Жизнь такая, как надо: Повесть об Аркадии Гайдаре - Малюгин Владимир Николаевич (книги бесплатно без .TXT) 📗
— Понятно, Аркадий Петрович! — закричали мальчуганы и понеслись вниз по лестнице.
Вскоре раздались первые звонки. Каждый сообщал, что в такой-то аптеке редкого лекарства нет, и получал приказание ехать в новое место.
Наконец восторженный мальчишеский голос сообщил: «Лекарство найдено!»
Редкое лекарство доставили на квартиру Паустовского, и больной мальчик вскоре стал поправляться.
Паустовский растрогался до слез:
— А все-таки, Аркадий, хорошо работает твоя команда.
«Гайдар и его команда…» Он уже слышал где-то такие слова. Ну конечно, Гайдар вспомнил! Так говорили в Арзамасе, когда он возил свою шумную «кучу-малу» по тихому городку на санях!
Гайдар вспомнил дружную весну 1935 года, село, куда он перебрался на лето из Арзамаса.
Ведь тогда он все свободное время проводил с ребятами — своенравным Петькой и тихим Стасиком.
Вот и в тот жаркий день Петька опять пристал к нему со старой просьбой — запустить змея.
— Только, — убеждал Петька, — не такого, как у всех, а большого-пребольшого, чтобы до самого неба! Вы же обещали, Аркадий Петрович, а?
Пришлось тогда Аркадию Петровичу идти на Выездновские луга, где уже давно хотели испытать огромного коробчатого змея, сконструированного им самим.
На лебедку накрутили бечевку, и гигантский змей под восторженные крики ребятишек взмыл в небо.
Гайдар хорошо помнил, как с каждой минутой росла ватага ребят около него. Скоро их было уже около сотни.
Прохожие с удивлением посматривали на большого, солидного человека, с увлечением запускавшего змея, а те, что узнавали, переглядывались и с улыбкой говорили:
— Опять Гайдар чудит…
Но одна из женщин что-то закричала, размахивая руками. Это была Анна Михайловна, мать Стасика.
— Ходите тут без толку, людей смешите, — набросилась она на Стасика. — Ну, ладно, вы народ глупый, а вот этот-то писатель ваш должен бы понимать. И нет бы доброе что придумали, а то змей пускать!.. Лучше бы бабке Аннушке помогли — одна ведь старуха мается: привезли дров, а напилить и убрать некому. Сам знаешь, каково ей сейчас.
Лицо Гайдара вдруг стало серьезным. Он внимательно оглядел толпу ребят. Мальчишки притихли: они словно почувствовали, что сейчас должно произойти что-то особенное, необычное, загадочное.
— Рота, — неожиданно скомандовал Гайдар, — по четыре становись!
Повинуясь властному командирскому голосу, ребята начали выстраиваться в бесформенную колонну.
Гайдар взмахнул рукой:
— За мной шагом марш!
Огромная ватага во главе с Гайдаром двинулась в путь.
Петька, шагавший в одном ряду со Стасиком, толкнул приятеля в бок и просиял:
— Опять за пряниками!
Стасик неожиданно разозлился:
— Тебе бы, Петька, все пряники! Шагай как следует!..
На двери дома бабки Аннушки висел замок. Около крыльца в беспорядке валялись большие тяжелые поленья.
— В этом доме, — сказал Гайдар, поднявшись на крыльцо, — живет старушка. Ее сын служит в Красной Армии. Помогать ей теперь некому. А вы люди сильные. Что делать — объяснять не надо. Сами понимаете. Кто близко живет — тащи топоры и пилы!..
Через полтора часа дрова были распилены, расколоты и аккуратно уложены и укрыты от непогоды.
Рассказывали, что бабка Аннушка, возвратившись домой и увидев все это, только ахнула и побежала к соседке Анне Михайловне рассказывать о «чуде», что свершилось в то время, пока она ходила в Выездное, к своей сестре.
«Гайдар и его команда…» — так говорили тогда в Арзамасе о нем и его верных адъютантах. А вдруг все это — Стасик и Петька, бабка Аннушка и ее нерасколотые дрова, красная звездочка, выведенная на двери ее дома ребятишками в знак того, что здесь живет семья красноармейца, — вдруг все это новая книга?
Жизнь в который раз подсказывала Гайдару тему для новой книги…
Гайдар начал писать повесть о Тимуре и его славной команде, которая берет под свое покровительство семьи красноармейцев и командиров.
