Кто не верит — пусть проверит - Гофмейстер Адольф (чтение книг txt) 📗

«Янцзы они одолели, но Дадухэ им не перейти», — грозил Чан Кай-ши и сосредоточил там большие силы.

Красная армия шла от Янцзы по территории народа лоло, ненавидевшего китайцев. Чан Кай-ши был уверен, что лоло не пропустят Красную армию. Но сам понимаешь, революционная армия не такая, как те армии, с которыми Чан Кай-ши приходилось иметь дело. Генерал китайской Красной армии Бэй сэн поехал в главный город лоло, созвал вождей и на их языке — по-лолски — рассказал о том, что Красная армия хочет освободить Китай от эксплуататоров и дать всем народам свободу. Лоло потребовали оружие. Генерал приказал его выдать. Это было доказательством истинной дружбы, а кроме того, и мужества. Так мог поступить только друг их народа, рассудили лоло, и разрешили Красной армии пройти через их страну. Кроме того, они сделали ей подарки, снабдили продовольствием и много сот добровольцев лоло присоединилось к Красной армии. В мае они дошли до Аньчэньчана, на южном берегу реки Даду, и заняли город как раз в тот момент, когда там гостила жена контрреволюционного генерала.

Но не в ней дело. Важнее было то, что она прибыла туда на судне, и это судно захватила Красная армия. Из каждого полка вызвались добровольцы, и судно отправилось по Да-духэ прямо на вражеское пулеметное гнездо. Несмотря на большие потери среди команды, судно переплыло реку. Отважные добровольцы, добравшись до берега, вскарабкались по отвесной скале, перенесли туда пулемет и внезапно очутились над пулеметным гнездом врага. Они выбили оттуда чанкайшистов.

Захваченные суда подвели к южному берегу. Их было всего-навсего шесть. Каждое могло вместить лишь восемьдесят солдат. Переправа через бурлящую реку продолжалась свыше двух часов. Я знаю одного китайского художника — Фу Бао-ши, он живет в Нанкине, — нарисовавшего переправу через Да-духэ. Это, пожалуй, лучшая китайская батальная картина. К тому же вздувшиеся от весеннего половодья ручьи подняли уровень воды, и это еще больше замедлило переправу. Тогда в Аньчэньчан приехали Мао Цзэ-дун, Чжу Дэ и генерал Пын Дэ-хуай. Они решились на отважный поступок. Пока шла затянувшаяся переправа, часть армии направилась форсированным маршем к единственному мосту, не уничтоженному неприятелем. Мост находился в двухстах километрах. Красноармейцы двигались гуськом по скалистому южному берегу. Неприятельские посты, расставленные на северном берегу, начали преследовать их. Пришлось прибавить шагу, а потом и побежать. Красноармейцы все-таки опередили неприятеля. Они достигли моста. Часть мостового перекрытия была взорвана, и от висячего моста остались лишь железные тросы. На одном из быков моста на северном берегу находилось пулеметное гнездо, державшее мост под обстрелом. Когда к мосту прибыли первые части, было уже поздно взрывать его. Тридцать добровольцев Красной армии решились, пожалуй, на один из самых отважных поступков в этой войне. Под пулеметным огнем, прикрываемые лишь железной конструкцией моста, они бежали, пока это было возможно. Потом, повиснув на руках, с гранатами в зубах стали пробираться по раскачивавшимся железным тросам над бурлящей внизу рекой. Руки красноармейцев кровоточили. Неприятельские стрелки сбивали их одного за другим, беспрерывно трещал пулемет, и пули расплющивались о железные тросы. Вот первый доброволец у цели. Сорвал с гранаты предохранитель, и… бах! — пулеметное гнездо взлетело на воздух. Приблизился второй, третий. Гранаты разрывались одна за другой, и вскоре неприятель обратился в бегство. Мост в ту же ночь отремонтировали, и армия переправилась через реку.

За Дадухэ горы одна выше другой. Они покрыты вечным снегом. Та, через которую переваливала Красная армия, достигает пяти тысяч метров. Такой высокой горы нет не только в Чехословакии, но и во всей Европе. Семь горных цепей преодолела Красная армия во время Великого похода на север от Дадухэ. Ее путь отмечен могилами китайских солдат, пришедших с юга и никогда не видевших снега, не знавших мороза. Они не выдержали северного климата. Двадцатого июля 1935 года Красная армия перевалила через хребет Маоэркай. В Сычуани, на уже освобожденной территории, она объединилась с 4-й Красной армией. Но этим Великий поход не закончился. Необходимо было идти на север. Сначала через лесистые горные области Маньчжурии, а потом по негостеприимной степи, пустынной и невозделанной. Красноармейцам нечего было есть. Не было дров для костра и воды для утоления жажды. На границе Ганьсу Красную армию, обессиленную походом, ожидали новые, наскоро мобилизованные чанкайшистские войска. Разыгралась жестокая битва.

