Рассказы для детей - Воронкова Любовь Федоровна (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
В лесу было тихо и нарядно. Ёлки густо зеленели. В берёзках светились светло-золотые искорки. А осинки стояли румяные, алые и тихонько дрожали своими круглыми листьями.
Тане вспомнилось, как дедушка сказал: «Вот уж осень деревья красит».
Она шла потихоньку и оглядывалась по сторонам — вот бы подсмотреть, как это осень ходит по лесу да красит деревья!
— Ух ты, опят сколько! — крикнула Алёнка. — Танюшка, беги сюда!
Таня подбежала к Алёнке. А там стоял высокий пенёк, весь усаженный жёлтыми грибами опёнками. Они росли кучками — и побольше, и поменьше, и совсем маленькие, как горошины.
— Целую корзину набрать можно! — сказала Таня.
— А у нас никакой корзинки нету, — сказала Алёнка. — Эх, жалко!
— Корзинки нету, зато фартук есть! — ответила Таня.
Она сняла свой голубой фартук и расстелила его на земле.
Девочки собрали грибы в фартук, завязали его узелком и пошли дальше.
На полянке им встретился широкий ореховый куст. Среди его шершавых листьев висели орешки в зелёных обёрточках — по одному, по двойке, по тройке.
Таня и Алёнка положили узелок с грибами на траву, а сами стали рвать орехи.
— А орехи куда будем класть? — спросила Алёнка.
— Орехи — тоже в фартук, — ответила Таня.
Много орехов нарвали, а ещё больше осталось на кусте. Но куст очень высокий, верхних веток никак не достанешь.
Девочки пошли домой. На опушке они увидели рябину. А на рябине, словно пригоршни красных бус, висели тугие красные ягоды.
— Алёнка, нарвём?
— Нарвём, конечно.
— А класть куда?
— Да тоже в фартук положим. Дома разберёмся.
И рябины нарвали. Да ещё по пути Таня не утерпела — наломала красных осиновых веток. Уж очень они были красивы!
Так и шли с лесными подарками: с грибами, с орехами, с рябиной. А когда вышли на поле, то над ними в хрустальном воздухе тихо плыли и светились радужные осенние паутинки.
Таня и Алёнка пришли домой, сели на крылечко и стали делать из рябины ожерелья. Они взяли у бабушки клубок суровых ниток и толстую иголку, нанизали на нитки ягоды и надели себе на шею.
— Я пойду бабушке покажусь, — сказала Таня.
Ей хотелось, чтобы бабушка посмотрела, какая она нарядная.
Но в это время пришёл Дёмушка.
— Дайте рябинки! — попросил он.
— Опоздал, — ответила Алёнка, — мы всю рябину на бусы нанизали.
— Ну, тогда я бусинку оторву! — сказал Дёмушка.
И оторвал от Алёнкиного ожерелья несколько рябиновых бусинок.
— Ты что делаешь! — закричала на него Алёнка.
А Таня вскочила:
— Уходи отсюда!
Дёмушка попятился со ступеньки, да оступился и чуть не упал. А чтобы не упасть, схватился за Таню и нечаянно оборвал её красное ожерелье.
— Всё испортил! — чуть не заплакала Таня. — Все бусины раздавил!
Тут на крыльцо вышла бабушка.
— Вы что кричите? — сказала она. — Что не поделили?
— Бабушка, посмотри, он мне бусы оборвал! — пожаловалась Таня.
— Вон и мне сколько бусин смял! — поддержала Таню Алёнка.
— Эх, девчатки, — сказала бабушка, — что ж вы из-за пустого дела столько шуму поднимаете! Дёмушка ещё маленький, что с него взять? А вы уже большие, вы скоро в школу пойдёте. Неужели всё по Дёмушке будете равняться?
Таня и Алёнка взглянули друг на друга. Да, правда, через несколько деньков — в школу! И обе они как-то притихли, призадумались и забыли про свои красные ожерелья.
ПОДРУЖКИ ИДУТ В ШКОЛУ
Эти несколько деньков пролетели очень быстро, пролетели, как жёлтые листочки с берёзы, унесённые ветром. Наступило первое сентября.
В этот день Таня проснулась очень рано. Ясное сентябрьское солнце косо заглядывало в окно, и у бабушки в кухне ещё топилась печка.
Таня вскочила с постели и, шлёпая босыми ногами, побежала на кухню.
— Ты что вскочила такую рань? — сказала бабушка. — У меня ещё и завтрак не готов!
— Так и надо, чтобы рань! — ответила Таня. — Ты, бабушка, наверно, всё забыла!
