С тобой все ясно (дневник Эдика Градова) - Васильев Владимир Петрович (читать книги полностью txt) 📗
Был у Любочки. Она уже ходит, через неделю выпишется. Расспрашивала, как там комитет, вожатский отряд, "Пионерская музыка" ("Вот вы переполоху наделали на всю больницу! Кто это придумал?"). Я смотрел ей в глаза. Взгляд у нее, когда она вскидывает ресницы, - ослепительный.
- Как там Андрей и Роман? - неожиданно спросила Любочка. - Как там все? Ты понимаешь, без них скучно...
Конечно, я понимал, о ком она хочет спросить. Я все думал: сказать ей, что человек, которого,., который ей нравится, женат? Что у него жена Марина и дочка?
А вдруг она знает об этом? Но тогда...
Не пойму. Ничего не пойму.
Если б я был министром просвещения, то обязательно переделал бы школу. Начал бы с того, что дал старшеклассникам два выходных в неделю, как всем взрослым. И чтоб без домашних заданий. А на уроках драл бы семь шкур с нашего брата. И тех, кто не хочет учиться, переводил бы назад - на шестидневку и домашние задания.
Не забыл бы и мелких. Приказал бы посдирать "Н Е"
на табличках "НЕ БЕГАЙ" и устраивал бы на каждой перемене беготню и ералаш. Пусть пацаны бесятся, жалко, что ли! Мозги свежее будут.
Что-нибудь придумал бы и для учителей, чтоб они не носили из буфета бутылки с кефиром, как когда-то наша Бабуся. То есть Мария Степановна. Надо их лучше обеспечивать, чтоб они только детьми занимались.
И техничек нанимал бы только с педагогическими наклонностями. Таких, как тетя Маша и Арина Родионовна. Любишь детей-приходи, нет-проваливай.
К сему - Э. ГРАДОВ.
министр без портфеля (с дипломаткой).
У Евгения Евгеньевича такое расписание, что по четвергам мы возвращаемся из школы вместе. Он сам предложил.
- Почему Пушкин считается гением? - спросил я.
- Почему "считается"? Пушкин гений.
- Почему?
Он остановился, долго на меня смотрел.
- Какой у тебя, Градов, прекрасный сумбур в голове. Как в шестнадцать лет. Тебе сколько?
- Скоро шестнадцать.
- А-а...
- Но почему все-таки Пушкин гений?
- Если бы мы шли не до твоего дома, старче, а вокруг земного шара, то времени на ответ все равно бы не хватило. Пушкин был пророком и мудрецом, он видел будущее. Йот давай вспомним по строчке самое хрестоматийное-тот же "Памятник" - и ты убедишься...
"Я памятник себе воздвиг нерукотворный..." Все, что сотворено руками человека, может быть разрушено.
Пушкин вечен, он победил смерть. Он приходит к каждому новому поколению живыми строками. "К нему не зарастет народная тропа..." Заметь, "народная". Сам гордится своим шестисотлетним дворянством, а к памятнику видит не узкую тропинку для избранных, а "народную тропу". Следующие две строчки я не люблю.
Всегда сержусь на Пушкина за них. Конечно, если рассуждать исторически, то это было величайшей дерзостью-какой-то камер-юнкер при царствующем монархе и вдруг-"Вознесся выше он главою непокорной Александрийского столпа". Но разве это высота? Для Пушкина? Ты меня не слушай, мои мысли не только спорны, но и неверны. Но у каждого свой Пушкин. В этом тоже его гениальность. Любая его строка вечна и нетленна, но о каждой можно и хочется спорить. Так?
"Памятник" я знаю наизусть с восьмого класса. Как и все. И не подозревал, что о каждой строчке можно столько сказать и даже спорить. По свежим следам, пока не забыл, запишу еще некоторые мысли Евгения Евгеньевича.
- Пушкин создал вечные ценности, - говорит он. - Перестанут быть шумными улицы, может быть, замолкнут какие-то города, а "Брожу ли я вдоль улиц шумных..." звучит, живет и будет жить всегда. Меня, например, всегда поражает, как Пушкин пишет о лени, праздности. Уж, казалось бы, какой человеческий порок, да? А вот ты перечитай, вслушайся, вдумайся...
Я так и не понял, в шутку он сказал насчет лени или всерьез. И потом, я многое у Пушкина не читал...
Так в "Деревне" же, в "Деревне", которую мы проходили в восьмом классе! Как я раньше не замечал?
