Дай лапу, друг медведь ! - Петухов Анатолий Васильевич (бесплатные версии книг .TXT) 📗
- Обязательно! Место глубокое, рыба здесь есть, а по перволёдью окунь всегда хорошо клюет.
Борька уже протянул руку, чтобы взять удочку, но в этот миг упругий конец удильника изогнулся, леса натянулась струной, и Андрюшка стал быстро-быстро выбирать ее. На блесне оказался крупный окунь.
- Видал! - торжествующе воскликнул Андрюшка. - А ты говоришь... - Он отцепил окуня, бросил его на лед и тотчас опустил блесну в лунку. - На, лови, а я там сяду. - И, передав Борьке удочку, пошел к своему ящику.
Борька устроился на перевернутом ведре и начал сосредоточенно подергивать удочкой, как это делал Андрюшка. Но поклевки не было. А на льду, шлепая хвостом, подпрыгивал и ворочался коричневато-зелёный окунь с яркими оранжевыми плавниками, и Борька то и дело бросал на него восторженно-изумленный взгляд. Он чуть не свалился с ведра, когда удочку вдруг рвануло вниз. Схватившись левой рукой за леску, Борька потащил. Движения его были торопливы и неловки, кровь стучала в висках, от волнения дрожали руки, но рыба сидела на крючке крепко, и Борька все-таки вытащил ее.
- Андрюш, Андрюш... Смотри, какого выволок! - заорал Борька. Больше твоего!..
- Молодец! Лови, пока ловится, - отозвался Андрюшка и сам бросил на лед такого же горбача.
Непослушными пальцами Борька кое-как извлек блесну из жесткой пасти рыбы. Кажется, еще не успела блесна дойти до дна, а рука вновь ощутила упругий толчок, снова натянулась прочная леса. У Борьки аж дух захватило. Через несколько секунд еще один окунь, поменьше первого, шлепнулся на лед.
- Вот это да, вот это рыбалка!.. - взволнованно бормотал Борька.
Окунь брал жадно. Поклевки следовали одна за другой, будто там, в глубине, кто-то очень умело навешивал на острый крючок этих полосатых горбачей. Ловить, сидя на ведре, показалось неловко, и Борька стал на колени. Мельком он видел, что и Андрюшка ловит удачно - только и слышно, как с плеском выдергиваются окуни из лунки и тяжело шлепаются на лед.
"Да если так ловить, куда с рыбой-то?!" - почти со страхом думал Борька, снимая с блесны очередного окуня.
Наивный! Он впервые был на зимней рыбалке и не знал, что такой клев - явление очень редкое и почти всегда весьма кратковременное. И когда вдруг никто не схватил блесну ни на третий, ни на десятый качок, Борька недоуменно уставился в лунку - что такое, почему не хватают? Еще подергал. Ничего. Вытащил блесну, оглядел ее, но снасть была в полном порядке. Глянул на Андрюшку. Тот сидел, ритмично взмахивая удильником, и тоже никого не вытаскивал.
- Андрюш! У меня что-то клевать перестало.
- А ты думал, что так до вечера хватать будут? - усмехнулся Андрюшка. - И то хорошо половили.
Борька, конечно, был согласен, что половили даже очень хорошо, но он недоумевал, почему окуни перестали брать. Не всех же выловили, омут-то большой!
- Окуни есть, - пояснил Андрюшка, - но тех, которые голодные были, мы уже достали. А остальные сытые, вот и не клюют.
Они продолбили еще несколько свежих лунок, однако настоящего клева больше не было. Вытащили по паре некрупных окуньков, и на этом рыбалку пришлось закончить.
- Андрюш, а ты расскажешь Валерке, как мы здорово здесь окуней таскали? - спросил Борька, когда они вышли на берег и отправились в деревню.
- Зачем?.. Я не люблю хвастать.
- А если он спросит, где мы были, ты что скажешь?
- Так и скажу - на рыбалке.
- Ну, а если он попросит, чтобы в другой раз и его с собой взяли, ты возьмешь?
- А ты? - в свою очередь спросил Андрюшка.
- Я бы... взял, - неуверенно ответил Борька. - Он ведь извинился. За то, что грязью тогда обрызгал.
Андрюшка долго молчал. Никто в школе не считал его злопамятным и мстительным, он умел прощать товарищам беззлобные обиды и насмешки жизнь в интернате приучила к этому. Но Валерку он до сих пор не простил.
- Не знаю, - сказал наконец Андрюшка. - Хоть он и извинился, но я ему не верю. Понадобилось на педсовете, вот и извинился. Вот если бы он от души, при ребятах...
Борька вспомнил, как Валерка, глядя куда-то в сторону, произнес: "Ты извини, больше такого не будет", и подумал, что Андрюшка прав. Наверное, прав.
