Таёжка - Качаев Юрий (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Сейчас мы с Сим Санычем готовим весенний концерт, а Мишка даже сочинил частушки:
Две болтливые сороки
На колу болтаются,
Генка с Витькой после драки
Сразу обнимаются.
Это про Генку Зверева и Витьку Рогачева. Они всегда дерутся, а Витьку зовут Курочка-Ряба. Ещё Мишка сочинил и про себя:
Облака летят по небу,
Солнце улыбается,
А Терехин над задачей
Очень долго мается.
Когда он пел, мы прямо помирали со смеху. А я разучиваю грустные стихи "Смерть пионерки". Это о девочке Валентине, у неё мать несознательная и верит в бога. А Валентина - пионерка. И вот она тяжело заболела, и мать говорит: "Надень крест, и ты будешь живая". А Валентина говорит: "Нет, пусть лучше я умру". А за больничным окном шагают отряды ребят и поют пионерские горны. Это такие стихи, мам, что хочется плакать. Я и плачу иногда ночью, потому что скучаю по тебе. Приезжай скореё, мамочка. А то я сама слышала, как наши уборщицы меня жалели. Они говорят, будто ты нас бросила. Я не стала им, рассказывать про твой институт и что тебе нужно получить диплом. Зачем? Только очень стыдно бывает, когда тебя жалеют.
Мама! Непременно передай привет девочкам, с которыми я училась. Скажи, что я их помню...
Целуем тебя с папкой крепко-крепко. Твоя Тая.
Совсем забыла написать: Сим Саныч сказал, что в этом году у нас начнут строить новый интернат".
...Таёжка погасила свет и легла. Она долго не могла заснуть, все думала, как славно бы они зажили, если бы приехала мама. Летом они ходили бы купаться, загорали и собирали ягоды, а потом готовили ужин и поджидали отца. И отец, как раньше, взял бы маму на одну руку, её, Таежку, на другую и понес бы в дом. И все трое смеялись бы до слез. Как раньше. А теперь у отца глаза печальные, и улыбается он редко...
Таёжка вспомнила тот вечер, когда отец объявил о своем решении поехать сюда, в Озерский район. Лесной инженер, сказал он, должен работать в тайге, а не в четырех стенах кабинета. В кабинетах пусть сидят Кузнецовы, которые и лес-то видели только на своих дачах да на картинах Шишкина.
"Вася, скажи честно, - спросила тогда мать, - ты опять не поладил с Кузнецовым?"
Отец усмехнулся и ответил, что с карьеристами ладить нельзя, с ними можно только драться.
Этот Кузнецов был высокий юркоглазый дядька, начальник отца. Раньше он часто приходил к Забелиным домой. Потом они с отцом поссорились из-за какого-то проекта, и Кузнецов совсем перестал бывать. Таёжка вскоре забыла его лицо. В памяти почему-то остались только руки - маленькие и белые, как у женщины. Кузнецов все время потирал их так, будто отмывал под краном.
Мама с самого начала была против переезда. Она плакала и все время говорила о московской прописке. Но отец ответил, что он едет по путевке и прописка никуда не денется.
В день отъезда Таёжка ходила по квартире и бесцельно трогала вещи. Она выросла среди этих вещей, и они стали как бы частью её самой. Из всего, что было ей дорого, она захватила с собой книги и черепаху Тюльку. Сейчас Тюлька обитала в живом уголке Озерской школы вместе с одноухим зайцем...
Сначала, когда они с отцом приехали в Озерск, все вокруг казалось Таёжке необычным: и просторные дома, рубленные из вековых, будто чугунных лиственниц; и крытые дворы; и зимние сугробы, витые гребни которых взбирались до самых крыш.
Ребята здесь тоже были другие - спокойные и рассудительные. Даже говорили они по-своему: мочалку называли вехоткой, уросить у них означало капризничать, баско - красиво, а летось - в прошлом году.
В первый же день после приезда Таёжка познакомилась с Мишкой, и он повел её брать черемуху. Черемуху уже прихватило заморозком, она была сладкая и крупная (хрушкая, как сказал Мишка). Брать её было просто: расстелешь одеяло под деревом, тряхнешь черемуху, и вниз дождем осыпаются ягоды. Из молотой черемухи получается удивительно вкусная начинка для пирогов. А ещё здесь пекут пироги с налимьей печенкой. Вот бы мама попробовала!..
