Граната в ушанке - Ефетов Марк Симович (книга бесплатный формат TXT) 📗
Женя привстал на кровати, опершись на локоть. Со всех сторон комнаты доносился храп. Лунный свет придавал всему вокруг необычайные очертания: стул с навешанной на него одеждой казался карликом-горбуном, стол с графином - лошадью, а вешалка - горцем в огромной папахе и с ружьём за плечами.
- Хрр... хр... хр...
А за стеной: тик-так, тик-так, тик-так.
Снова тревожные мысли одолевают Женю. Завтра в карьер приедут на экскурсию дети. Они спустятся в котлован, разбредутся вокруг, и в это время от любого прикосновения сработает ударное устройство...
Туча закрыла луну, и в комнате вдруг стало так темно, будто задёрнули шторы. Потонули в темноте карлик-горбун, лошадь и чеченец в папахе.
Тихо... Только храп и тиканье часов.
"И всё это я выдумываю, настраиваю себя, накручиваю всякую чушь, подумал Женя. - Надо спать. Завтра утром пойду на карьер и во всём разберусь".
Женя говорил это себе, но как-то неуверенно, робко. Он подложил ладонь под щёку, чтобы скорее заснуть, и в это время на соседней кровати храп прекратился, зазвенели пружины, человек застонал и невнятно пробормотал сквозь сон:
- Второе орудие - огонь!.. Снаряды оттаскивай. Тащи... Огонь!
МИЛИЦИОНЕР ПОКАЗЫВАЕТ ДОРОГУ
Женя вскочил одним рывком и стал одеваться быстро, как по тревоге. Спустя пять минут он был уже на пустынной площади. Здесь по мокрому асфальту бежали только тени от туч, гонимых ветром перед луной.
Куда идти?
На мгновение Женя остановился. Неужели только позавчера он спокойно (пусть с костылём) поднимался по лестнице к себе домой? Каким-то мелким показался ему сейчас этот вывих ноги. Две бы ноги сейчас вывихнуть, только бы стереть начисто события этих двух дней. Жаль, что нет такого ластика, которым можно было бы в жизни стирать крупные огорчения и несчастья, как стираешь ошибки в тетради.
Перед Женей высилось облитое белым светом величественное здание Дома Советов. За ним - сторожевые башни кремля, звонница и золотой купол Софийского собора. Много неба было вокруг, и Жене показалось, что облака висят неподвижно, а луна быстро убегает от них.
"Что же делать?" - снова сам себя спросил Женя. Он знает только, что карьер называется Приозёрным, что расположен он где-то далеко за городом; ехал он туда с Региной Михайловной на такси довольно долго и дорогу совсем не запомнил. Вообще-то он знал со слов Володи, что ехать туда надо автобусом. Но ночью, конечно же, никаких автобусов нет.
- Всё это так, - говорил себе Женя, - а всё-таки мне надо быть на карьере до того, как там начнётся работа. Первый же удар лопаты, механический или простой, всё равно, и может быть взрыв - гибель многих людей. А уж если это произойдёт днём, во время экскурсии школьников...
Женя торопливо зашагал через площадь. Что это там в тени здания? Человек? Да, конечно, человек. Он ходит маленькими шажками, будто пританцовывает. Странно. А вокруг ни души.
Женя подошёл к этому человеку. И, когда оказался совсем близко, разглядел, что это милиционер.
- Добрый вечер! - сказал Женя.
- С доброй ночью вас. Поздненько прогуливаетесь. Три часа пробило. Скоро половину четвёртого пробьёт.
В голосе милиционера Женя уловил подозрительность и настороженность. Неудивительно: странные это прогулки в четвёртом часу ночи. Есть чему удивиться, особенно милиционеру.
Почувствовав это, Женя начал говорить, говорить быстро, не думая, и сам при этом удивлялся, как это у него складно получается, без сучка без задоринки. Он инженер-практикант, ездил сегодня, видите ли, на Приозёрный карьер, а вернувшись, вдруг ночью в гостинице обнаружил, что у него нет документа. Важного документа. "Но не будем уточнять какого", многозначительно сказал Женя. Документ этот он мог обронить только на карьере, больше нигде. Там он его вынимал. И, конечно же, обронил. А утром кто-нибудь может найти, и тогда ему, инженеру-практиканту, неприятностей не обобраться. И вот теперь он не знает, каким путём ему добраться до карьера.
Похоже, что милиционер ему поверил. Да, в самом деле, ведь Женя не походил ни на преступника, ни на какого-нибудь ночного пьяницу-забулдыгу. И говорил он гладко, правдоподобно.
- Вы через мост ехали на карьер? - спросил милиционер?
- Кажется.
- Другой дороги туда нет. Только через мост. Но до самого карьера будет километров десять. Не меньше. А сейчас транспорта никакого. Подождите хотя бы до пяти утра. Машины выходят из автобаз. Остановите подбросят.
- Нет, - сказал Женя, - мне надо сейчас. Значит, вон там через мост. А дальше как?
Милиционер рад был поговорить - ночь, тишина, скука. Он даже проводил Женю до моста и подробно растолковал, как лучше добраться до озера. Дорогой он расспросил приехавшего инженера, бывал ли он раньше в Новгороде, и, узнав, что не бывал, рассказал, какие были здесь разрушения, сколько бед натворили фашисты.
- До сих пор находят неразорвавшиеся снаряды и мины, - сказал милиционер в заключение.
- Да, да, благодарю вас! - Женя попрощался с разговорчивым милиционером и торопливо зашагал по мосту.
ДРЕМЛЮЩАЯ СМЕРТЬ
На всём десятикилометровом пути к карьеру Женя не встретил ни одной автомашины, кроме молочной цистерны. Шофёр нёсся на бешеной скорости и не обратил или не захотел обратить внимания на Женину руку.
Женя подошёл к карьеру, когда рассветало. В суматохе последнего дня он забыл завести часы и с грустью обнаружил, что они остановились на без пяти минут четыре.
Ветер выпил лужи, подсушил землю.
На горизонте из-за тёмных волн озера, будто вылепленных из глины, поднималось малиново-вишнёвое солнце.
Женя устал. Снова начала побаливать повреждённая нога. Он чуть прихрамывал, но шёл быстро. Теперь он не искал на дороге грузовиков, а боялся, что какая-нибудь машина обгонит его и он, Женя, не успеет её остановить. Затем самосвал этот спустится в карьер, и через полминуты раздастся оглушительный взрыв. При мысли об этом Женя чувствовал, как его сердце делало несколько лишних ударов.
Торопиться, торопиться, пока никого нет, пока не начались работы на карьере...
Вот уже Женя спустился вниз по скользкой и крутой дороге в карьер. Он оглядывался, искал место, где Костя присыпал землёю жёлтый металл.
