Сказки и легенды - Дорошевич Влас Михайлович (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗
И захотелось Аллаху посмотреть:
- Как-то живут без меня люди? Птицы, - те глупы. И рыбы тоже глупы. А вот, как-то без аллаха живут умные люди? Лучше или хуже?
Подумал, оставил поля, луга и рощи и отправился в Багдад.
- Стоит ли уж и город-то на месте? - думал Аллах. А город стоял на своем месте. Ослы кричат, верблюды кричат, и люди кричат. Ослы работают, верблюды работают, и люди работают. Все, как было и раньше!
- Только моего имени уж никто не поминает! - подумал Аллах.
Захотелось ему узнать, о чем люди разговаривают. Пошел Аллах на базар.
Входит на базар и видит: торговец продает лошадь молодому парню.
- Клянусь аллахом, - кричит торговец, - конь совсем молодой! Три года всего, как от матери отняли. Ах, какой конь! Сядешь на него, витязем будешь. Клянусь аллахом, что витязем! И без пороков конь! Вот тебе аллах, ни одного порока! Ни самого маленького!
А парень смотрит на коня:
- Ой, так ли?
Торговец даже руками всплеснул и за чалму схватился:
- Ой, какой глупый! Ой, какой глупый человек! Таких глупых я еще и не видывал! Как же не так, если я тебе аллахом клянусь? Что же мне, по-твоему, своей души не жалко! Парень взял коня и заплатил чистым золотом. Аллах дал им кончить дело и подошел к торговцу. - Как же так, добрый человек? Ты аллахом клянешься, а ведь аллаха-то и нет больше!
Торговец в это время прятал золото в кошель. Тряхнул кошелем, послушал звон и усмехнулся.
- А хоть бы и так? Да разве, спрашивается, иначе-то он купил бы у меня коня? Ведь конь-то старый, да и копыто у него треснувшее! Улыбнулся Аллах и пошел дальше.
А навстречу ему носильщик Гуссейн. Куль такой несет, - вдвое больше, чем он сам. А за носильщиком Гуссейном - купец Ибрагим.
У Гуссейна под кулем ноги подкашиваются. Пот градом льет. Глаза на лоб вылезли. А Ибрагим идет следом и приговаривает: - Аллаха ты не боишься, Гуссейн! Взялся куль нести, а несешь тихо! Этак мы в день и трех кулей не перенесем. Нехорошо, Гуссейн! Нехорошо! Ты бы хоть о душе подумал! Ведь аллах-то все видит, как ты лениво работаешь! Аллах тебя накажет, Гуссейн.
Аллах взял Ибрагима за руку и отвел его в сторону. - Чего ты все аллаха на каждом шагу поминаешь? Ведь, аллаха-то нету! Ибрагим почесал шею.
- Слышал я об этом! Да ведь что ж ты поделаешь? Как иначе Гуссейна заставить кули поскорее таскать? Кули-то тяжелы. Денег ему за это прибавить, - убыток. Отколотить, - так Гуссейн поздоровее меня, самого еще отколотит. К вали его отвести, - так Гуссейн по дороге сбежит. А аллах-то и всех сильнее, и от аллаха никуда не сбежишь, вот я его аллахом и пугаю!
Покачал головою Аллах и пошел дальше. И везде, куда только Аллах ни заглядывал, только и слышал, что: - Аллах! аллах! да аллах! А день уж склонился к вечеру.
Побежали от домов длинные тени, пожаром запылали небеса, - и с минарета понеслась протяжная, протяжная песнь муэдзина:
- Ля илль аго илль алла... (Нет бога, кроме аллаха... (араб.).)
Остановился Аллах около мечети, поклонился мулле и сказал:
- Чего же ты народ в мечеть собираешь? Ведь аллаха больше нет!
Мулла даже вскочил в испуге.
- Тише ты! Помалкивай! Накричишь, услышат. Нечего сказать, хорош мне тогда почет будет! Кто ж ко мне и пойдет, коли узнают, что аллаха нет!
Аллах нахмурил брови и огненным столбом взвился к небесам на глазах онемевшего и грохнувшегося на землю муллы.
Аллах вернулся в свои чертоги и сел на свой трон. И не с улыбкой уж, как прежде, глядел на землю, которая была у его ног.
Когда первая же душа правоверного предстала пред Аллахом, робкая и трепещущая, Аллах посмотрел на нее испытующим оком и спросил:
- Ну, а что хорошего сделал ты, человек, в жизни?
- Имя твое не сходило у меня с уст! - отвечала душа.
