Костёр в сосновом бору: Повесть и рассказы - Дворкин Илья Львович (книги хорошего качества TXT) 📗
— Ты чего это? — испуганно спрашивает Вика. — Ты не заболел?
— Эх мы! Эх и обвели же нас! Эх и надули! — в восторге приговаривает Митька и хохочет — не остановиться ему.
— Да кто?! Кто?! — спрашивают все.
— Клоун с этим самым Арчилом! — говорит Митька. — Во, глядите, видите, это они там разговаривают!
— Точно! — говорит Мишка. — А Коберидзе ус отклеивает, видите? Значит, никакой он не Коберидзе.
— Значит, нас… — растерянно спрашивает Нина.
— Точно! Поняла? — кричат все.
— Ну здорово! Ох и здорово же, мальчики!
— Тогда всё это в десять раз смешнее, — говорит Митька.
— Тогда да!
20. Ключ
Митька, Мишка и Лёшка учились стоять на голове.
После цирка Мишка будто с ума сошёл. Он решил сделаться акробатом и каждую свободную минутку норовил стать на голову. Но одному ему скучно было стоять и глядеть на мир в перевёрнутом виде. Поэтому он к друзьям своим привязался.
— А ещё друзья, — говорит, — у меня уже вся спина в синяках, а вы не поддерживаете.
— Почему же спина, если ты на голове стоишь? — спрашивает Митька.
— А вот попробуй, тогда узнаешь! Может, во мне великий акробат притаился. Меня поддерживать надо, если я дарование.
— Ну ладно, пошли, раз дарование, — говорит Лёшка. — Зрители нам не простят, если загубим.
Они пошли в самый конец школьного сада на лужайку под огромным тополем, и Мишка стал их учить.
Надо было согнуться углом, упереться головой в землю и сильно оттолкнуться ногами. Мишка говорил, что это проще простого.
Р-р-раз! И стоишь на голове!
Но получалось совсем не так.
Р-р-раз! И не стоишь на голове. Только ноги чуть-чуть подпрыгнули.
Р-р-раз! И лежишь на спине — смотришь в небо.
Митька чуть себе шею не свернул, даже хрустнуло что-то. И про Мишкины синяки сразу стало понятно.
Потом пошли домой.
— Это ничего, что не получается, — жизнерадостно говорит Мишка, — вы на свои синяки плюньте.
— Лучше я на твои, — ворчит Лёшка.
— Главное — тренировка! — кричит Мишка. — Каждый день теперь будем сюда ходить!
Митька с Лёшкой переглянулись. Они молчали.
У Митьки так болела шея, что не поворачивалась, а у Лёшки скрипела нога и норовила сама собой уйти в сторону.
Но дело не в этом, а в том, что у самого дома выяснилась неприятная вещь — Митька потерял ключ.
Он стоял перед собственной запертой квартирой и третий раз выворачивал карманы.
Но ключа всё равно не было. Видно, выпал, когда Митька учился стоять на голове.
Он со всех ног бросился в сад… и чуть не столкнулся с папой.
— Ты куда, Митяй, несёшься, как реактивный? — спрашивает папа.
— В сад, — говорит Митька.
— А ты уже обедал?
— Ещё нет.
— Кру-угом! — командует папа. — Обедать, марш!
Папа размахивал пакетами в обеих руках и прыгал через три ступеньки.
Митька за ним еле успевал.
— Ну-ка, Тяша, открывай быстренько, — говорит папа, — я голоден, как сто волков.
Митька снова стал выворачивать карманы. С унылым выражением лица.
— Что это ты пыхтишь-вздыхаешь? — спрашивает папа. — У тебя ключ есть?
Митька отвернулся, ковырнул площадку носком ботинка и ничего не ответил.
— Посеял? — спрашивает папа. — Это уже третий, кажется?
— Второй, — говорит Митька.
— Ох и растяпа! Уму непостижимо! В кого ты только такой уродился, хотел бы я знать?
Папа засмеялся, передал Митьке все пакеты и сунул руки в карманы. Он долго и тщательно искал, шептал что-то и снова принимался искать.
А потом как-то странно поглядел на Митьку и улыбнулся.
— Ну дела, Митяй! Как же мы в дом-то попадём?
Ох и обрадовался же Митька.
— И в кого я только такой уродился? — кричит, а у самого рот до ушей.
— Ты чему радуешься? — спрашивает папа. — Ты не больно-то веселись! Влетит нам обоим от мамы, ох и влетит!
