Серая мышь для королевы - Смелик Эльвира Владимировна (читаемые книги читать .TXT) 📗
– На местности КП отмечены контрольными призмами. Ну, флажками такими объемными. Они оранжево-белые, чтобы издалека видно было.
– А как на них отмечаться? Расписываться?
Захотелось сказать что-нибудь типа «ты совсем придурок?», но Катя сдержалась:
– Там есть электронные станции. Их обычно к деревьям прикручивают. Прикладываешь чип…
Следующий вопрос Катя легко сумела предугадать.
– Чип – это та маленькая желтенькая штучка, которую ты в руке держишь. Его на палец надевают. На указательный.
Катя помахала перед носом Успенского своим, уже оборудованным пальцем и предложила:
– Может, просто тут постоишь, подождешь, пока мы все пробежим?
– Вот еще! – возмутился Кирилл, сурово посмотрел на Катю, но тут же миролюбиво добавил: – А можно, я вместе с тобой побегу? А то вдруг заблужусь.
– Нельзя! – решительно отрезала Катя. – Стартовый интервал – двадцать секунд.
– Тогда я первый.
– Ну-ну! – Катя двинулась к старту. – Чип очистить не забудь.
Она догадывалась, что последует дальше, и даже в мыслях поспорила сама с собой, оправдаются ее ожидания или нет.
– Очистить – это как? Протереть, что ли?
Катя едва сдержала смешок:
– Типа того.
Она подошла к базовой станции, приложила свой чип.
Интересно, Успенский догадается за ней повторить? Догадался!
Когда Кирилл наконец стартовал, пробежал с десяток метров по открытой дорожке, а потом исчез в зарослях кустарника, Катя вздохнула с облегчением.
– Пошла, – нежно подтолкнули ее в спину.
Катя побежала. Не слишком быстро.
Не нужны ей никакие призовые места, участие исключительно ради участия. И потому что родителям обещала.
Бежать по лесу – это здо́рово. Сверяться с картой, искать КП – это интересно и увлекательно. Погода, правда, не очень: холодно и промозгло. От студеного ветра даже деревья не защищают, только активное движение. Временами начинает накрапывать мелкий дождь, который сменяется снежной крупкой. А потом одновременно сыплется все вместе: и дождь, и снег.
Иногда на несколько минут в рваные просветы между туч выглядывает солнце, чтобы подразнить, не иначе. При виде солнца ветер начинает дуть сильнее, торопливо задергивает шторки на небесных окнах. И опять то снег, то дождь.
Успенский ждал Катю у первого же поворота.
Вот еще неприятность!
– И чего ты тут торчишь? – сердито буркнула Катя.
– А я карту на старте забыл. Все равно я в ней не разбираюсь. Но нам ведь можно одни и те же КП отмечать?
Слово «КП» он проговорил с особым достоинством и значительностью, как будто теперь они с Катей состояли в одном тайном обществе.
– Ладно уж, – смирилась Катя.
В конце концов надо стойко переживать ниспосланные судьбой испытания.
– Тридцать второй КП тут рядом.
Она сбежала с утоптанной тропинки на жухлую увядшую траву, обогнула тесную компанию рябинок, которые сейчас можно было узнать только по гроздьям ярко-красных ягод.
– Вон он.
Кирилл уже разглядел качающуюся на ветру бело-оранжевую контрольную призму.
Отметились.
– А куда дальше?
Катя сунула Успенскому под нос свою карту:
– Выбирай. Где больше нравится?
Успенский выбрал:
– А давай вот этот КП, самый дальний.
– Зачем?
Он наверняка на самом видном месте, но до него топать и топать!
– Интересно же. Никто туда не побежит, а мы побежим.
Катя с подозрением глянула на Кирилла. Странные какие-то рассуждения. Обычно стараются побыстрее пройти дистанцию, время же учитывается. Хотя Успенский-то – персонаж необычный, и мыслит он ненормально.
– Хорошо.
Заодно и выясним, сколько он продержится до того, как запросится домой.
Тропинки быстро размокли, покрылись жидкой, скользкой грязью; от каждого шага брызги летели во все стороны, покрывали кроссовки и брюки.
Катя-то к этому привыкла, а вот Успенский все время недовольно осматривал свои ноги. Чистюля.
