Граната в ушанке - Ефетов Марк Симович (книга бесплатный формат TXT) 📗
На дно озера, в место, указанное археологами, спускались водолазы. Случалось, что они поднимались ни с чем. Но бывало и так, что со дна озера извлекали черепки или кремнёвые предметы. И в летопись нашей страны археологи вписывали ещё одну страницу. Страницу тысячелетней давности, когда топоры и ножи наших далёких предков были из кремня.
В день, когда Костя встретился на раскопках с профессором Бочиным, Борис Сергиенко пришёл туда же прямо с берега, где над водой возвышались позеленевшие деревянные мостки. Их называли "Сергиенковский порт". Тут была стоянка катера, который водил Борис по неспокойным волнам Ильменя.
После работы на автобазе он приходил сюда, на деревянные мостки. Это не было работой по совместительству. Возиться с катером и водить его доставляло Борису удовольствие, денег за это он не брал, и его на археологических раскопках называли "общественный капитан".
Когда катер мчался мимо белых громад Юрьевского монастыря, или проплывал вдоль красных кремлёвских стен, или причаливал к ажурным аркам на Торговой стороне, Борис не переставал восторгаться красотой Новгорода. Но в то же время он ни на миг не забывал об отце. Где - у Юрьева ли, у кремля или здесь, на Торговой стороне, ключ к тайне.
"Пропал без вести". Не тяжелее ли это, чем знать всё. Всё до конца.
КАК В СКАЗКЕ
Вот она как иногда поворачивается, судьба. Точно в сказке. Перуна нашли. Костя при этом, можно сказать, присутствовал. Во всяком случае, об этом узнал один из первых. И для этого совсем не потребовались годы. Раз и готово. Главное сделано. А остальное - премия и полёт в космос - это обеспечит Володя Замараев... Здорово всё-таки получилось! Теперь главное не отпустить этого дяденьку в комбинезоне, который говорит "добре" и, по всему видно, добрый.
Костя стоял рядом с Владимиром Петровичем, стараясь не пропустить ни одного слова из разговора. А разговор этот был такой.
В л а д и м и р П е т р о в и ч. Где нашли, товарищ Сергиенко? Там?
С е р г и е н к о. Там, Владимир Петрович. Водолазы нашли. Его илом засосало. Эти, с ластами, прощупать ничего не могли. А водолазы нырнули и порядок.
В л а д и м и р П е т р о в и ч. По телефону позвонили?
С е р г и е н к о. Ага. Завтра думаю выезжать. Поднимать будем. Как ваша думка? Добре?
В л а д и м и р П е т р о в и ч. Действуйте, Борис. Перун - штука чудесная. Теперь горы свернём...
Они были так увлечены разговором, что, казалось, не видели Костю, который стоял тут же и слушал. Как только Сергиенко попрощался с Владимиром Петровичем и направился к выходу, Костя пошёл за Борисом. Он говорил себе: "Нет, теперь я не отступлю. Куда Борис Сергиенко, туда и я. Любой ценой".
И при этом Косте рисовались разные радужные картины. Как поднимают со дна озера этого Перуна, а он, скользкий, весь в иле и водорослях, срывается с верёвок, летит обратно в воду. Все вокруг теряются, не знают, как быть, а он, Костя, ныряет в воду, хватает верёвки, завязывает их двойным морским узлом. Потом выплывает на берег и командует:
"Вира! Вира помалу!"
И золотой Перун, сверкая на солнце так, что глазам больно смотреть, качается на крюке подъёмного крана, как огромная золотая кукла в человеческий рост. И все вокруг аплодируют и поздравляют Костю Сахарова...
- Хлопец, а ты опять тут?
- Да, товарищ Сергиенко, тут.
Они шли рядом по направлению к проходной. Молчали. Когда вышли на улицу, Костя спросил:
- А что там за карты нарисованы на бараке?
- Я же тебе сказал: студенты нарисовали. Карты - это у них бухгалтерия. Горшок - это керамика, которую обрабатывают из находок. Ну, черепки разные, чашки, горшки. Понял?
