Мальчик из Уржума - Голубева Антонина Григорьевна (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
Он подбежал к толстому столбу рядом с лестницей и, обхватив столб ногами, быстро и ловко начал взбираться наверх. Очутившись на верхушке столба, он перепрыгнул на трапецию, которая была рядом, и принялся раскачиваться на руках. А под конец два раза перекувырнулся через голову.
- Обезьяна, настоящая обезьяна, - сказал Санька.
Обезьян он никогда в жизни не видел, но слышал, что обезьяны умеют ловко лазить по деревьям.
Когда Сергей показал Сане все свои фокусы, они уселись на траву и начали разговаривать.
Саня рассказал о своих новых школьных товарищах, об учителях и о самом городе Вятке.
По его словам выходило, что Вятка - это огромный город, немногим меньше Петербурга. Дома там все каменные и есть даже трехэтажные. В городском саду с утра до вечера играет оркестр военной духовой музыки. А в соборе служит сам архиерей.
Сережа лежал на траве и, подперев голову руками, жадно слушал товарища.
На самом деле Вятка была захолустным провинциальным городком, где улицы освещались так же, как и в Уржуме, керосиновыми фонарями. Осенью и весной из-за непролазной грязи нельзя было отличить мостовую от панели. Одним только способом и можно было пробираться в это время по городу: прижимаясь к домам и хватаясь руками то за стены, то за оконные наличники.
- А еще в Вятке крамольники живут, как у нас в Уржуме, - сказал напоследок Саня.
Это была правда. В Вятку начали высылать политических ссыльных еще раньше, чем в Уржум.
Саня наконец замолчал.
Теперь была Сережина очередь рассказывать товарищу новости. Сережа призадумался.
Чем удивишь Саньку - ведь он и сам уржумский, сам учился в УГУ!
Приятели посидели на скамейке еще немного и пошли обратно на Полстоваловскую.
Дома Саня начал показывать Сереже свои учебники, которые он привез из Вятки.
- А это по какому? - спросил Сергей, раскрывая одну из книжек.
- Это по-немецки.
- Ты умеешь разве?
- Умею. И читать и писать.
- А говорить?
- Тоже. Только не очень много.
- Ну, а скажи, как по-немецки будет стол?
- Дер тыш.
- А стул?
- Дер штуль.
- А коза? - спросил Сережа, увидев за окном на дворе старую Шимку.
- Мы козы еще не проходили!
- Я тоже хочу учиться по-немецки, - сказал Сергей и снова стал перелистывать немецкую книжку.
- В Уржуме немецких учителей нет, они только в Вятке живут.
- Ну и что же? Вот кончу УГУ и тоже в Вятку поеду учиться, - ответил Сергей.
Саня усмехнулся, но не стал с ним спорить.
* * *
Когда на другой день Сережа после обеда прибежал из приюта к бабке во двор, Санька был уже не вятский, а прежний - уржумский.
Шинель, фуражку с гербом, штаны, куртку и даже ремень - всё отняла и спрятала в сундук мать, чтобы Санька зря не трепал формы.
Санька стоял во дворе в полукоротких штанах и в прошлогодней рубахе с полукороткими рукавами и мыл в кадке под капелью грязные босые ноги.
- Пойдем на мельницу за окунями, - позвал Сережа Саньку.
Санька сбегал в сени за ведром и удочками, и товарищи отправились по знакомой дороге к мельнице. Сначала шли нога за ногу, загребая и поднимая столбы пыли по дороге, а потом вздумали бежать наперегонки. Так припустились, что только пустое ведро брякало да удочки за плечами тряслись.
- А ты в Вятке рыбу ловить ходил? - спросил Сережа, когда они уселись на отлогом берегу пруда, около мельницы.
- Ходил, - нехотя ответил Санька и забросил удочку.
- А в Вятке какая рыба водится?
- Да ну тебя с этой Вяткой! Рыба как рыба... У нас в Уржумке окуни, пожалуй, пожирней будут.
И Сережа понял, что Санька хоть и расхваливал Вятку, но по душе ему больше Уржум.
До самого конца июля Санька ни разу не заикнулся больше о Вятке и не вспоминал о своем АВРУ. Только за неделю до отъезда, когда мать вытащила из сундука его форму, он вдруг сказал:
- Эх, кончилось леточко! Скоро мне опять придется в Вятку ехать.