Отметились на дальнем КП, сверились с картой – Кирилл по-хозяйски забрал ее себе, – выбрали нужное направление.
Тропинка оказалась совсем узкой, вдвоем не уместишься, но Успенский упрямо продолжал бежать рядом с Катей прямо по траве. Теперь он от грязи отмылся, но зато промок по колено. Да еще травинки и опавшие листья налипли на штаны и кроссовки.
А тропинка юркнула в кусты и вывела к овражку. Не слишком глубокому – где-то по пояс, – но зато широкому. На дне его стояла вода, валялись сломанные ветки и побуревшая листва.
Успенский озадаченно остановился перед овражком:
– Откуда он взялся? Мы же через него не переходили.
– Откуда-то взялся, – проворчала Катя. – Вот он и на карте отмечен. Не прямо идет, а загибается. Надо вернуться назад и обойти. Или найти, где он поуже.
– Вот еще! – самоуверенно фыркнул Успенский. – И здесь нормально. Перепрыгнем.
– Не перепрыгнем.
– Да запросто.
– Ну-ну!
Катя уже собралась развернуться, но Кирилл, и правда, прыгнул. И перепрыгнул, как говорил. Почти.
Чуть-чуть не дотянул.
Нога соскользнула с края, и Кирилл съехал вниз. В воду, ветки и листья.
Катя глянула на него сверху, качнула головой.
– Да что ж вы с Лавренковой так любите в канавах бултыхаться?
Кирилл поднял голову, посмотрел недоуменно:
– Маринка-то тут при чем?
– Да так.
Катя наклонилась, протянула руку. Кирилл торопливо ухватился, выбрался из овражка.
– Ну ладно. Давай в обход.
– Сначала еще раз карту посмотрим, – со знанием дела предложила Катя.
– Ну давай посмотрим карту, – послушно кивнул Кирилл.
– И?.. – Катя выдержала многозначительную паузу.
– Что «и»? – не понял Успенский.
Пришлось ему напомнить:
– Карта же у тебя.
– У меня?
Катя зарычала и застонала одновременно:
– Ки-и-ир! Ну нельзя же быть таким…
Успенский обиженно надул губы:
– Ну я же упал. И что, мы без карты не выйдем?
Катя безнадежно махнула рукой. Выйдут, конечно. Она примерно помнила, что там было на карте. К тому же весь лесопарк расчерчен линиями тропинок и дорожек, которые куда-нибудь да ведут.
Куда-нибудь, но только не туда, куда надо.
Может, оттого, что Катя злилась, а может, оттого, что растерялась, – давно она не плутала во время соревнований, – а может, из-за раздражающего присутствия Успенского, но нужная дорога никак не находилась. Они шли то в одну сторону, то в другую, но все время чувствовали, что не туда. И, наверное, даже кружили на месте, потому что несколько раз опять выходили к оврагу. И Успенский все время хлюпал рядом кроссовками и зудел:
– Ты уверена, что мы правильно идем?
Нет, она не уверена. Совсем-совсем не уверена. А значит, хватит бессмысленно метаться туда-сюда.
Катя остановилась.
Надо успокоиться, взять себя в руки, сосредоточиться, и тогда все получится.
– Думаешь, мы заблудились? – спросил Успенский.
Спросил без тревоги, с каким-то непонятным любопытством, будто собирался добавить: «Забавно!» или «Классно!».
– Вот еще! – недовольно откликнулась Катя. – Сейчас разберемся.
Кирилл
Кирилл и предположить не мог, что соберется столько народу на соревнования по какому-то странному спортивному ориентированию. Думал, что приедут только Булатовы да он. Как самые ненормальные. Но к моменту их появления уже скопилось множество людей, а желающие все прибывали, причем были они самого разного возраста: от дошкольников до старичков.
Спортсмены уходили со старта один за другим, а очередь и не думала заканчиваться.
Вообще-то хорошо прогуляться по лесу, да и пробежаться неплохо – если на улице тепло и сухо и никакой слякоти под ногами. Но дождь со снегом и холодный ветер сильно портили впечатление. Правда, собравшиеся словно не замечали мерзкую погоду, а Кирилл не хотел стать единственным, кто спасовал, испугавшись трудностей. Вот почему он так доблестно ринулся через овраг – не принимать же недостойное предложение пойти в обход. Катя и без того смотрела на него снисходительно и сочувственно.
