На зарядку становись! - Барто Агния Львовна (книги онлайн полностью txt) 📗
Баскетбольный мяч тоже в крепкой кожаной одёжке. Он немного побольше и потяжелее футбольного. Его не бьют ни ногой, ни рукой. Баскетболисты перекидывают мяч друг другу, отнимают-перехватывают у противников. Быстро передвигаются по баскетбольной площадке игроки двух команд, в каждой по пять человек. Метко бросают баскетболисты мяч в высоко подвешенную на щите корзину противников. Чтобы мяч стал таким послушным, надо упорно тренироваться.
Теннисный мяч одет не в кожу, а в белое сукно. Он невелик, но для своего размера тяжёлый, почти 60 граммов. Внутри у него плотная, надутая воздухом резина. Размахнётся теннисист, засвистит в воздухе теннисная ракетка и метнётся, как белая молния, мячик. Не попадайся ему на пути — может больно ударить.
В сухопутной семье мячей есть один «моряк». Это резиновый мяч для водного поло. Две команды, двое ворот, похоже на футбол, только не на земле, а на воде. Ватерполисты бросают мяч руками. Мяч плюхается в воду — брызги кругом, а ватерполистам это нипочём. Они все отличные пловцы.
— А вот такого мяча я бы не хотел иметь в своей коллекции. — Доктор показал мне фотоснимок. — Это мяч для пушбола, была когда-то такая игра. Он и в дверь не пролезет, а если окажется в комнате, то почти всю её займёт.
На снимке — огромный, выше роста людей, мяч, одна команда толкает его, другая силится задержать. Ну, это уж и на игру с мячом не похоже.
И ещё много мячей показал мне доктор.
— Кто же первый придумал мяч? Это известно?
— Нет, неизвестно, — рассмеялся доктор. — Наверное, не один кто-то, а многие, независимо друг от друга. Да это и неважно. Важно, что игры в мяч интересны и помогают детям и взрослым стать быстрыми, ловкими.
Александр Григорьевич Хмелик
Наша тайна
Недавно моему лучшему другу Валерке Овчинину грозила серьёзная неприятность. На большой перемене мы с Валеркой гуляли по коридору и увидели редактора нашей стенной газеты Галю Крылову. Её поведение сразу показалось нам подозрительным. Она внимательно рассматривала какой-то рисунок, явно пряча его от всех.
— Редакционная тайна, — шепнул мне Валерка.
Мы тихонько подкрались к Гале и заглянули ей через плечо. Галя быстро закрыла листок рукой, но мы уже успели увидеть рисунок. На нём был изображён мальчишка на лыжах, стоящий на краю большой снежной горы. Лицо у него было испуганное, на макушке торчали заячьи уши, наверное, художник хотел сказать, что мальчишка этот несмелый, вроде зайца.
Я сразу понял, что это карикатура, и даже догадался, на кого. Это Валерка два дня назад побоялся спуститься на лыжах с горы. Все ребята из нашего класса съехали, а он не решился, подошёл к самому краю горы, постоял, постоял, тяжело вздохнул и пошёл домой. Конечно, Валерий тогда испугался. Но зачем же сразу рисовать на него карикатуру?
Я посмотрел на товарища, и мне стало ясно, что он тоже знает, кто нарисован на картинке. Я даже не успел ему посочувствовать, потому что Валерка быстро вошёл в класс.
Мне стало очень обидно. И я сказал Гале:
— Ты ещё не знаешь, какой Валерка. Вот приди, приди завтра на горку, увидишь тогда.
— И приду, — сказала Галя спокойно, — а что будет?
— Тогда узнаешь, что будет.
После этого я пошёл в класс и стал утешать Валерку. Я сказал ему, что всё ещё можно поправить, нужно только съехать с горы.
Валерка грустно возразил, что ничего уже не поможет, а я сказал, что если он съедет с горы, то это очень даже поможет. Тогда все увидят, какой он смелый, и карикатура потеряет всякий смысл.
Когда мы с Валеркой пришли на гору, там было уже много ребят. Мы остановились, и я сразу же увидел Галю. Она стояла внизу под горой и поправляла крепление. Потом Галя выпрямилась и стала «лесенкой» подниматься наверх. Когда она была близко, я сказал Валерке: «Пора». Он решительно подошёл к самому краю, пригнулся, расставил палки, вздохнул и сделал решительный шаг… назад.
Галя, конечно, сразу это заметила.
— Мастеру горнолыжного спорта физкультпривет! — насмешливо крикнула она Валерке.
— Я лично ничего смешного не вижу, — сказал я. — Он только приготавливается, сейчас поедет. Покажет вам, что к чему, сатирики-юмористы. Давай, Валерка!
Подошли и другие ребята.
Валерку хлопали по плечу, подмигивали ему и говорили:
— Давай! Давай!
Он опять подошёл к самому краю, глубоко вздохнул. Мне показалось, что ещё секунда, и он снова отступит. И тут Валерка как-то странно пискнул и поехал вниз. Ребята радостно закричали и стали съезжать вслед за Валеркой. Я крикнул Гале:
— Что? Видела?
И тоже устремился вниз. На середине горы я шлёпнулся в сугроб. Когда вылез из сугроба, то увидел внизу сияющего Валерку. Он махал мне руками и что-то кричал. Я подъехал к нему. Ребята его хвалили, и даже Галя сказала, что он молодец.
Валерка стал меня отряхивать и потихоньку спросил:
— Это ты меня столкнул?
— Да, — сознался я.
— Вот здорово! Я так и подумал.
В этот день Валерка ещё много раз съезжал с горы без всякой посторонней помощи.
Мы никому не сказали, откуда взялась тогда у него смелость. Это наша с Валеркой тайна. А я с тех пор ещё больше убеждён в том, что важно не только вовремя поддержать, но иногда и подтолкнуть друга.
Сергей Владимирович Михалков
Велосипедист
Виктор Владимирович Голявкин
В том-то и дело
Зима. Мёрзнут Петины уши. И вдруг Петя видит такую картину. Он видит в проруби человека. И человек не кричит: «Спасите!» Он никого не зовёт на помощь. Напротив. Он совершенно спокойно сидит в воде. Он даже с улыбкой фыркает.
Человек вылез из проруби. Поплясал на снегу и опять полез в прорубь.
«Ну и ну! — удивляется Петя. — Как он может сидеть в этой проруби?! Он, наверное, выносливый и отважный: зимой сидит в проруби, когда все в шубах. Вот бы мне посидеть в этой проруби! Чтобы видели все, как я там сижу: Таня, Славик, Андрюшка, Марик. Они сказали бы про меня: «Ну и ну! Посмотрите! Он вон где!» Я улыбался бы, сидя в проруби. Мне были бы нипочём все болезни…»