30
В последнюю субботу ноября Валерка Гвоздев вел себя в школе несколько странно: он то и дело лез на глаза Андрюшке, и тот не раз ловил на себе его выжидающе-пристальный взгляд.
"Что-то хочет сказать, - догадался Андрюшка, - да духу не хватает".
После уроков, когда спускались по лестнице в раздевалку, Валерка опять оказался рядом.
- Сегодня утром охотники приехали, - тихо сказал он. - Те же, которые тогда раненого медведя искали.
- Ну и что? - с напускным безразличием спросил Андрюшка, хотя это известие насторожило его.
- Ничего. - Валерка опустил глаза. - Бородач тогда дедке Макару полтораста рублей обещал. За берлогу. Вот дедко и нашел им... С ним и уехали в лес на лошади, когда еще темно было. С собакой...
- К чему ты мне все это говоришь?
- Так... - Валерка потупился. - Может, думаю, интересно.
- "Интересно"!.. Еще три месяца назад знал, что дедко берлогу искать будет, а молчал.
- А что бы ты сделал, если бы я раньше сказал? - Валерка впервые за весь разговор поднял на Андрюшку глаза.
- Не знаю. Но теперь это все равно - пустой разговор.
В самом деле, что бы он, Андрюшка, сделал, если бы узнал раньше о готовящейся охоте? Лицензия у охотников, конечно, есть, охота на берлоге разрешена - все законно! Попробовал бы уговорить дедку Макара не искать берлогу? Но вряд ли из этого что-либо получилось бы: старику, наверное, самому интересно. Да и кто откажется от полутораста рублей?..
Борька, уже одетый, стоял у раздевалки. Андрюшка попросил его обождать еще немного и отправился в библиотеку. Валерка понял, что разговора не получится, оделся и вышел на улицу. На душе было тоскливо и пусто: он надеялся заинтересовать Андрюшку приездом охотников и - кто знает? - может, это было бы первым шагом к примирению. Но слабая надежда разбилась о равнодушие, с которым встретил Андрюшка Валеркино сообщение.
Однако в действительности дело обстояло иначе. Приезд охотников встревожил Андрюшку и Борьку, и они сразу, как только возвратились из школы, пошли к деду Макару. Старик оказался дома. Он сидел на печи, свесив сухие, бледные ноги, и курил цигарку.
- Чего скажете? - не особо приветливо спросил дед.
- Да вот узнать пришли, - смущенно начал Андрюшка. - Говорят, вы в лес ездили. С охотниками...
- Да пропади они пропадом, эти охотники! - неожиданно выкрикнул старик. - Леший пособил мне связаться с ними в недобрый час!.. Думал, правду настоящие. Бумажку - лицензию эту - показали, на деньги ихние, думали, позарюсь. Да мне тьфу те деньги!.. - Он в сердцах сплюнул на пол и бросил окурок в таз под умывальником.
Андрюшка и Борька переглянулись.
- Вы не расстраивайтесь, дедушка! - сказал Андрюшка. - Расскажите, чего получилось-то?
- Срамота одна получилась, вот что! - Глаза Макара горели возмущением, борода его тряслась. - Дорвались до берлоги, так сами хуже зверья... Медведиха лежала в берлоге-то. С медвежонками. Малый-то и выскочил первым. Я им кричу: погодите, не стреляйте! Да где там!.. Они как подняли пальбу - господи, будто война началась!
Кровь ударила Андрюшке в лицо, во рту пересохло.
- Зачем же вы им берлогу-то показали?!
- Откуда ж я знал, кто там лежит, медведь или медведиха? Да хоть бы и медведиха - бейте, коли документ есть. А медвежонков-то пошто? Переспали бы они зиму и пусть бы росли на здоровье!
- По закону нельзя медведицу стрелять, если у нее маленькие медвежата! - сказал Андрюшка. - Вы-то должны это знать.
Старик недоверчиво уставился на ребят:
- Такого закону не было. Ежели теперь так, а раньше не было.
- Мало ли, чего раньше! А теперь есть, - упрямо повторил Андрюшка. Мы точно знаем. Охотники-то где, уехали?
- Никуда не уехали. Я их в лесу оставил и лошадь пригнал на конюшню. Раз, говорю, совести у вас нету, вывозите как хотите! - Дед помолчал, потом тряхнул головой, будто отгоняя какую-то навязчивую мысль, и снова заговорил с жаром и болью: - Да хоть бы стрелять-то умели, чтобы зверя-то не мучить! Медвежонки на брюхе ползают, ревут, будто ребенки, кровища из них хлещет, подбитая медведиха землю когтями дерет и тоже ревет благим матом, а они палят, они палят!.. У меня от такого разбою в глазах помутилось.
