Мальчик из Уржума - Голубева Антонина Григорьевна (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
Продавец, маленький кривой старикашка, по лицам покупателей сразу понял, что товар его приглянулся. Он заломил такую цену, что Спасский даже крякнул.
- Да ведь зато решетка какая, - зашамкал старик, - ей и цены нет. Она ко мне прямо из княжеского дома попала.
Сколько ни упрашивал его Спасский хоть немного уступить, старик не сдавался.
В конце концов приятели, вздохнув, отошли от рогожки.
И только тогда, когда они собирались уже завернуть за угол, старик стал звать их обратно.
- Эй, молодые люди, вернитесь, вернитесь! Разговор есть! - кричал он им вдогонку.
Приятели вернулись обратно, чувствуя, что теперь уже сделка состоится.
- Уж очень вы мне понравились, молодые люди, - говорил старичок, - так и быть, забирайте дорогую вещь за полцены.
Сергей и Владислав пыхтя поволокли домой решетку и чугунный корпус.
С этого дня, возвращаясь из училища, Сергей каждый раз приносил с собой какую-нибудь часть двигателя, выточенную и вырубленную его собственными руками.
Спасский осматривал деталь и похваливал:
- Молодец! Вот только здесь бы не мешало еще самую малость подточить...
Сергей кивал головой, а на утро карман его пальто оттопыривался от тяжелого груза. Он опять тащил в училище деталь, которую нужно было исправить.
Недели через две всё было готово.
Можно было приступить к сборке двигателя.
Сначала оба приятеля принялись за дело с одинаковым жаром, но потом студент стал остывать. То ли ему надоело, то ли он почувствовал, что Сергей может управиться с работой и без него, но только он стал часто отлучаться. Пойдет к себе в комнату искать спички, чтобы закурить, и не возвращается целый час. А то заговорится с кем-нибудь в коридоре и совсем забудет про двигатель.
Под конец Спасский прямо сказал Сергею:
- Делай, брат, всё сам! У тебя, видно, к таким делам способности есть. А я в технике не силен. Вот теория, это - другое дело!
Через неделю двигатель был собран.
Его бережно перенесли в комнату Владислава, поставили в угол и прикрыли газетами.
Каждый раз, когда к студентам приходили товарищи, будь то медики, юристы или историки, Сергей снимал газеты и начинал подробно объяснять устройство двигателя. Скоро его уже некому было показывать, и о нем забыли.
Но недели через две о двигателе пришлось вспомнить. У Спасского так разорвались и проносились брюки, что ходить в них на лекции стало невозможно. Он еле дождался денег из дому и сразу же отправился на рынок покупать обновку.
Однако купить брюки ему не удалось.
Помешало этому неожиданное обстоятельство.
Какой-то высокий худой человек в очках и в черной крылатке ходил по рынку и таинственно прятал под крылаткой небольшой ящик. Спасский заинтересовался ящиком и спросил, что это за штука.
- Телеграф продаю, - сказал незнакомец, чуть приподняв полу крылатки.
Телеграф стоил шесть рублей, ровно столько, сколько должны были стоить брюки и сколько всего было денег у Спасского.
Спасский оглядел и ощупал со всех сторон телеграф и, потоптавшись несколько минут около человека в крылатке, решительно махнул рукой.
"Эх, была не была! Брюки как-нибудь можно заштопать, а телеграфы за шесть рублей не каждый день продаются".
С ящиком подмышкой Спасский, насвистывая, вернулся домой. Дома его встретили товарищи - Ленька Стародуб и курчавый химик Хрящицский.
- Купил? - закричал Ленька.
- Купил! - сказал Спасский и вытащил из-под пальто деревянный ящик.
- Посылку из дому получил, что ли? - подскочил к нему Ленька, который очень любил поесть.
- Голодной куме одно на уме. Телеграф я купил, - вот что! - сердито ответил Владислав.
Химик и Ленька внимательно осмотрели покупку Спасского и одобрили. А через час вернулись домой и остальные четверо жильцов Людмилы Густавовны и тоже принялись расхваливать покупку. Они со всех сторон обступили Спасского, который сидел за телеграфом. Каждый из студентов получил в этот вечер столько телеграмм, сколько не получал за всю свою жизнь.
