История Англии для юных - Диккенс Чарльз (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Прибавляли Вильгельму забот и постоянные ссоры между его сыновьями. Живых их у него оставалось трое: Роберт Коротконогий, Вильгельм Рыжий и Генрих, прозванный за любовь к ученью Боклерком, что по-нормандски значит Грамотей. Войдя в возраст, Роберт стал просить у отца дозволения править Нормандией, властителем которой он, находясь до сих пор под рукой своей матери Матильды, был только по названью. Король ему отказал, и юноша затаил обиду и недовольство. А тут еще масла в огонь подлили его братья, которые шутки ради выплеснули ему на голову с балкона, под которым он проходил, кувшин воды. Рассвирепев, Роберт выхватил меч, взбежал по лестнице, и только вмешательство самого короля помешало ему расправиться с шутниками. Той же ночью он в сердцах покинул отцовский двор и вместе с верными ему людьми попытался с налета взять Руанскую крепость. Когда это ему не удалось, он заперся в другой нормандской крепости, которую король осадил. В завязавшейся битве Роберт сшиб Вильгельма с коня наземь и чуть не убил, не поняв в пылу схватки, что перед ним отец. Его раскаяние, когда он узнал поверженного противника, а также заступничество королевы и приближенных примирили Вильгельма с сыном, но ненадолго. Роберт вскоре бежал за границу, чтобы донимать своими жалобами то один, то другой королевский двор. Он был веселым, бесшабашным парнем без царя в голове и тратил все, что имел, на музыкантов и плясунов, но мать его обожала и часто, втайне от короля, посылала ему деньги с человеком по имени Самсон. Прознав про это, король разгневался и поклялся вырвать Самсону глаза. Тогда Самсон, решив, что спасти его может один только Бог, постригся в монахи, отказался служить гонцом и так сохранил глаза в орбитах.
Итак, вы видите, что, начиная с бурного дня своей коронации, Завоеватель все время старался, ценой любого насилия и кровопролития, удержать то, что было им захвачено. Все свое царствование он упорно шел к одной цели, маячившей впереди. Вильгельм был твердым и храбрым человеком и добивался желаемого.
Он любил деньги и изысканные яства, но не знал узды лишь в удовлетворении одной своей страсти: страсти к охоте. Он был одержим ею настолько, что стирал с лица земли целые селенья и города, чтобы насадить на их месте леса для оленей. Не довольствуясь шестьюдесятью восемью королевскими лесами, он приказал опустошить огромную область в Хемпшире для разведенья нового, получившего название Нью-Форест (New Forest — новый лес). Тысячи несчастных крестьян, на чьих глазах сносились их жалкие жилища, а жены с детишками выбрасывались на улицу, ненавидели Вильгельма за ту безжалостность, с какой он умножал их и без того тяжкие страдания. Когда в двадцать первый год своего правления (оказавшийся последним) он отбыл из Англии в Руан, ему вслед летело столько проклятий, сколько листков росло на всех деревьях всех его королевских лесов. Сын Вильгельма Ричард (Бог дал королю четырех наследников) погиб на охоте в Нью-Форесте от рогов раненого оленя, и пошла молва, что этот возросший на людском горе лес будет роковым для всего рода Завоевателя.
У Вильгельма был какой-то территориальный спор с королем Франции. Во все время переговоров он не выезжал из Руана, лежал в постели и принимал снадобья: таково было предписание врачей, лечивших его от чрезмерной тучности. Когда ему донесли, что французский король над этим потешается, он впал в ярость и поклялся проучить зубоскала. Собрав войско, Завоеватель повел его к спорной земле и там — по всегдашнему своему обыкновению! — принялся жечь и разорять виноградники, огороды и фруктовые сады и спалил город Мант. Но не в добрый час Вильгельм предпринял этот подвиг! Когда он проезжал по пышущему жаром пепелищу, его конь, наступив на тлеющую головешку, взвился от боли и зашиб всадника передней лукой седла, как оказалось — насмерть. Полтора месяца король угасал в монастыре под Руаном и там написал духовное завещание: Англию он отдавал Вильгельму, Нормандию — Роберту и пять тысяч фунтов — Генриху. Воспоминания о сотворенных им жестокостях тяготили его совесть. Он приказал оделить деньгами многие английские церкви и монастыри и — что было куда лучшим покаянием — освободил всех государственных преступников, иные из которых томились в его темницах по двадцать лет.
