Борьба незримая (Книга 2) - Чудинова Елена В. (читать бесплатно полные книги txt) 📗
Олька любил летние ночи, светло-пустынную волнующую безлюдность улиц... Тот, другой человек - человек, который любил участвовать в расстрелах и орать скабрезные стихи на пьянках, мчаться в грохочущей по темным зимним улицам машине на рискованные операции, - в такие минуты куда-то отступал, и мысли растворялись в неожиданно обретенной ясной прозрачности белой ночи.
"А любопытный псевдоним - князь Серебряный. Этот беляк, должно быть, большой любитель Толстого. С намеком - псевдоним... Опричнина - мы. А что, разве Грозный был не прав? А Сережка тоже всегда обожал Толстого... Еще тот отрывок, который он наизусть читал... "Не сравнять крутых гор со пригорками, не расти двум колосьям в уровень, не бывать на Руси без боярщины!" Так, кажется... Стой, стой!"
Олька резко остановился.
"Нет! Не может быть!"
- Твою мать!!
"Говорили о каком-то офицерике из штаба Юденича, который как-то очень лихо сбежал из Чека. Но полез бы он тогда ко мне? А разве такое не в его духе? "К Петерсу". Перчаточки. А тот жест, когда явно хотел закурить, полез в карман, как только за куревом лезут... И почему-то передумал.
Адрес! Что же он мог там написать?"
Олька знал уже, впрочем, примерное содержание записки.
35
Ночные коридоры Чрезвычайки были пусты... Петерс медленно шел из опустевшего зала в свой кабинет. Возвращаться домой уже не имело смысла: час-другой вздремнуть на кожаном диване в углу - и браться за дела... Спросить у дежурного кипяточку? Да нет, черт с ним. Спать. Обе операции, во всяком случае, проведут оперативно... И хорошая мысль - дать в помощь Блюмкину Абардышева. Без большого простора для инициативы такой начнет взбрыкивать, а так он надежен, очень надежен... С утра - созвониться с Зиновьевым... Затея с минированием в ... душу мать... Какого ... минировать город - его просто нельзя сдавать... Нет, Сталин, не Зиновьев, а Сталин гнет верную линию против циковского сепаратизма... Ладно, своих на это не давать... Пусть кем хочет минирует, трепло... Ладно, спать... Спать...
Зампред швырнул пиджак на диван.
А если еще попробовать соединиться с Красной Горкой?
- Алло!! Красную Горку!
Шумы в трубке.
- Тамошняя телефонная станция не отвечает... Сейчас! Кажется, начали...
Совсем вдали:
- Красная Горка.
- Красногорскую Чека!
- Говорите!
- Алло?
- Артемьева!
- Подойти не может - взят под арест! - перекрывая телефонные шумы, бодро отчеканил чей-то энергический голос.
- На каком основании?! Кто у аппарата?
- А на проводе кто?
- Мать твою... Петерс на проводе! Что вы все там... что ли?! Почему была прервана связь?
- Связь-то? Да бои на территории шли, вот и нарушилась! - весело и охотно прокричал в трубку собеседник.
- Тьфу ты! Порядок навели?!
- Еще как навели-то, Яша, спи спокойненько! И как это я тебя, голуба-душа, сразу не признал? Да и ты хорош, мог бы и вспомнить, как ручку жал...
- Кто у аппарата, я спрашиваю?!
- Граф Зубов у аппарата. - Голос неожиданно сделался ближе и отчетливее, и в его откровенно жизнерадостных интонациях проступило петербургски изысканное проскальзывание буквы "р". - А теперь, Яша, слушай и на ус наматывай. Относительно той части гарнизона, которая осталась на территории форта...
- Что?!
- Je veux dire23, кого рыбы не стрескали. Et bien, комендант форта поручик Неклюдов приказывает органам Чеки и частям Красной армии оставить Петроград к завтрашнему утру. В случае неповиновения будут расстреляны триста пятьдесят коммунистов и командиров, находящихся в наших руках. Мы их покуда в док согнали, чтоб пейзажу не портили. Et bien - Питер возьмем, пленных из коммунистов брать не будем! Обожди-ка минутку... - Петерс расслышал, как где-то далеко, на другом конце провода, собеседник поднял трубку другого телефонного аппарата. - У аппарата! А, Неклюдов! А я тут как раз твои пожелания в питерскую Чеку передаю... Что? Не слышу? А, конечно, не выполнят! Но .не суть - главное, чтоб в штаны наложили! Ну! - В аппарате послышался смех, и на мгновение раньше, чем собеседник перехватил прежнюю трубку, Петерс вспомнил широкоплечую и могучую фигуру и красивое наглой, веселой красотой лицо московского анархиста. "Можешь попросту Графом, как меня свои кличут". - Так о чем я, бишь? Из коммунистов пленных брать не будем, из комиссаров - само собой. Так что au revoire, товарищ Петерс, до скорого! Приветы и поцелуи!
В трубке загудел отбой.
Услышав этот гудок, Олька Абардышев вдребезги разбил бы телефонный аппарат. Яков Блюмкин помчался бы с маузером вымещать ярость в подвалах. Но Петерсу сослужили службу присущий ему флегматический, нечувствительный к унижению темперамент и основательная усталость: зампред остался спокойным.
"Социалистическое отечество в опасности!" - раздраженно подумал он. Как будто кто и без него этого не знает!.."
А поспать не придется.
- Смольный! Сталина!
36
Тоненькие пальчики Тутти засовывали в папиросный мундштук туго свернутую полоску бумаги.
"ГЕНЕРАЛУ РОДЗЯНКО ИЛИ ПОЛКОВНИКУ С. ПРИ ВСТУПЛЕНИИ В ПЕТРОГРАДСКУЮ ГУБЕРНИЮ ВВЕРЕННЫХ ВАМ ВОЙСК МОГУТ ВЫЙТИ ОШИБКИ, И ТОГДА ПОСТРАДАЮТ ЛИЦА, СЕКРЕТНО ОКАЗЫВАЮЩИЕ НАМ ВЕСЬМА БОЛЬШУЮ ПОЛЬЗУ. ВО ИЗБЕЖАНИЕ ПОДОБНЫХ ОШИБОК ПРОСИМ ВАС, НЕ НАЙДЕТЕ ЛИ ВЫ ВОЗМОЖНЫМ ВЫРАБОТАТЬ СВОЙ ПАРОЛЬ. /..../ В СЛУЧАЕ СОГЛАСИЯ ВАШЕГО БЛАГОВОЛИТЕ ДАТЬ ОТВЕТ ПО АДРЕСУ, КОТОРЫЙ ДАСТ ПОДАТЕЛЬ СЕГО. ВИК."24
- Готово, дядя Юрий.
- Молодец. - Некрасов подбросил на ладони обыкновенную на вид папиросу и, положив ее в портсигар, передал его Никитенко. Алексей молча кивнул, пряча портсигар в карман.
- Ну что же, подпоручик... Счастливо вам добраться.
- Возвращайтесь скорее, дядя Алеша!
На вошедшего Сережу Некрасов взглянул не сразу.
- Я не предполагал, что мне придется напоминать Вам о дисциплине оперативных групп, Ржевский, - наконец холодно начал он. - В восьмом часу вечера был дан приказ расходиться поодиночке из квартиры военспеца Останова. Сейчас - второй час ночи. Ступай спать, Тутти, тебе уже давно пора ложиться. Итого Вы отсутствовали более шести часов. Ваш поступок в других условиях завершился бы домашним арестом.
- Я приношу Вам свои извинения и заверяю, что этого не повторится впредь, г-н штабс-капитан! - отчеканил Сережа.