В повести появился и таинственный штаб на чердаке старого сарая, и сложная система сигнализации для вызова членов команды — все это необыкновенно, романтично, увлекательно. Гайдару очень хотелось, чтобы ребята заинтересовались его командой и стали подражать Тимуру.
И получилось так, что одним из первых читателей «Тимура и его команды» оказался арзамасский знакомый Гайдара — Саша Буянов.
— Хорошая повесть, — сказал Саша. — И игра в ней описана интересная.
— Какая игра? — удивился Гайдар.
— Да о которой рассказано в книге.
Гайдар внимательно посмотрел на своего земляка.
— Что ты так смотришь?
— Взрослые играют, — ответил Гайдар. — Скажем, вздумал человек заняться другой работой или скучно ему стало и решил он поразвлечься немного, вот тогда говорит: «Давай поиграем». А дети? Разве они действуют ради развлечения? Нет! Ребенок серьезно работает, трудится, да так, как он воспринимает и понимает жизнь. Называется это игра, а я писал серьезно.
Гайдар помолчал, а потом заговорил снова:
— Ты думаешь, от скуки Тимур действовал? Вот говорят мальчугану и его товарищам: «Ой какие вы хорошие ребята! Пожалуйста, натаскайте дров, воды принесите, помогите по хозяйству!»
Дети наши умнее такой морали.
«Военная хитрость» удалась. Пионеры с восторгом приняли нового гайдаровского героя. Но книга вызвала большой спор среди взрослых — писателей, педагогов, литературных критиков. Одни говорили, что Тимур «нетипичен», что он «выдуман», другие заносчиво спрашивали Гайдара, «для чего» и «для кого», собственно говоря, написана повесть, договариваясь даже до того, что Тимур и его таинственная команда — «вредное явление».
Но пока шли споры и дискуссии, по всей стране стихийно создавались тимуровские команды. Герой новой повести Тимур Гараев как магнит притягивал детские сердца. Выдуманный Тимур, как будто назло всем его критикам, сошел со страниц книги и смело шагнул в жизнь.
Это была блестящая победа Гайдара, и сравнивать ее можно с крупным выигранным сражением.
А вторая мировая война уже гремела на земле.
Фашистская чума наступала на мир. Не было больше Норвегии, Голландии, Дании, Люксембурга, Бельгии. Разбита Франция.
В январе 1941 года Гайдар уехал лечиться в санаторий «Сокольники» под Москвой. Болезнь вспыхнула вновь.
В санатории Гайдар сначала скучал, потом привык. В огромном парке санатория он выстроил настоящую снежную крепость — точь-в-точь как у него в киносценарии, который он в это время писал. Сценарий он назвал «Комендант снежной крепости» — киноповесть о новых делах славного Тимура и его команды. Правда, одному строить крепость не очень-то весело.
Но тут в санаторий приехала лечиться московская школьница. Звали ее Зоей. Она долго разглядывала, как Гайдар возился около своей снежной крепости: отойдет, посмотрит, полюбуется и снова лепит.
Зоя стояла и вспоминала: где-то она уже видела этого вы сокого широкоплечего человека, на кого-то он очень похож! Ну конечно же, в книжке!
И тогда, осмелев, она подошла ближе и громко сказала:
— Я вас знаю! Вы — писатель Гайдар! Я все ваши книги знаю…
Гайдар посмотрел на школьницу и улыбнулся:
— Ну что ж! Я тоже вас знаю. И все ваши книги знаю: алгебру Киселева, физику Соколова и тригонометрию Рыбкина, — Гайдар протянул руку. — Будем знакомы. Гайдар. Аркадий Петрович.
— Будем знакомы, — подражая Гайдару, сказала школьница — Космодемьянская Зоя.
От Зои Гайдар узнал невеселую историю о том, как она попала в санаторий. Еще осенью она мыла полы и вдруг потеряла сознание, потом ее увезли в Боткинскую больницу: врачи признали менингит. Они долго лечили Зою, и здоровье стало поправляться. Вскоре ей разрешили читать, и мама принесла в больницу «Судьбу барабанщика» и «Голубую чашку» — книги ее любимого писателя.
— «Голубая чашка», — продолжала Зоя. — Какая это чудесная, светлая повесть! Знаете, Аркадий Петрович, ничего там, кажется, не происходит, ничего не случается, а вот оторваться нельзя!