И вот на заре одного сентябрьского дня король очнулся от полузабытья, услышав благовест.
— Что это за звон? — спросил он.
Ему ответили, что это благовестят к заутрене в часовне Святой Марии.
— Поручаю душу свою пресвятой деве Марии, — сказал он и скончался.
Вслушайтесь в это имя — Завоеватель! — и подумайте, куда низринула его смерть! Не успел он испустить дух, как толпившиеся вокруг него лекари, попы и вельможи, догадываясь, какая борьба может разгореться за трон и чем она им грозит, разбежались — в страхе за свою шкуру и свою мошну. Алчные дворцовые лакеи стали хватать и тащить все, что попадалось им под руку. Передравшись из-за ценностей короля, они свалили его с одра на пол, где он и пролежал в одиночестве много часов. О, Завоеватель, с кем связывается теперь величие стольких имен и от кого носители этих имен тогда отвернулись, лучше бы тебе было вместо Англии покорить хотя бы одно верное сердце!
Мало-помалу в королевские покои начали сползаться монахи с молитвами и свечами, а благочестивый рыцарь по имени Герлуин (единственный из всех) взялся отвезти останки короля в нормандский город Кан, чтобы похоронить там в построенной Вильгельмом церкви Святого Стефана. Но огонь, которым Завоеватель так злоупотреблял при жизни, казалось, сопутствовал ему и после смерти. Когда его тело было внесено в церковь, в городе вспыхнул большой пожар. Все кинулись тушить пламя, и почивший монарх опять остался в одиночестве.
Даже предать его земле не удалось с миром. Когда мертвеца в королевском уборе приготовились опустить в гробницу около главного алтаря, из толпы, заполонившей храм, раздался громкий голос:
— Эта земля принадлежит мне! На ней стоял дом моего отца. Король отнял у меня и землю и дом, чтобы построить здесь церковь. Именем всемогущего Бога я запрещаю хоронить его здесь!
Собравшиеся на погребение священники и епископы, знавшие, что право этого человека было действительно попрано королем, заплатили ему шестьдесят шиллингов за могилу. Но и тогда прах Вильгельма не обрел покоя. Гробница оказалась слишком тесной, и его попытались туда впихнуть. Прах распался, и кругом распространилось такое зловоние, что народ бросился вон из церкви, в третий раз оставив усопшего одного.
Где же находились три сына Завоевателя, что их не было на отцовских похоронах? Роберт развлекался в обществе менестрелей, танцоров и азартных игроков то ли во Франции, то ли в Германии. Генрих увозил от греха подальше свои пять тысяч фунтов в специально им заказанном надежном сундуке. Вильгельм Рыжий спешил в Англию, чтобы поскорее прибрать к рукам королевскую казну и королевскую корону.
Глава IX. Англия при Вильгельме Втором, Рыжем (1087 г. — 1100 г.)
Вильгельм Рыжий, не медля ни минуты, укрепил три больших форта в Дувре, Певензи и Гастингсе и стрелой полетел в Винчестер, где хранилась королевская казна. Приняв ключи от казначея, он обнаружил шестьдесят тысяч фунтов серебра и сверх того много золота и драгоценных каменьев. Завладев этим богатством, он легко склонил архиепископа Кентерберийского его короновать и стал Вильгельмом Вторым, королем английским.
Едва Рыжий взошел на престол, он приказал опять попрятать в темницы несчастных государственных преступников, освобожденных его отцом, и отправил в Нормандию золотых дел мастера, чтобы тот разукрасил золотом и серебром усыпальницу Завоевателя. Он бы куда лучше исполнил сыновний долг, если бы ходил за больным отцом, облегчая его предсмертные муки, но ведь и сама Англия, подобно этому рыжему королю, когда-то ею правившему, порой возводит роскошные памятники на могилах людей, которыми она пренебрегала, пока они были живы.
Поскольку брат короля Роберт казался вполне довольным своим титулом герцога Нормандии, а второй его брат, Грамотей, вполне ублаготворенным пятью тысячами фунтов в сундуке, король, надо думать, рассчитывал почить на лаврах. Но в те дни редко кому удавалось почивать на лаврах. Очень скоро неугомонный епископ Одо (благословлявший нормандскую армию перед битвой при Гастингсе и явно считавший победу своей заслугой), в союзе с несколькими сильными нормандскими вельможами, выступил против рыжего короля.