- Понял! А чёрт?
- Это у них... как бы тебе объяснить... химия, одним словом. Колдовство вроде. Там у них тигли, в которых выплавляют металл. Или просвечивают этот металл, как всё равно больного, рентгеном, и точно определяют, какое нашли железо, сколько пролежало в земле. Чудеса, до чего теперь наука дошла! Всё выясняет: когда, скажем, отковали меч, сколько лет он пролежал, где плавили руду, - ну всё, как по записи. Тут, брат, башковитые ребята. У них и фотография и микроскоп. До всего могут доискаться. Добре работают.
- Значит, чёрт, - спросил Костя, - это вроде бы колдун?
- Ну да. Шутки шутят студенты эти. Учёные, а всё равно молодые... Тебе куда?
Костя замялся. Потом спросил:
- А вам?
- Мне на автобус.
- Вот и мне на автобус.
- Тогда садись. Добре...
Они ехали, прижатые друг к другу, как бы спрессованные, и Костя всю дорогу расспрашивал Сергиенко. Он, можно сказать, лез из кожи вон, чтобы понравиться этому Борису Сергиенко.
- Так вы, дядя, водитель?
- Шофёр.
- Здорово! Опасная профессия. Я думаю, труднее профессии на свете нет. - Он помолчал и добавил: - Конечно. Перед водителем всё время живые люди. И всё дорогу перебегают. Жуть! А сколько всего знать надо! Карбюратор, акселератор, фары и аккумулятор, тяга, тормоз, фильтр...
- Да ты, я вижу, сам в шофёры годишься!
- Что вы, дядя! Мне ещё сто лет учиться - не выучусь. А если баранку в руки дадут, умру со страха. Водитель - это во! Смелость нужна.
Сергиенко усмехнулся:
- Что-то ты, брат, очень уж нашу работу расхваливаешь. Тебе что, нужно чего? Говори не стесняйся. А шофёров, брат, миллионы на земле. Век моторов. Скоро машин будет что самопишущих ручек. И все люди будут шофёрами. Так что ты не очень...
- Не, дядя, я не очень. Я знаю - когда, скоро то есть, автомашины будут как ручки-самописки, тогда космокорабли будут как теперь автомобили. И космонавт будет как теперь шофёр. Факт. А я, дядя, хотел вас спросить...
К тому времени, когда надо было сходить с автобуса, Костя знал уже всё его интересующее. Перуна будут поднимать в начале следующей недели. Об этом золотом боге Сергиенко сказал только одно: "Тяжёлый, чёрт!" Работы начнутся с берега в районе старого монастыря, там, где сейчас общежитие студентов. Школьники? Нет, вряд ли там будут школьники. Разве что из исторического кружка.
В НОВГОРОДСКОМ КРЕМЛЕ
Если пройти новгородский кремль и спуститься к Волхову, можно попасть на плавучую пристань, которая так и называется "Кремль".
Костя бывал здесь сотни раз. Он покупал в пристанском буфете конфеты, купался рядом с пристанью, стараясь покачаться на волнах, когда мимо проходил речной трамвайчик. В дни после половодья, когда сходила большая вода, оголяя берега Волхова, Костя, а с ним многие ребята из школы "прочёсывали" пляж. И не случалось, чтобы зря, если не считать дней, когда Костя искал Перуна. Жёлтые воды Волхова нет-нет да выбросят на берег то монету трёхсотлетней давности, то подвеску от ожерелья или наконечник стрелы. Нет, должно быть, в Новгороде школьника, у которого не было бы своего домашнего музея - в папиросной ли коробке, выложенной ватой, в пенале или просто так, в ящике стола. Сначала ребята относили эти находки в музей или в Институт археологии. Но там редко кого можно чем-либо удивить, как удивил школьник Сергей Иванцов, обнаруживший древнюю могилу. И древние монеты в музее уже есть, и подвески от ожерелья не новость, а наконечников от стрел целая витрина. В конце концов всё это остаётся в своём домашнем музее.
