Василинка из Царской Ветки - Ус Александра Павловна (читать книги регистрация TXT) 📗
Хозяин соглашается нанять Василинкину маму жнеей.
- А вот эту зачем притащила? - и он показывает на Василинку. Хоть ты сквозь землю провались, куда хочешь денься! Василинка и не слышит, что говорит мама. Наконец хозяин машет рукой: "Где мое не пропадало!"
Василинка приглядывается к женщинам, сидящим на лавке. Это тоже жницы-поденщицы. Вскоре все идут на поле и начинают жать.
- А вы, девчатки, - обращается хозяин к Зоське и Василинке, - чтобы время даром не теряли, носите снопы и собирайте колоски.
И они стараются с Зоськой, едва успевая подбирать тяжелые снопы за жнеями и таскать на то место, где их потом поставят в бабки. Зорко посматривая, чтобы нигде не остался колосок, Василинка носит и носит снопы. Руки и спина совсем онемели.
- Это с непривычки, - утешает мама. - Ничего, дочушка, привыкнешь.
А как привыкнуть к боли в ногах? Жнивье такое колючее и острое. На икрах и ступнях выступают капельки крови. Ноги ужасно чешутся и болят.
Так и не удалось побывать Василинке в большом красивом саду ни в первый, ни в остальные дни. Дотемна они с Зоськой на жатве. Устают так, что засыпают за ужином. А утром, взяв кринки с питьем для жней и корзинки с яблоками-опадышами, идут в поле.
Маме не везет. В спешке острым серпом она задела мизинец. Но мама не обратила внимания - некогда было. Так и жала до вечера. Да и перевязать палец было нечем. Кровь запеклась коркой, так и обошлось.
Вечером, когда шли спать на сено, мама сказала Василинке, что завтра они последний день на жатве. Скоро домой поедут, одна забота теперь, как привезти, что заработали.
Дожинки так и не успели справить. В последний день жали до глубокой ночи, но успели управиться с рожью. Зато утром завтракали не спеша.
Василинка с нетерпением ждала минуты, когда хозяин, открыв клеть, выставит им с мамой заработанный хлеб.
А тот все не торопился открывать клеть. Тем более что у мамы не оказалось с собой мешка. Она долго упрашивала хозяина одолжить мешок, обещала привезти в следующий раз. Хозяин не согласился.
Тогда мама выпросила нитку с иголкой и сшила мешок из нижней юбки. Такой мешок, чтобы туда вошло два с половиной пуда муки, заработанной за пять дней. Договаривались же по полпуда за день.
Но хозяин решил по-своему.
Василинка с мамой стоят у большого плоского камня, лежащего у дверей клети, и ждут, когда хозяин отвесит муку. Сердце чует недоброе.
Хозяин в одной руке держит мамин мешок, в котором не так уж много муки.
- Вот, получи, - подает он мешок маме. - Чего стоишь как столб? Бери, что заработала!
- А как же, Спиридонович, договор? По полпуда в день, говорили, платить будете.
- Говорил, говорил! - передразнивает хозяин маму. - А эту твою дармоедку пять дней за что кормил?
Мама как держала в руках мешок с мукой, так и выпустила.
- Побойтесь бога, Спиридонович!
А тот, сунув ключ за пояс домотканой рубахи, махнул рукой и пошел прочь.
Прощаться в дом мама не пошла: сжало сердце, а слезы застилали ей глаза. Не пошла и Василинка, лишь помахала рукой на прощанье своей новой подружке Зоське, и они подались с мамой вдоль большого зеленого сада на полустанок.
СПЕКТАКЛЬ
Василинка давно скучает по своим школьным подружкам. Всякие каждодневные заботы мешают с ними встретиться. Но сейчас она твердо решает побывать у Таси на Монастырской, у Кати, которая живет возле железнодорожного моста через Двину, и, конечно, у сестер Рассказовых, Вали и Раи, на Гончарной. Ее подгоняет важное дело, оно еще с зимы не дает покоя Василинке. Когда-то она смотрела спектакль про Гришу Незнамова: его потеряла мама, когда он был еще маленьким, а нашла спустя много лет.
А что, если бы этот спектакль поставить самим, на их Зеленой улице?
