Сказки - Миркина Зинаида А. (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
Такая это была девочка. В общем-то самая обыкновенная девочка. Она, конечно, знала сказки про принцесс и знала, что уж это-то совершенно необыкновенные существа. А она была только обыкновенная девочка, у которой, как водится, и платья-то настоящего не было... А хорошо бы платье, такое же красивое, как море вечером или ранним утром, или как небо над морем. Вот из этого всего - платье. Но вот это-то и бывает только у самых настоящих принцесс, и "хорошо, что никто не знает, что иногда она об этом думает. Впрочем, не так уж много.
А в их городе жил настоящий принц. В настоящем дворце. Легконожка иногда заглядывалась на этот дворец и думала, что вот там-то люди ходят в переливчатых воздушных платьях, с драгоценными камнями, как маленькие моря, и все люди там такие же прекрасные, как море. Что поделать, так она думала. Она думала, что попасть в этот дворец - это все равно, что попасть в морское царство: то есть все, что море говорит ей без слов, все, что звучит в плеске волн, там оживает. Встало из волн, отделилось - и живет.
Так она думала, глядя на дворец. А принц из окна своего дворца глядел на нее. Она его очень занимала. Какая-то удивительная девушка. То сидит, как вкопанная, и глаз не сводит с дворца, то вдруг срывается и прямо взлетает. И что бы она ни делала, стоит ли, летит ли, похоже, что ей никогда не бывает скучно... Это было для принца самое необыкновенное. Если бы она тут же, на глазах взлетела на шпиль колокольни, как птица, это было бы для него не так удивительно, как то, что она никогда не скучает. Ведь принц-то скучал постоянно. Все драгоценные камни и картины, и книжки ему надоедали так же быстро, как детские игрушки. Сколько у него было камней, картин и детских игрушек! Дело в том, что он ничего не любил выбрасывать. И все комнаты дворца были заставлены вещами, которые никому не были нужны, но бережно хранились. В том числе и все детские игрушки принца, хотя он уже давно не был ребенком и никогда в них не играл.
Иногда ему доставляло удовольствие показывать, сколько у него было богатств. Он очень гордился, когда люди удивлялись и охали, и приказывал еще бережнее все хранить, хотя все это ему было совершенно не нужно.
И вот однажды он подумал, как бы удивилась эта девушка, если бы увидела все его богатства. Какое бы у нее было лицо, и как бы это его развлекло! Легконожка как раз стояла под окнами дворца, не подозревая, что принц смотрит на нее. Вдруг она заметила, что он машет ей рукой. Сначала она подумала, что он спутал ее с кем-нибудь, а потом, когда поняла, что это именно ее он зовет, встала, как вкопанная, а еще через минуту уже взлетела наверх во дворец. Как сияли ее глаза! Тут уж принц встал, как вкопанный! Такого сияния он, пожалуй, еще никогда не видел ни в одном драгоценном камне. И вдруг ему показалось, что вот этого-то драгоценного камня и не хватает ему в его сокровищнице, и если бы такой камень у него был, он, может быть, даже перестал бы скучать.
Принц подумал это и взял Легконожку за руки, и руки ее стали дрожать, как листья на ветру. - Тебе холодно? - спросил принц. Она ничего не ответила, но лицо ее загорелось, как заря на море.
- Тебе жарко?
- Нет, нет, сейчас пройдет, - сказала Легконожка и улыбнулась своей счастливой улыбкой, и тут уж принцу стало сначала холодно, а потом жарко. Во всяком случае, не скучно! Нет, эту девушку он отпускать не хотел!
И он повел ее по дворцу. И глаза ее так разгорелись при виде всей этой красоты, что принцу показалось, что наконец-то наступил самый настоящий праздник. А когда они пришли в комнату детских игрушек, Легконожка заплакала от счастья.
- И это все твое?
- Конечно, - ответил принц.
- И ты с этим делаешь вес, что хочешь?
- Конечно, - сказал он опять, а про себя подумал, что он, собственно, ничего не хочет с этим делать, и даже смотрит на это только тогда, когда показывает кому-нибудь.
- Ну да, - сказала Легконожка, - настоящий принц это тот, кому это все принадлежит.
- Конечно, - кивнул принц, тут уже вполне искренне. Но вот тут-то, пожалуй, и началось это странное: то, что оба они говорят одно и то же, а подразумевают совсем разное. Легконожка думала, что настоящий принц - это что-то вроде волшебника, который вынимает все необыкновенное и прекрасное прямо из карманов, что оно словно растет на нем, как яблоки на дереве! Сам прекрасный, потому вокруг все прекрасное.
Ну, а принц думал точно то, что было сказано: настоящий принц тот, кому все это принадлежит.
Поэтому Легконожку от слов "настоящий принц" бросало в жар и в холод, а принца... Принц просто приосанивался и довольно улыбался. Вообще-то, когда он был один, эти слова - "настоящий принц" - не значили ровно ничего, кроме скуки, но зато произнесенные при других людях, они значили очень много. И поэтому принц терпеть не мог оставаться один. Ему надо было, чтобы вес время рядом были люди, и притом почти все время новые, которые в первый раз слышат, что он настоящий принц. Ему это было надо, чтобы самому почаще удостоверяться в том, что он настоящий принц.
Никто никогда не оспаривал его звания, но почему-то ему все время надо было удостоверяться в этом. Может быть, чтобы чуть меньше скучать, или просто чуть чаще забывать, что он смертельно скучает. Особенно он любил общество новых девушек. Было таким наслаждением смотреть, как они трепещут и замирают при словах "настоящий принц". А потом, когда они привыкали к этим словам, с ними случалось то же, что со всеми игрушками и картинами и драгоценными камнями, - он на них больше не смотрел.
- Ты настоящий принц, значит тебе надо настоящую принцессу, - сказала Легконожка, - а я простая девушка... Я пойду... - ив глазах ее повисли две капельки.
Тогда принц чуть наклонился, поцеловал ее сначала в одну капельку, потом в другую и сказал:
- Мне совсем не обязательна настоящая принцесса. Вполне достаточно того, что я настоящий принц. И тебе совсем незачем уходить.
Что случилось с ногами Легконожки? Почему они вдруг так отяжелели? Или это счастье так придавило их своей тяжестью, что они совершенно перестали ей подчиняться?
- Там, на берегу моря, мой дом, и меня там ждут, - сказала она, вернее, это сказали только ее губы, а ноги не сделали ни шагу. - Там, на берегу моря, сейчас закат, - сказало ее сердце, а ноги опять не сделали ни шагу.