Телеграммы читал вслух Ленька Стародуб - он знал азбуку Морзе. Ему первому и была адресована телеграмма:
"Вы стройны, как аравийская пальма, легки и быстры, как антилопа".
Химик Генрих Хрящицский, который по месяцам не платил за квартиру, получил такую телеграмму:
"Убедительно прошу уплатить комнату четыре месяца, вернуть потерянную сапожную щетку. Милочка Сундстрем".
Студенты в этот вечер не отходили от телеграфа. Пол в комнате у Спасского был завален витками и обрывками длинных бумажных лент. Кошки девицы Сундстрем растаскали их по всем коридорам.
В конце концов сама девица Сундстрем влетела в комнату Владислава.
- Что вы делаете? По всему дому бумажки какие-то валяются... Что вы печатаете?
Она подобрала с пола обрывок бумажной ленты и поднесла к близоруким глазам. Но, кроме точек и тире, девица Сундстрем не могла ничего разглядеть. Она побледнела и схватилась за сердце.
- Владислав, это секретный шрифт?
- Да, это азбука Морзе, - ответил Спасский.
Девица Сундстрем, не разобрав, в чем дело, в испуге шарахнулась из комнаты.
- Да не бойтесь, Людмила Густавовна! - крикнул ей Владислав. - Это ведь обыкновенный телеграф!
- Телеграф в квартире?! А кому вы телеграфируете? Надеюсь, здесь нет ничего предосудительного? Вы знаете, я отвечаю за ваше поведение.
И Людмила Густавовна вышла из комнаты, захватив с собой, на всякий случай, обрывок телеграммы.
Когда поздно вечером Сергей вернулся из училища и, услышав стук, зашел к Спасскому, тот сидел перед аппаратом, усталый от непривычной работы. Бумажная лента на катушке подходила уже к концу. Спасский сейчас же вручил Сергею последнюю телеграмму:
"Главному инженеру-механику Кострикову тчк Просим принять срочный заказ на 2000 электрических двигателей тчк. Деньги переводим на ваш текущий счет тчк Президент Соединенных Штатов".
- А в чем ты завтра думаешь на лекцию итти? - спросил один из студентов, когда Спасский, потягиваясь, встал из-за стола.
- Пустяки, - беспечно махнул рукой Владислав.
Но когда он снял брюки и поглядел на них, лицо его вытянулось. Брюки были так сильно изношены, что починить их было невозможно.
- Напиши домой, чтобы тебе еще выслали денег, - посоветовал Ленька.
Спасский, завернувшись в одеяло, молча сидел на кровати и о чем-то думал. Телеграф стоял перед ним на столе.
- Нет. Не пришлют, - уныло покачал головой Спасский.
Отец Владислава, доктор Спасский, был человек бережливый, строгий и терпеть не мог легкомыслия.
- И дернул же меня чорт купить этот дурацкий телеграф, - ругал себя Спасский. - Теперь хоть обматывайся телеграфными лентами и отправляйся так в университет на лекции.
Химик Хрящицский предложил студентам собрать деньги и купить вскладчину брюки Владиславу. Студенты начали подсчитывать свои капиталы. У шести человек набралось 3 рубля 27 копеек. Сергей в счет не шел - у него не было и ломаного гроша. За его ученье, еду и угол в квартире платили уржумские попечители.
- Знаешь что? Продай двигатель и купи себе штаны, - сказал вдруг Сергей.
- Тогда уж лучше телеграф продать, - вздохнул Спасский.
- Телеграф не стоит. Он новый. Мы его как следует и не осмотрели, сказали студенты.
Спасский раздумывал еще минут пять. Он доказывал Сергею, что не имеет права на двигатель, потому что они его делали вместе и Сергей работал даже больше его. Но под конец Спасский всё-таки согласился.
Через два дня двигатель продали за шесть рублей, а на следующий день это было воскресенье - Владислав опять собрался на рынок.
- Ну уж теперь я пойду с тобой вместе, а то, чего доброго, ты еще себе купишь вместо штанов подзорную трубу, - сказал Сергей.
Вечером все студенты пили чай в комнате у Спасского и поздравляли его с обновкой. Сидели долго.
Уже поздно ночью Владислав вышел на кухню долить самовар. Он увидел, что Сергей занимается странным делом: медленно и осторожно окунает длинную тонкую веревку в бутылку с тушью.