Они вышли на улицу, стали ждать маму.
Смешно! Стоят под своими собственными окнами, а домой не попасть.
Окна на втором этаже открыты настежь, а дома грибной суп и котлеты.
Митьке вдруг так есть захотелось, что слюнки потекли.
— Ох и есть же охота! — говорит.
А мамы всё нет и нет.
Вдруг Митька хлопнул себя по лбу — совершенно гениальная мысль пришла ему в голову.
Это же проще пареной репы! Надо залезть в окно и отворить дверь изнутри!
Благо, возле самого окошка проходит водосточная труба. По ней забраться — пустяковое дело.
Но папе эта мысль показалась не очень гениальной.
— Ну-ну, — говорит, — не выдумывай! Шею сломать хочешь? Ещё чего — по трубам лазать!
Но сам подошёл к трубе и подёргал.
— Крепкая, — говорит и задумчиво смотрит на окно.
— Можно? — спрашивает Митька.
— Нет, нет! Это опасно, — говорит папа и снова дёргает трубу. — Вроде крепкая.
А мамы всё не было.
— Ну вот что, Митяй, — говорит вдруг решительно папа, — держи пакеты, а я попробую туда забраться.
И папа полез по трубе.
Митька стоял внизу и говорил ему, куда ставить ногу.
Потом рядом с ним остановились два старичка с авоськами. Потом мороженщица с тележкой. Потом студент с чертежом под мышкой. Потом моряк с трубкой. Потом… Потом… Целая толпа собралась.
И все давали папе ценные советы и указания.
Папа был совсем уже близко от окошка, когда кто-то ка-ак засвистит. Митька оглянулся, а это милиционер. Он пробрался сквозь толпу, постучал согнутым пальцем по трубе и сказал:
— А ну-ка, гражданин, слазьте!
— Да вы не беспокойтесь, — говорит папа, — я уже почти добрался!
— Вот это меня и беспокоит, — отвечает милиционер. — Немедленно слазьте, а то засвищу!
И как засвистит! У Митьки даже уши заложило!
Папа подумал немного и стал спускаться. Такой свист человеку вынести невозможно.
Только он спрыгнул на тротуар, а милиционер его за руку — хвать, под локоток.
— Пройдёмте, — говорит, — гражданин.
— Куда? — спрашивает папа.
— В отделение милиции. Выясним, что вы за птица.
Тут Митька не выдержал.
— Это не птица никакая! — кричит. — Это мой папа!
— Понимаете, — говорит папа и краснеет. — У нас ключа нет.
— Понимаю, — говорит милиционер, — откуда же ему взяться. И-их, и не стыдно мальчонку-то в такие дела впутывать.
— В какие такие дела? — удивляется папа.
— Известно, в какие, — говорит милиционер, — в тёмные. Пройдёмте!
— Поймали голубчиков? — спрашивает вдруг остроносая шустрая старушка. — А ишшо в шляпе, — говорит, — это надо же ж — при белом свете дня такое!
Митька вцепился в папин рукав и от возмущения и от растерянности просто онемел.
Вдруг слышит — мамин голос. Мама пробиралась сквозь толпу и тревожно спрашивала:
— Что произошло? Кого поймали?
— Мазуриков опасных, — отвечает старушка, — кого ж ещё?!
— Мама, мама, это нас поймали, — кричит Митька, — меня и папу!
Толпа расступилась, и мама увидела Митьку с папой.
Она так испугалась, что сделалась белая с голубоватым оттенком.
— В чём дело, — спрашивает громким шёпотом. — Боже мой, что вы такое натворили, неугомонные?!
Папа ещё больше покраснел, ничего не ответил, только отвернулся с возмущением.
А милиционер козырнул — откашлялся и докладывает.
— Я, — говорит, — этого гражданина, — и показывает на папу, — с трубы снял.
— С трубы?! Господи, с какой ещё такой трубы?!
От изумления глаза у мамы в два раза больше стали.
— С водосточной, — говорит милиционер, — этот гражданин вон до того окна добирался.
— Ясное дело, — говорит старушка, — а ишшо в шляпе! Грабитель!
— Собственной квартиры, — бурчит папа.
Мама поглядела на своё окошко, потом на папу с Митькой, потом снова на окошко да как начала хохотать! Милиционер сперва удивился, потом улыбнулся, а потом тоже как захохочет. Понял, видно.
