Перо Гамаюна. Волшебники Китеж-града - Асов Александр Игоревич (читать книги без .TXT) 📗
Велияр ударил посохом, и вокруг закружились вихри, завертелась вся зала, хозяева и гости, огненные саламандры…
Вдруг башня и сам Китеж-град рассыпались золотыми блёстками и всё заволоклось туманом…
Сквозь туман пробился луч солнца. И послышался голос Купавки:
– Одолень-трава! Одолень-трава! То не я тебя породила… породила тебя чистая вода свята озера Светлоярова… Ты верни, трава, Ярославушку к р'одной матушке, к р'одну батюшке…
Голос вилы вдруг изменился и… стал голосом бабы Прасковьи.
– Как обрывала я одолень-траву – так отпрыгните от Ярославушки лихие огневицы… С ветру пришли – на ветер пойдите, с воды пришли – на воду идите… Отныне и навеки!..
Ярик проснулся и открыл глаза. Рядом с кроватью стояла баба Прасковья и протягивала ему чашу с дымящимся отваром… На подоконнике лежала кувшинка – цветок одолень-травы, подаренный ему вилой Купавкой…
И тут он заметил, что к нему ластится рыжий в белых пятнышках котёнок. Так похожий на Зилашу, только без крыльев! Бабушка покосилась на гостя, но ничего не сказала, лишь улыбнулась.
Ярослав подмигнул котёнку. Затем протянул руку, принял дымящуюся чашу и отпил.
Часть 2
О том, как Ярик Бусинка учился в Китеж-граде
Тайны семейства Буслаевых
Валентину Сергеевну удивило то, как скоро Ярик пошёл на поправку. Хотя в чудесное исцеление не очень верилось, ведь теперь сын с лихорадочным блеском в глазах нёс совершенную околесицу.
Будто бы он во сне скакал на лягушке, а потом летал на вороне и драконе, и что он сражался с лихорадкою, и что он побывал у русалок на озере Светлояр. У русалок!.. Это же надо!
– Ах! Я уверена: мальчик всё ещё очень болен! Да вы рассудите здраво, чт'о он тут нагородил! Что за дикая игра воображения! Говорящие лягушки, летающие русалки, мяукающие драконы! Не горячка ли это возвращается? Я так беспокоюсь.
Да вот ещё… И это слишком!
Теперь Ярослав возился с неизвестно откуда взявшимся рыжим котёнком. Тот успел уже опрокинуть банку с молоком и расцарапать любимые мамины туфли. Затем с диким «мявом» он прыгнул в шкаф и рылся там, в грудах простыней.
Да что там – котёнок!.. Валентину Сергеевну куда более смутило то, что Алексей Елисеевич к этим выдумкам отнёсся со всей серьёзностью.
Он протёр очки и высокопарно поздравил сына, пытавшегося вызволить котенка из бельевого плена, с удачным приключением.
Теперь его занимало всё, любая подробность высекала искры интереса в стеклах его очков. Ведь Китежские сказания – это был его конёк! Тема научных изысканий! «Искушенного ума непраздный плод», говоря высоким штилем…
– Китеж! Это не просто затонувший в озере древний и священный город. Это же давняя, неизбывная мечта о праведном царстве, о потерянном рае… А ещё здесь сберегается древняя мудрость и укрываются праведники…
– Ну и почему же они прячутся? От кого? – вопросил Ярослав, продолжая в поисках котёнка рыться в шкафу.
– От зла, властвующего во внешнем мире… От нашего несовершенства и дикости… От тех, кто не верит в волшебство…
Наконец, котёнок был освобождён и шмыгнул из шкафа. Он метнулся между ног Алексея Елисеевича и, увернувшись от веника Валентины Сергеевны, вскочил прямо на руки Ярику. Лизнув того в щёку, он глянул на всех сквозь лукавый прищур…
Валентина Сергеевна, отставив веник, пригрозила котёнку пальчиком и стала укладывать разбросанное бельё. А Алексей Елисеевич продолжил в волнении мерить шагами комнату и восторгаться…
Особо прельстила его та волшебная книга из сна, в коей Ярослав видел своё будущее. «Интересно! Весьма!» Тут он потёр руки. «И о ней есть предания! Удивительные!» Отец достал книжку в потрёпанном от времени переплёте. «Эпос Северной Европы» красовалось на её обложке. Перелистав, Алексей Елисеевич ткнул в строку:
– Вот! Здесь сказано… «А затем, по завершении таинства, чародей вошёл в возведённый чудесным зодчим среди Китеж-града высокий Семиверхий замок и сокрыл в нём от мира дольнего тайну великую, ибо приковал он там к престолу златою цепью Звёздную книгу…»
Алексей Елисеевич ещё перелистал сборник сказаний и воскликнул:
– Это волжская легенда… А вот записанная на финском севере. О той же книге, вот что важно! И уже стихами… «Письмена на досках старых, крышки книги золотые, украшения литые…» И ещё! «Мудрость жизни, тайны мира в этой книге начертал он… – то, что золота дороже, что оплот добра и правды…» Ах, какая чудесная книга!..