Глава XVI
ВТОРОКЛАССНИК
Саня опять уехал в свою Вятку, в АВРУ, а Сережа остался у себя в Уржуме, на Воскресенской, в "Доме призрения".
Через неделю, пятнадцатого августа, должны были начаться в УГУ занятия.
Все говорили, что во втором классе учиться будет потруднее. Прибавят еще один урок - географию, и занятия будут кончаться на час позже.
А по русскому станут задавать не пересказы, как в первом классе, а сочинения. Это значит - надо будет "сочинять", - всё придется выдумывать самому из головы. И всё-таки Сережа шел в класс веселый. Для приютских школа была не то, что для городских. Здесь они иной раз забывали, что они "приютские".
В классе Сережа опять занял вторую парту около окна.
Первый урок был русский. Начался он как обычно: Никифор Савельевич вошел в класс точно так же, как входил в прошлом году. Левой рукой он прижимал к груди толстую папку, а правой рукой быстро размахивал.
Только рубашка у него была новая - не белая, а суровая и вышитая не васильками и ромашками, а маками.
Еще ребята заметили, что Никифор Савельевич за лето очень загорел даже его наголо бритая, словно лысая, голова стала коричневой.
- Ну, друзья, нагулялись, отдохнули? - спросил Никифор Савельевич, отдуваясь, и сам же ответил: - Нагулялись, отдохнули. А теперь будем учиться! Напишите-ка, друзья, сегодня для начала классное сочинение.
Все переглянулись.
- На тему "Наш двор", - громко сказал Никифор Савельевич и уселся за стол.
Ну, это дело не такое уж трудное - написать про школьный двор. Пожалуй, это даже легче, чем пересказ; там запомнить надо, что после чего, а здесь гляди себе в окно и пиши.
Так и начинать сразу можно: "Наш двор не очень большой. В правом углу нашего школьного двора стоит сарай с дровами, а напротив сарая стоят гиганты и рядом трапеция..." - и так дальше, всё по порядку.
Но хоть сочинение о школьном дворе показалось всем очень легким, писали его ребята долго.
А Сережа, который всегда подавал пересказы первым, подал Никифору Савельевичу в этот день работу перед самым звонком, вместе с Филипповым. Никифор Савельевич сложил в стопку голубые тетрадки с сочинениями и взял их с собой домой. К завтрашнему утру он обещал проверить и принести тетрадки.
- Лучшее из ваших сочинений, друзья, я прочитаю вам вслух, - сказал Морозов, выходя из класса.
Наутро Никифор Савельевич вошел в класс и сразу же сказал:
- Послушаем сочинение Кострикова Сергея "Наш двор".
И, раскрыв верхнюю тетрадку, он начал читать так же громко и раздельно, как читал "Вия".
Сочинение удивило весь класс. В нем говорилось, что на школьном дворе под высокими деревьями растет трава и очень много цветов, что площадка посыпана песком. Трапеции, скамейки, гиганты выкрашены зеленой масляной краской, а посреди двора стоят новые, высокие качели с толстыми канатами. Зато про старый сарай и про дрова в сочинении не было ни слова.
Не успел Никифор Савельевич дочитать это сочинение, как школьники, словно по команде, уставились в окна. За окнами был маленький пыльный двор, чахлые пожелтевшие тополя, обглоданные козами, и старые гиганты, на которых ветер раскачивал полусгнившую веревку, завязанную узлами.
- Всё наврал, - пробубнил Чемеков. - Ничего этого у нас нет - ни скамеек, ни качелей.
- А может, будут! - тихо ответил Костриков.
- Будут! - Кто-то из ребят на последней парте фыркнул.
- Хорошее сочинение, - сказал Морозов. - Толково написано!
Смех сразу же смолк.
После уроков Морозов подозвал к себе Сережу.
- Ты книжки читать любишь? - спросил он.
- Когда интересные, люблю.
- А что же ты читал?
Сережа назвал три книги, которые ему очень понравились. Он их брал в школьной библиотеке. Книги эти были: Аксакова "Детские годы Багрова внука", Лажечникова "Ледяной дом" и "Робинзон Крузо".
- Вот что, брат, забеги ко мне завтра после уроков, я тебе одну хорошую книжицу дам, - пообещал Никифор Савельевич.