Я твой: я променял порочный двор цирцей, Роскошные пиры, забавы, заблужденья На мирный шум дубров, на тишину полей, На праздность вольную, подругу размышленья.
И дальше:
Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!
В уединенье величавом
Слышнее ваш отрадный глас.
Он гонит лени сон угрюмый...
Какие разные они -праздность и лень!
Декабрь дышит на ладан.
Руку вверх! Докладываю "Группе АБЭ": все уроки сделаны, полугодие заканчиваю без троек, к заброске готов.
Сам готов и готовлю семью. Маму не посвящаю-не отпустит. Взрослые вообще очень ненадежны. Малейший риск их пугает, и они способны предвидеть тысячу случайностей.
Хотя, с другой стороны, я знаю человека, у которого в жизни было первое декабря. Нет дня, чтобы в самую неожиданную минуту я не вспомнил Ту Девушку, в сквере...
Как я изменился за этот месяц: раньше ни за что не мог бы взглянуть "с другой стороны". Задумываться стал. Может, прав Афанасий Андронович и нам ответственности не хватает? Не знаю. Уехать бы поскорее!
С Томки я сначала взял честное пионерское, а потом все объяснил. Подробно. Томка - человек! Сразу поверила, что все у нас получится, и... не стала проситься с нами. Правда, она так на меня смотрела, так смотрела... Но я Сделал вид, что не понял этого взгляда.
- Томка, мама - на твоей совести. Записку ей не оставляю. И знаешь еще что... Давай папу поздравим с Новым годом, а?
Не собирался я ей говорить этого. Вырвалось. Но и тем более не ожидал услышать от нее: "А я уже послала открытку... Я же не знала, что и ты захочешь..."
Оля Савченко приглашала к себе на новогодье. Отказался. Идти без подарка вроде неудобно, а я полный банкрот - все до копеечки ушло в поездку. Да и в ночь на первое я лягу спать пораньше. Это общая тактика "Группы АБЭ" - усыпить бдительность мам и мачех перед отъездом. Вообще-то последнее время я вращаюсь вокруг Савченко, как электрон на внешнем энергетическом уровне. Что-то притягивает меня к Оле, что-то держит на расстоянии. А Роман пишет уже третью часть своего романа, где главная героиня по-прежнему Соля - девушка-волна...
Когда же кончится это проклятое первое декабря!
Возвращаемся втроем из школы, а оно навстречу. Минус собственной персоной.
- Шкет (это он мне говорит), отойдем в сторонку.
Нет, я не струсил. Но дипломатка моя стала сразу оттягивать руку, как двухпудовая гиря.
- Последний раз, Минус, я бил тебе морду год назад. - Андрей передает портфель Боре. - Жаждешь встретить праздник с фонарем, чтоб светлее было под елочкой?
- Тогда уж держите меня все трое, двое не удержите. - Когда-то мне нравилась эта шутка, теперь я ее слышать не могу. Минус пятится, кулаком потирая усы. - Я только должен передать ему привет от одного человека. Он желает Эдику успешно окончить девятый класс. А когда будешь в десятом, встретитесь. Ты ему понравился. Он сейчас под следствием по другому делу, но сказал, что больше года не получит.
- Слушай ты, бесконечно малая величина о отрицательным знаком, - грозно начал Андрей, тесня Минуса к стене. Но тот в два прыжка очутился за столбом.
- Мое дело было передать привет, - крикнул он и убежал.
И опять во всех подробностях всплыл первый день этого проклятого месяца. Что я мог сказать ребятам, моим товарищам Андрею и Борису? Как дико и непонятно должны были для них прозвучать слова Минуса. Как зловеще они прозвучали для меня.
- Спасибо, - сказал я ребятам. -Дальше я пойду один.
- Пожалуйста, Град ты наш, - сказал Андрей. - Но и дальше, и всегда мы должны быть вместе. Даже если бы Женьшень не приставил нас к тебе телохранителями на этот месяц. Даже если в мире останется всего хоть один подонок.
"Руслан не всегда был подонком", - подумал я, но промолчал. Я понял, что они все знают. Или почти все.
Ну и пусть. Теперь все равно. Не хочу об этом не только говорить, но и думать.
Почти только об этом и думаю. Черт!
Последняя запись в уходящем году. Скульптор И. М. Босов вернулся из творческой командировки на БАМ, а мы летим завтра. По своему маршруту.