— А что ж такое я забыла?
— Бабушка, да ведь я сегодня в школу иду!
— Ну и что ж ты кричишь? — удивилась бабушка. — В школе тоже уроки не до свету начинаются.
Тут она вытащила из печки большую, шипящую на сковороде лепёшку и сказала:
— Вот я тебе и лепёшку испекла, с собой возьмёшь в школу. Видишь ничего я не забыла!
Таня побежала на крыльцо умываться. Щёки и уши сразу загорелись от холодной воды. Таня крепко вытерлась суровым полотенцем, но посмотрела на свои руки и опять побежала на крыльцо. Руки у неё были обветренные, коричневые от загара. Таня тёрла их и намыливала, тёрла и намыливала...
— Да уж будет тебе! — сказала бабушка.
— Да как же, бабушка, будет? — чуть не плача, ответила Таня. — А дежурная посмотрит, что руки чёрные, и скажет: «Уходи из класса». Вон Нюра Туманова говорит, что там дежурные всегда руки смотрят!
К завтраку пришла мать с молотьбы.
— Я сейчас сама дочку в школу соберу, — сказала она. — Ну-ка, иди сюда!
Она дала Тане выглаженное коричневое платье, застегнула на ней чёрный фартук, сунула ей в карман носовой платок и сама расчесала Тане волосы. Расчесала и задумалась:
— А что же нам с твоими волосами делать? Так идти в школу не годится, на голове у тебя словно овин горит — завитушки торчат во все стороны. Или подстричь их надо, или косичку заплести.
— Косичку заплести! — сказала Таня.
Мать достала из комода синюю ленту и заплела Тане косичку. Косичка вышла маленькая и закручивалась кверху. Но Таня радовалась и гордилась и всё трогала её рукой. Таня ещё никогда в жизни не ходила с косичкой!
Мать оглядела Таню, всё ли на ней хорошо, и сказала:
— Учись, дочка, прилежно, слушай, что учительница будет говорить, набирайся ума-разума!
Таня пила чай и дула в блюдце, потому что она торопилась, а чай был горячий и никак не остывал. В это время в окно заглянула Алёнка. Таня поставила блюдце с чаем на стол:
— Идём?
Алёнка кивнула головой.
— Да куда ж ты? — сказала Тане бабушка. — Ты хоть чай-то допей!
Но Таня уже схватила свою сумку, которую ей приготовили в школу, и выскочила на крыльцо. А в сумке была тёплая лепёшка, бутылка с молоком и холщовые кармашки для азбуки.
Подружки вышли на улицу.
— Ух, как провода на солнце блестят! — сказала Таня. — Может, они серебряные?
— Наверно, серебряные, — согласилась Алёнка.
Таня опасливо посмотрела кругом:
— Снежка не видать? Как бы за нами не увязался!
А Снежок словно только и ждал, чтобы про него вспомнили. Он выбежал из калитки и начал прыгать вокруг Тани.
— Ты не смей с нами ходить! — прикрикнула на него Таня. — Иди домой!
Но Снежок глядел на неё и вилял хвостом, словно хотел сказать: «Ну, а почему мне нельзя с тобой идти? Я пойду!»
Тогда Таня подняла хворостинку и замахнулась на Снежка:
— Кому говорят — домой иди! Вот я тебя!
Снежок обиделся, опустил хвост и отстал. Он стоял и глядел, как Таня и Алёнка всё дальше и дальше уходили по дороге.
В конце улицы уже собрались все колхозные ребятишки-школьники. Кто идёт в четвёртый класс, кто в третий, кто во второй, а кто и вовсе только в первый раз учиться идёт. Все собрались и вместе пошли в школу. И Таня с Алёнкой тоже пошли.
Светлое поле лежало по сторонам дороги. В поле было уже пусто, хлеб убран, и жёлтая стерня слабо блестела на солнце. А за полем стоял нарядный сентябрьский лес.
С дальних полей возили овёс. Большие косматые возы, покачиваясь, шли по дороге.
— Эй, школьники, садитесь, подвезём! — кричали им с возов.
— Подвезёте в ригу, — отвечали ребята, — а нам надо в школу. Не по пути!
В риге шумела молотилка, рокотали веялки, слышались голоса... Весёлый шум работ далеко разносился над опустевшими полями.
— Слышите? — сказал Юра председателев. — Вот как у нас теперь — все молотилки и веялки на электричестве работают! ГЭС пустили! — И тут же крикнул: — Ребята, сторонись! Машина сзади!