— И наши выиграли!

— Ты правильно говоришь «наши». Выиграла китайская Красная армия — рассеяла неприятельскую конницу и прорвала блокаду. Двадцатого октября 1935 года армия достигла провинции Шаньси и там соединилась с остальными частями Красной армии. Здесь был дан решительный бой. Так решили Мао Цзэ-дун, Чжу Дэ и Чжоу Энь-лай. Отсюда, имея за спиной огромные просторы Советского Союза, Красная армия перешла в наступление, которое закончилось ее победой. Все это похоже на сказку, только правдивую, современную и очень китайскую. А конец сказки? Обычная фраза: «Так благодаря героям, которые принесли невероятные жертвы и проявили сверхчеловеческое мужество, древнейшая страна стала самой молодой».

— И ты все время говоришь о ней!

— Говорю. А почему бы и нет? Я влюблен в Китай. Там все древнее и в то же время новое. Кнопка, если бы ты видел, как празднуют Первое мая в Китае! Художественно оформленная демонстрация полумиллиона людей! Конечно, это демонстрация трудящихся, но в то же время это демонстрация красок, демонстрация цветов. Во главе процессии несут китайский государственный флаг, а в шеренгах — множество красных знамен предприятий и рабочих организаций. И наряду с этими боевыми знаменами китайского рабочего класса — флаги всех цветов радуги. Их сотни. Сомкнутый отряд знаменосцев с голубыми флагами идет сразу за отрядом с бледно-зелеными флагами, а вслед за ними — отряд с бледно-розовыми. Идут студентки с ветками цветущих вишен, а за ними — девушки из ремесленных школ с веерами из банановых листьев. Процессия колышется, одна картина сменяет другую, и каждую минуту что-нибудь прерывает плавное движение. Вот работники Министерства связи выпустили сотни белых голубей с разноцветными бантиками на ножках. Голуби, сделав несколько кругов, сверкнули, как белая корона мира, над башней Тяньанмэн и уселись под ее крышей или на выступах крыш соседних домов. А вот взнеслись к голубому небу тысячи воздушных шаров всех цветов. Словно разноцветная туча повисла над городом, а запоздавшие шары, сопровождаемые громкими возгласами толпы, догоняют ее.

Затем идут барабанщики — шестнадцать тысяч барабанщиков, таких же мальчишек, как ты. Все пионеры. И как они маршируют! А за ними — кондукторы, рикши, ламы, [45] монахини, металлурги, горняки, государственные служащие, частные предприниматели и ремесленники. И, когда прошли последние сомкнутые шеренги, на площадь перед башней повалила стотысячная толпа, и во главе ее — дети. Дети везде первые. Везде, где происходит что-нибудь новое, дети появляются за минуту до начала. Детям несвойственны нерешительность или робость взрослых, они жадно набрасываются на все новое. Их не смущает, что в Китае в течение пяти тысяч лет делалось так, а не иначе, а теперь вдруг — бац! — как раз наоборот или совсем по-другому. Понимаешь?

— Дети не знают того, что было. Они знают только то, что есть.

— И потому дети являются проводниками новых идей. Я не знаю, какие в Китае существуют детские организации — уличные, дворовые или какие-нибудь другие, хотя я довольно близко сталкивался там с детьми, — но факт, что стоит появиться на перекрестке книгоноше с повозочкой и разложить книжки с картинками и сказками, как тут же собираются дети со всей округи, берут книги, показывают их друг другу, читают вместе или поодиночке, кто как. Милые, пухленькие, краснощекие, они сидят на корточках на земле, на бочках, заборах, парапетах и с увлечением читают. Разумеется, к радости проходящих мимо писателей. Таким читателям, которые слюнявят пальчики, загибают углы страниц, дерутся за право первыми прочесть замусоленную книжонку из уличной детской библиотеки, которые не покупают ни фруктов, ни конфет, но за невообразимо низкую плату, примерно за один чехословацкий геллер, берут на время книжку, полную мечты, красок, приключений, — таким читателям цены нет. Они самые благодарные и самые добросовестные читатели. Там, в Китае, у каждого писателя появляется желание писать для детей.