Зеленые цепочки (Тарантул 1) - Матвеев Герман (книга регистрации TXT) 📗
- Куда?
- К начальнику. В милицию или в штаб... Где у вас штаб обороны?
- Н-не знаю... - замялся старик. Он теперь, видимо, и сам был не рад, что остановил мальчишку.
- Веди скорей! Пропуска у меня нет.
- Ладно уж, иди. Тебе спать пора, - добродушно сказал старик.
- Какой же ты дежурный? - возмутился Мишка. - Задержал, а теперь на попятный. А может, я фашист, с парашютом спустился?
- Не болтай языком-то. Иди, пока не попало.
Старик отошел от него.
- Слышишь, дед? - крикнул Мишка. - Где у вас милиция?
- Отцепись. Ничего я не знаю. Иди своей дорогой. - Старик сел на лавочку перед домом.
Мишка остановился в раздумье. В его распоряжении было мало времени. Дорога каждая минута, а если он будет сам искать милицию или штаб в незнакомой местности, то шофер, пожалуй, успеет скрыться. Выход был один: рассердить старика, чтобы тот отвел его в милицию.
- Эх ты, дежурный! На лавочку уселся и уже захрапел! А тоже мне - "Стой! Пропуск есть?" - передразнил он старика.
- Не хулигань, парень. Иди, пока цел, - с угрозой проворчал старик.
- Очень я тебя испугался. Ах! Ах!.. Держите меня, я в обморок падаю от страха...
Он добился своего. Выведенный из себя, старик подошел и схватил Мишку за шиворот.
- Не хочешь по-хорошему, - на себя пеняй. Идем! Они прошли несколько домов и остановились.
- Маша! - крикнул старик в темноту. Ему отозвался молодой женский голос. Маша, отведи-ка этого фрукта в милицию и скажи, что он без пропуска ходит. И скажи еще, что хулиганит. Скажи, что меня всячески поносил при исполнении служебных обязанностей. Поняла?
- Он убежит от меня, дедушка.
- Не посмеет.
- Никуда я не побегу. Ведите скорей, - сказал Мишка нетерпеливо.
Девушка внимательно посмотрела на задержанного. Она была одного роста с Мишкой и явно боялась этого отчаянного парня, который сам напрашивается в милицию.
- Куда идти? - спросил Мишка и, не дожидаясь ответа, быстро зашагал по дороге, изредка оглядываясь назад.
Конвойная не отставала, однако шла па почтительном расстоянии.
- Теперь направо надо свернуть, - сказала она у переулка.
- Сюда, что ли? Да ты иди вперед. Улицы у вас... как в деревне, проворчал Мишка, поджидая своего конвоира.
Так они и дошли в полной темноте до отделения милиции. Конвоир впереди, а задержанный сзади.
16. В КОМНАТЕ СЛЕДОВАТЕЛЯ
На подступах к Ленинграду шли напряженные, кровопролитные бои. Атаки следовали одна за другой. Танки прорывались на окраины, и каждый раз, по расчетам немецких штабов, Ленинград должен был пасть. Уже назначен был день и час парада "непобедимой" германской армии на исторической площади города у Зимнего дворца... Но защитники Ленинграда решили иначе, и парад пришлось отложить.
В эти дни в Ленинграде об отдыхе думать было некогда.
Майор государственной безопасности, вернувшись с улицы Воскова, наскоро выпил стакан крепкого кофе, чтобы прогнать туман, стоявший перед глазами от переутомления, и вызвал Воронова на допрос.
Бессонные ночи давали себя знать. Как только он садился на стул, мысли начинали расплываться, таять и во всем теле появлялась слабость. Майор встряхивал головой, усилием воли "приводил себя в порядок", закуривал папиросу и снова углублялся в бумаги. Нельзя было дать опомниться диверсантам. Искать... Искать...
Разматывать клубок как можно скорее.
Наглое, вызывающее презрение, с которым Воронов держался у себя дома, после того как были найдены его сокровища, теперь сменилось трусливой предупредительностью. На предложение майора сесть он поспешно опустился на кончик стула и замер в ожидании. Вся его фигура выражала смирение, покорность и преданную готовность.
"Эти люди в такие минуты начинают говорить с приставкой "с"", - подумал майор.
- Ваша фамилия? - задал он обычный вопрос.
- Чего-с? - переспросил арестованный. Майор улыбнулся. Догадка его подтвердилась. Когда были заданы и записаны анкетные вопросы, майор отложил в сторону перо, откинулся на спинку стула и закурил.
Теперь начиналось самое трудное - узнать правду.
- Вы, конечно, догадываетесь о причинах вашего ареста?
- Совершенно верно-с. Я думаю, что мои сбережения... - немедленно ответил Воронов, но майор его перебил:
- Ваши сбережения меня интересуют в той мере, в какой они связаны с вашей деятельностью.
- Какой деятельностью?
- А вы разве не понимаете?
Арестованный подумал и, не опуская глаз, горячо заговорил:
- Нет. Если вы говорите о моей служебной деятельности, - я весь тут... как на ладошке. Кроме благодарностей, за мной ничего... Я был на лучшем счету. Спросите в правлении, спросите кого угодно.
Воронов долго говорил о своих убеждениях, о безупречной работе, о безграничной любви к родине.
- Я верю вам, - спокойно и почти ласково сказал майор, когда арестованный кончил. - Я верю вам, но ведь это, к сожалению, слова. В моем распоряжении имеются факты, которые говорят совершенно другое. Может быть, мы перейдем ближе к делу?
- Не знаю, о каких делах вы говорите.
- А вы подумайте. Я вас не тороплю. Вы человек взрослый и знаете, где находитесь.
- Нет. Вы мне не верите, - горько сказал Воронов после минуты раздумья.
- Почему вы так решили?
- Да так, по всему видно.
- Вы мне столько говорили о своих убеждениях, о своей замечательной работе, о том, как вы любите свою родину... Вы меня очень убедили, и я вполне вам поверил. Здесь, очевидно, какая-то ошибка. Если бы от меня зависело, я бы вас освободил немедленно. Вы не огорчайтесь. Мы быстро исправим эту ошибку. Может быть, это клевета чья-нибудь? Завистников много. Одним словом, считайте, что все это пустяки, недоразумение.
Арестованный взглянул на майора, и в его глазах блеснул огонек.
- Я вижу, вы меня за дурака считаете.
- Как и вы меня.
После этой реплики майору стало ясно, что представление комедии окончено. Начинается второй этап допроса, более сложный.
- Итак... Что вы мне еще скажете, гражданин Воронов?
- Я не знаю, что вам надо от меня.
- Меня интересует ваша деятельность, особенно за последний месяц.
- Какая там деятельность! Я все время в саду, около Госнардома, землю копал. Блиндажи строили.