– Ну, будет, будет! – охладила его пыл Валентина Сергеевна, всё ещё убираясь в комнате и выметая пыль из углов. – Ярославке нужно жить в настоящем мире, а не в сказках и снах. Ведь ты же знаешь, чем это может кончиться!
– Ну и чем, Валя?
– А тем, что вырастет он неприспособленным к жизни. И будет без толку спорить с такими же профессорами в стоптанных ботинках и заштопанных носках о чём-то никому не нужном… – Валентина смахнула непрошенную слезинку… Воображение рисовало ей ужасающие картины. – И будет он ездить на расхлябанном «москвиче», и даже не куда-нибудь дикарём на Чёрное море, и даже не на свою подмосковную дачу. А вот сюда же, в эту избушку, она же к той поре и вовсе рассыплется в труху…
– И выберет в жёны себе такую же мечтательницу и неудачницу… – Алексей Елисеевич примирительно улыбнулся. – Ну, к примеру, учительницу английского языка… А она будет мечтать о поездке в Англию и жить душою в эпоху короля Артура и рыцарей Круглого стола… – Тут следует заметить, что Валентина Сергеевна обучала английскому языку в том же университете, где и Алексей был профессором филологии. – Это же замечательно, дорогая! Что может быть лучше?..
Алексей Елисеевич обнял супругу, сразу размякшую от ласки и выронившую веник: «Ну, будет-будет! Ведь нам так хорошо вместе…»
Они часто так спорили о смысле их бытия. «О! Английская литература – это же так увлекательно… – настаивала Валентина. – Ну, а русская… да от неё одно лишь расстройство, вызовы на ковёр и академические взыскания… Тебе это известно лучше всех…»
Алексей Елисеевич и сам давно смирился с тем, что научная стезя, на кою он некогда вступил, ничуть не напоминала ухоженные торные дороги европейской филологии. Скорее, это был просёлок в чащобе с лешими и кикиморами вместо научных оппонентов. «А в конце дороги той плаха с топорами…» звенела в мозгу песня известного барда….
Иногда он казался самому себе героем старой сказки, случайно прочитавшим в колдовской книге заклинание и тем пробудившим во тьме некое чудовище. Оно пока слепо, щупает вокруг лапами и не может найти и достать его, но это до времени…
«Ярик ещё в начале пути и не ведает, какие впереди ждут овраги и буреломы, ежели он не свернёт с сей стези. Он пока не умеет защищаться от соловьев-разбойников и прочей нечисти… Ему ведь ещё расти, учиться и набираться сил. Но кто же, кроме него, сумеет пройти далее?» – вот так мыслил Алексей Елисеевич.
Валентина же уверяла: лучше не забивать ребёнку голову сказками и не ломать судьбу… Но Алексей Елисеевич убеждал её, что всё ещё может перемениться…
Кстати, не потому ли Володя и Света избрали совсем иные пути по жизни? Вот Володя решил стать физиком: «Только физика соль, остальное всё ноль!» – напевал он старую университетскую песенку, когда родители спорили. Познание микромира, тайн космоса, земных недр и глубин океана… Вот где происходят настоящие чудеса! А старые сказки оставим несмышлёным детям!
Так Володя и думал поначалу… Наука! Вот где свет! Однако в последнее время навь столь усилилась, что от неё не стало спасу даже в самой физике. Ныне и в университете среди пиджаков и мантий профессоров затесались рясы служителей Чёрного владыки… А на научных семинарах всё более популярной становилась игра в крестики и нолики… Причём победа крестиков всё равно оставляла нолики в умах студентов.