Аллах покачал головой:
- Ну, дальше?
- Что б я ни предпринимал, что бы ни делал, - все с именем аллаха.
- Хорошо! Хорошо! - перебил Аллах. - Дальше-то, что ты делал хорошего в жизни?
- А я и другим внушал, чтоб помнили аллаха! - отвечала душа. - Не только сам помнил! Другим, на каждом шагу, с кем только имел дело, всем напоминал про аллаха.
- Экий усердный какой! - усмехнулся Аллах. - Ну, а нажил при этом ты много?
Душа задрожала.
- То-то! - сказал Аллах и отвернулся.
А к душе ползком, ползком подобрался Шайтан, схватил ее за ноги и поволок. Так прогневался на землю Аллах.
СУДЬЯ НА НЕБЕ
(Восточная сказка)
Азраил, ангел смерти, летая над землей, коснулся своим крылом мудрого кади Османа.
Судья умер, и бессмертная душа его предстала пред пророком. Это было у самого входа в рай.
Из-за деревьев, покрытых, словно розовым снегом, цветами, доносился звон бубнов и пение божественных гурий, призывавшее к неземным наслаждениям.
А издали, из дремучих лесов, неслись звуки рогов, звонкий топот коней и лихие клики охотников. Храбрые на белоснежных арабских скакунах носились за быстроногими сернами, свирепыми вепрями.
- Пусти меня в рай! - сказал судья Осман. - Хорошо! - отвечал пророк.
- Но сначала ты должен сказать, чем его заслужил. Таков у нас закон на небе.
- Закон?
Судья глубоко поклонился и приложил руку к челу и к сердцу, в знак величайшего почтения.
- Это хорошо, что у вас есть законы, и вы их исполняете. Это я в вас хвалю. Закон должен быть везде и должен исполняться. Это у вас хорошо устроено.
- Итак, чем же ты заслужил рай? - спросил великий пророк.
- На мне не может быть греха! - отвечал судья. - Я всю жизнь только и делал, что осуждал грех. Я был судьею там, на земле. Я судил, и судил очень строго!
- Вероятно, ты сам блистал какими-нибудь особенными добродетелями, если судил других? Да еще судил строго! - спросил пророк. Судья нахмурился.
- Насчет добродетелей... не скажу! Я был такой же, как и все люди. Но я судил потому, что получал за это жалованье!
- Невелика еще добродетель! - улыбнулся пророк. - Получать жалованье! Я не знаю ни одного порочного человека, который бы от этого отказался. Выходит так: ты осуждал людей за то, что у них нет тех добродетелей, каких нет и у тебя. И за это еще получал жалованье! Те, кто получает жалованье, судят тех, кто жалованья не получает. Судья может судить простого смертного. А простой смертный не может судить судьи, хотя бы судья и был явно виноват. Мудрено что-то! Чело судьи хмурилось все больше и больше.
- Я судил по законам! - сухо сказал он. - Я знал их все и по ним судил.
- Ну, а те, кого ты судил, - полюбопытствовал пророк, - знали законы?
- О, нет! - с гордостью ответил судья. - Куда им! Это дается не каждому!
- Значит, ты судил их за неисполнение законов, которых они даже и не знали?! - воскликнул пророк. - Ну, что же ты? Старался о том, чтоб все знали законы? Старался просвещать неанающих?
- Я судил! - с твердостью ответил судья. - Видя, что законы нарушаются, - старался ли ты сделать так, чтоб людям не нужно было нарушать законов? - Я получал жалованье за то, чтоб судить! Судья мрачно и подозрительно посмотрел на пророка. Чело судьи наморщилось, глаза были гневны. - Ты говоришь неподходящие вещи, пророк, должен я тебе заметить! - строго сказал он. - Опасные вещи! Ты рассуждаешь слишком вольно, пророк! По твоим рассуждениям я подозреваю, - не шиит ли ты, пророк? Суннит так не должен рассуждать, пророк! Твои слова предусмотрены книгами Сунн!
Судья подумал.
- А потому, на основании четвертой книги Сунн, страница сто двадцать третья, четвертая строка сверху, читать со второй половины, и руководствуясь разъяснениями мудрых старцев, наших святых мулл, я обвиняю тебя, пророк... Тут пророк не выдержал и рассмеялся.
- Иди назад, на землю, судья! - сказал он. - Ты слишком строг для нас. Тут у нас, на небе, гораздо добрее!
И он отослал премудрого судью обратно на землю.
- Но как же это сделать, когда я умер? - воскликнул судья. - Как оформить?