Но где найти пьесу? Она не знает ни названия, ни автора, который ее написал. Наконец осмелилась и пошла к Никите Максимовичу, а тот, говорят, подался на лето в деревню. Но отступить от своего Василинка уже не может. Она вспоминает, кто из артистов что говорил на сцене, и записывает в тетрадку. Сперва все подряд, одно за другим, но Тоня, глянув в ее записи, посоветовала:
- Ты лучше запиши каждому его слова и раздай, пускай выучат наизусть.
Молодчина Тоня! Она и будет исполнять главную роль. Старшая сестра очень-очень любит Василинку и Митьку, как Кручинина - своего потерянного и обретенного мальчика. Тоня ухаживает за ними и жалеет, может ради них отказаться от своей пайки хлеба.
Роль Гриши Василинка оставляет себе. Вот только беда, она не знает, как выйти из положения: у Гриши кудрявая голова, а у нее, Василинки, прямые, стриженые волосы. Но, может, это не так уже и важно, не все же дети видели настоящего Гришу.
А кто будет Шмагой? Может, Стась? Но он взрослый, скоро кончит школу и с малышами не водится. У Зигмунта слабая память, он никак не может заучить даже самый маленький стишок. А что, если Петька Жевнеров? Вот он был бы самым лучшим Шмагой, он как начнет выдумывать да передразнивать, все так и падают со смеху. Недавно он и Василинку передразнил, когда играли в салки. Но не надо мстить за старые обиды! Петька будет играть в спектакле.
- Я не буду! - хмуро говорит Петька, глядя куда-то вбок. - У меня мать больная.
- Ну, Петенька, один же только вечер! - умоляюще просит Василинка. Скажешь свои слова и сразу пойдешь. У нас никто лучше тебя не сумеет...
- Нет, не могу! - вздыхает Петька. - Когда мать поправится, может, тогда. Ты лучше Зигмунта попроси...
Хлопот оказалось больше, чем предполагала Василинка. Надо подумать, во что одеть героев, где найти для Кручининой красивую шляпу с вуалью? Разве что попросить у беженки Ванды? У той есть такая, из черного бархата, с букетиком алых роз. Должно быть, и вуаль у Ванды найдется. А ей самой как одеться? Она уже несколько раз доставала из шкафа, когда не было мамы дома, папины праздничные брюки и напяливала на себя. Но, глянув в зеркало, чуть не плакала: папины брюки надо было подвязывать ремнем подмышками.
Она долго упрашивала Стася одолжить ей свою одежду: его рубашка и длинные узкие брюки были тоже великоваты, но все же больше подходили, чем папины. Стась нехотя согласился, но поставил условие: он дает напрокат свой костюм не больше, чем на час...
Работа закипела. Тоня шила из покрывал занавес. Стась с Зигмунтом мастерили из неоструганных досок лавки. Еще вынесут из комнат несколько стульев и табуретки. И тут Василинку охватывал страх: "А если вдруг придет столько детей, что не будет где сесть?"
Но отступать было некуда. "Беда большая, посидят на полу или постоят у стены. Плата за вход маленькая: всего пять копеек".
Наконец на двери школы появилось объявление, написанное Тоней под диктовку Василинки (Тоня очень красиво писала):
"Сегодня в 7 часов спектакль о потерянном сыне (настоящего названия его Василинка так и не вспомнила). Приглашаются дети-школьники с Зеленой улицы. Просьба не опаздывать".
Чем ближе подходило назначенное время, тем больше волновалась Василинка.
- Всем же говорила: не опаздывать. А они тянутся как неживые.
Наконец появились первые зрители. Двоюродный брат Рыгорка сказал, что билет покупать не будет, и Василинка вынуждена была пустить его задаром как родственника. За ним и все остальные как пришли, так и уселись на лавках. Но Василинка была рада, что хоть было перед кем открывать занавес: ей так не терпелось выступать!
- Садитесь, садитесь, дети, - приглашает Василинка зрителей. А сама поглядывает, пришли ли хоть все актеры. Пора начинать, а Зигмунта еще нету.
- Будем без него выступать, - решает Василинка. - Не срывать же постановку!
Дети с любопытством следят за актерами и почему-то громко хохочут. Василинка понимает, что все идет вкривь и вкось. Актеры забыли свои роли. "Сколько разучивала с ними, а они словно остолбенели". То несут вздор, то совсем молчат, словно воды в рот набрали. А зрители смеются и спрашивают:
