Алиса в зазеркалье (Алиса - 2) - Кэрролл Льюис (книги бесплатно без онлайн TXT) 📗
Тут Алиса потеряла терпение.
- Нет, это просто смешно! - воскликнула она. - Вам бы ездить на деревянной лошадке! Знаете, такая... на колесиках!
- А что, у таких ход легче? - заинтересовался Рыцарь и обнял своего Коня обеими руками за шею. И хорошо сделал, а то свалился бы опять на землю.
- О, гораздо легче, - фыркнула Алиса.
- Достану себе такую лошадку, - задумчиво сказал Рыцарь. - Одну или две... Или несколько...
Наступило молчание. Немного спустя Рыцарь произнес:
- Я сделал много замечательных открытий. Ты, конечно, заметила, когда меня поднимала, что я о чем-то думал?
- Да, вид у вас был _задумчивый_, - согласилась Алиса.
- В этот миг я как раз изобретал новый способ перелезания через калитку. Хочешь послушать?
- Пожалуйста, - сказала Алиса вежливо.
- Вот как я до этого додумался, - продолжал Рыцарь. - Понимаешь, я рассуждал так: единственная трудность в ногах - как поднять их наверх. _Голова_ и так наверху! Значит, так: сначала кладем голову на калитку голова, значит, уже наверху. Потом становимся на голову - тогда и ноги тоже наверху, правда? И перемахиваем на ту сторону!
- Конечно, если удастся это сделать, через калитку перелезешь, сказала с сомнением Алиса. - Но вам не кажется, что все это не так-то просто?
- Я еще не пробовал, - отвечал серьезно Рыцарь, - и ничего не могу сказать наверняка... Но ты, пожалуй, права, это _не очень_ просто...
Эта мысль его так огорчила, что Алиса поспешно переменила тему.
- Какой у вас шлем забавный! - весело заметила она. - Это тоже ваше изобретение?
Рыцарь с гордостью поглядел на шлем, свисавший с седельной луки.
- Да, - ответил он. - Но я изобрел и другой, гораздо лучше этого. С виду он похож на огромную сахарную голову. Когда я падал с лошади, он упирался тут же концом в землю, так что падать мне было _совсем_ недалеко. Одно нехорошо, конечно, было - я мог упасть и _в_ него. Однажды так и случилось; хуже всего, что только я застрял в шлеме, как вдруг подъезжает второй Белый Рыцарь и надевает его на себя. Он думал, это его шлем...
Белый Рыцарь рассказывал все это так серьезно, что Алиса не посмела улыбнуться.
- Должно быть, шлем оказался ему до боли тесен, - проговорила она, едва сдерживая смех. - Ведь в нем сидели вы!
- Пришлось мне лягнуть его ногой, - отвечал Рыцарь без тени улыбки. Тогда он, наконец, догадался снять шлем. Нелегко ему было вытащить меня оттуда, а ведь хватка у него крепкая, как... как... как... ром!
- Ну, это совсем другая крепость! - заметила Алиса.
- Уверяю тебя, тут были всякие крепости - и та и эта!
В волнении Рыцарь воздел руки к небу - и тотчас вылетел из седла и шлепнулся головой в канаву. Алиса бросилась к нему. Падение было неожиданным - на этот раз ему удалось довольно долго продержаться в седле, и Алиса боялась, не _ушибся_ ли он. Из канавы торчали одни лишь ноги, но, услышав, что он продолжает как ни в чем не бывало говорить, она успокоилась.
- Самые разные крепости, уверяю тебя! И все же с его стороны это было неосторожно - взять и надеть чужой шлем, да еще вместе с хозяином!
- Как это вы можете _говорить_ вниз головой, да еще так спокойно? спросила Алиса, вытаскивая его за ноги из канавы.
Рыцарь, казалось, очень удивился ее вопросу.
- Неважно, где находится мое тело, - сказал он. - Мой ум работает, не переставая. Чем ниже моя голова, тем глубже мои мысли! Да-да! Чем ниже тем глубже!
Помолчав, он прибавил:
- Самым остроумным моим изобретением был новый пудинг! Я изобрел его, пока ел второе!
- И его успели приготовить на третье? - спросила Алиса. - Вот это _быстрота_!
- _Нет_, - протянул задумчиво Рыцарь, - на третье не успели! Не успели на _третье_!
- Значит, его приготовили на завтра? Вряд ли вам захотелось два пудинга в день?
- Нет, не _на завтра_! - повторил Рыцарь все так же задумчиво. - На завтра _не успели_!
Он повесил голову и мрачно произнес:
- Боюсь, что его вообще не _приготовили_! Боюсь, что его вообще _никогда_ не приготовят! А какое это было остроумное изобретение!
- А из чего он делается? - спросила Алиса, желая хоть как-то его приободрить. Она увидела, что бедный Рыцарь совсем пал духом.
- В основном из промокашки, - отвечал Рыцарь со стоном.
- Боюсь, что это не очень-то вкусно...
- _Одна_ промокашка, конечно, не очень вкусна, - прервал ее с волнением Рыцарь. - Но если смешать ее еще кое с чем - с порохом, например, или с сургучом - тогда совсем другое дело! Но здесь я должен тебя оставить...
Они вышли на опушку леса. Алиса вздрогнула от неожиданности - в эту минуту она думала только о пудинге.
- Ты загрустила? - огорчился Рыцарь. - Давай я спою тебе в утешение песню.
- А она очень длинная? - спросила Алиса.
В этот день она слышала столько стихов!
- Она длинная, - ответил Рыцарь, - но очень, _очень_ красивая! Когда я ее пою, все _рыдают_... или...
- Или что? - спросила Алиса, не понимая, почему Рыцарь вдруг остановился.
- Или... не рыдают (*65). Заглавие этой песни называется "_Пуговки для сюртуков_".
- Вы хотите сказать - песня так называется? - спросила Алиса, стараясь заинтересоваться песней.
- Нет, ты не понимаешь, - ответил нетерпеливо Рыцарь. - Это _заглавие_ так называется. А _песня_ называется "_Древний старичок_".
- Мне надо было спросить: это _у песни_ такое _заглавие_? - поправилась Алиса.
- Да нет! _Заглавие_ совсем другое. "_С горем пополам_!" Но это она только так _называется_!
- А песня эта _какая_? - спросила Алиса в полной растерянности.
- Я как раз собирался тебе об этом сказать. "_Сидящий на стене_"! Вот какая это песня! Музыка собственного изобретения! (*66)
С этими словами он остановил Коня, отпустил поводья и, медленно отбивая такт рукой, запел с выражением блаженства на своем добром и глупом лице.
Из всех чудес, которые видела Алиса в своих странствиях по Зазеркалью, яснее всего она запомнила это. Многие годы спустя сцена эта так и стояла перед ней, словно все это случилось только вчера: кроткие голубые глаза и мягкая улыбка Рыцаря, заходящее солнце, запутавшееся у него в волосах, ослепительный блеск доспехов, Конь, мирно щиплющий траву у ее ног, свесившиеся на шею Коня поводья и черная тень леса позади - она запомнила все, все до мельчайших подробностей, как запоминают поразившую воображение картину. Она прислонилась к дереву, глядя из-под руки на эту странную пару и слушая, словно в полусне, грустный напев (*67).