С этими мыслями Таёжка и уснула. Ей снился грохочущий голубой поезд. Он летит через тайгу, и ветер разносит по сопкам его веселые гудки. А на подножке вагона стоит мама, и на ней то платье, в котором она провожала отца и Таежку на вокзал: белоснежное, с короткими круглыми рукавами...
Разбудило Таежку солнце. Она открыла глаза, взглянула в окно и зажмурилась. Небо было такое чистое и яркое, что Таёжка сразу поняла: идет весна. Словно угадав её мысли, кто-то наугад раскрыл книгу и радостно забубнил:
Весна! Весна!
Как воздух чист,
Как ясен небосклон!
И тут все девчонки сорвались вдруг с кроватей и в одних рубашонках принялись отплясывать какой-то невиданный танец.
Весна! Весна!
Как воздух чист,
Как ясен небосклон!
Своей лазурью голубой
Слепит мне очи он!
- хором вопили девчонки.
На мужской половине заспанные "строители" поднимали головы с подушек и ошалело переглядывались. Потом и они заразились буйным весельем, царившим за стенкой. В одну минуту интернат стал похож на сумасшедший дом.
Вошел Сим Саныч и, заткнув уши, крикнул:
- Крокодилы! Удавы! Зулусы! На зарядку!
- Крокодавы! Увылы! Лузусы! - гоготала мужская половина.
Наспех одевшись, выбегали во двор, встречались с девчонками, толкали их в сугробы, натирали снегом носы и от избытка сил вопили на разные голоса.
Наконец Сим Санычу кое-как удалось навести порядок, и вся орава помчалась по знакомой тропинке - до Сосновой просеки и обратно. Так было круглый год. Зарядка отменялась лишь в самые лютые морозы.
Первым, как всегда, прибежал Мишка Терехин, последним, сзади всех девчонок, - Генка Зверев.
- Опять лень одолела? - спросил его Сим Саныч. Мишка, натирая лицо снегом, усмехнулся:
- Он бы и первым, Сим Саныч, прибежал, да по дороге в соплях запутался.
Генка шмыгнул носом и бросил на Мишку свирепый взгляд.
- Батюшки, ой, напугал! - издевался Мишка.
- Строиться! В столовую! - скомандовал Сим Саныч.
Столовая помещалась в нижнем этаже школы. Это был обыкновенный класс с двумя кухонными плитами, возле которых на переменах всегда отирался Генка Зверев.
Аппетит у Генки был, как у молодого поросенка. Если на кухне ему ничего не перепадало, он ходил по классам и выменивал на еду рогатки собственного производства. А рогатки он делал удивительные - дальнобойные, со специальным оптическим прицелом. Ворону из них можно было сбить за сорок шагов. Менялись с Генкой охотно, особенно в младших классах. Так что жил он, как правило, припеваючи и вплоть до отбоя ходил с набитым ртом.
ШУРКА МАМКИН
Учителя ботаники в Озерской школе не любили. Был он лыс, сухопар и крайне обидчив. За глаза его звали Рибой. Он не выговаривал "ы" после "р". "Крыло" У него звучало как "крило", а "рыжий" - как "рижий". Поэтому про него сочинили дразнилку:
На высокие гори
Залезли вори
И украли рибу.
Сегодня Риба, как обычно, расхаживал между рядами и бубнил:
- Размножается львиный зев семенами и черенками. Посев делают в марте-апреле. Записали? Сеянцы пикируют в ящики, в грунт парника или на гряды... Зверев, перестань витать в облаках... Окраска цветов двухцветная и полосатая.
Мишка, прикрывшись учебником ботаники, рисовал в тетради двухцветных полосатых львов. Один из львов сладко спал, другому челюсти сводила зевота. Из пасти у него тянулась надпись: "Ох-хо-хо, помираю со скуки, товарищи!"
Когда рисунок был готов. Мишка пустил его по классу. По рядам покатился смешок. Риба насторожился и подозрительно оглядел ребят. Все с тревогой следили за Шуркой Мамкиным, который без опаски разглядывал рисунок. Наконец Шурка хихикнул, и Риба бросился к нему.
- Мамкин, дай сюда бумагу!
Шурка зажал рисунок в кулак и спрятал руки за спину.
- Дай бумагу!
Надо было выручать Шурку. Мишка нащупал в парте клетку и осторожно открыл дверцу.
- Мамкин, последний раз говорю!
