Собрание сочинений в трех томах (Том 1, Повести и рассказы) - Воронкова Любовь Федоровна (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
"Может, Алёнке Грушу отдать? Жалко... У неё кофточка красная. Матрёшу? Тоже жалко. Дуньку? Вот Дуньку не жалко - она совсем чумазая и волосы у нее почти оторвались. Но Дуньку Алёнка не возьмёт, пожалуй".
В это время в избу вошла Алёнка. Таня покраснела и тотчас задёрнула занавеску.
- Давай мою куклу! - потребовала Алёнка. - Где она у тебя?
- Она спит, - сказала Таня.
- Где спит? Покажи!
- Не покажу!
- Ты что, не отдавать, да?
Алёнка отдёрнула занавеску. Одни Танины куклы сидели в горнице, а её новой, нарядной не было.
- Отдавай! - закричала Алёнка. - А то я сейчас твоих всех... Вот! Вот!
И начала швырять Таниных кукол по всему полу. Грушу в красной кофточке она подкинула так высоко, что та пролетела через всю избу и шлёпнулась в кадушку с водой.
Тогда Таня рассердилась.
- Уходи из избы! - закричала она. - Уходи!
Она схватила веник и замахнулась на Алёнку. Алёнка испугалась веника и побежала на улицу. На пороге она столкнулась с Таниной бабушкой.
- Это что за война? - сказала бабушка.
Таня и Алёнка закричали обе сразу:
- Она моих кукол расшвыряла! А одна вон как намокла - даже полиняла вся!
- А она мою куклу не отдаёт! Пусть отдаст!
- Так чего ж ты Алёнке куклу не отдаёшь, а? - спросила бабушка.
Таня опустила голову и заплакала. Бабушка обняла её:
- Чего же тут плакать? Надо отдать, да и всё!
Таня уткнулась в бабушкину кофту:
- Да как же я отдам, когда её Снежок в кусты утащил!
Бабушка погладила Таню по голове и сказала:
- Вот нашли из-за чего ругаться да драться! Да я вам ужотко ещё лучше куклу сделаю!
НА ПОЛДНИ
Прозвонил колокол на обед. Мать пришла с работы и поставила грабли у крыльца.
Таня выбежала к ней:
- Мамушка! Ну, чья бригада больше сработала - твоя или Марьина?
Мать улыбнулась:
- Моя.
- Ну, значит, теперь за ягодами можно?
- Вот какая ты, дочка! - сказала мать с упрёком. - Мы-то свой участок убрали, а Марьина бригада ещё не управилась.
- Ну и пусть они управляются!
- А если дождь?
- Ну и что же? Сено-то Марьино!
- Не Марьино и не моё, а наше общее, колхозное. Мы свою делянку убрали - значит, надо Марьиной бригаде помочь. Чем больше мы сена уберём, тем больше скотины у нас в колхозе будет. А чем больше скотины, тем колхоз богаче. А чем колхоз богаче, тем и нам с тобой жить лучше! Поняла? Ну-ка, принеси из сеней холодной водицы - я руки вымою, да надо идти на полдни, корову доить!
Мать вытерла фартуком потное, красное от загара лицо, вымыла руки, взяла подойник и пошла доить корову на луг, туда, где стадо полднюет отдыхает в холодке, пережидает полуденную жару.
Таня увязалась за ней. Кого бы ещё позвать? Разве Нюру Туманову? Нюре не очень-то хотелось идти по жаре, но она подумала, что хорошо бы искупаться, и пошла.
Таня не знала, звать ей Алёнку или нет. Может, она теперь губы надула и сердится? Но Алёнка увидела, что девчата собрались на луг, и сама прибежала. А Дёмушку и звать не надо было - он и так нигде не отставал. Только Снежок остался дома. Он приподнял голову, посмотрел на них из-под крыльца и опять улёгся - не стоит бежать, в холодке лучше... К тому же и Таня больно оттаскала его за уши, когда он вернулся. Ну их, пусть идут.
Но, когда девочки зашли за околицу, Снежку стало скучно. Он вскочил и пустился за ними, хлопая ушами.
Шли через ржаное поле по горячей белой дорожке. Густая рожь стояла по сторонам - ничего не видно, только синее небо да высокие колосья над головой. Колосья задевали волосы матери, проводили ей по щекам своими шелковистыми усиками.
- Хорошая нынче рожь, - сказала мать, - ишь как дружно колосится!
За ржаным полем на цветущей луговине стояли маленькие домики. Это колхозная пасека. Пчёлы гудели над пёстрыми цветами.
- Идите потихоньку, - предупредила мать. - Не бегайте, не сердите пчёл.
Таня спряталась за мать, уцепилась за её юбку.
Алёнка тоже шла осторожно и зорко поглядывала кругом - не летит ли откуда пчела.
А Нюра и совсем затаила дыхание.
Вдруг Дёмушка остановился и закричал:
- Алёнка!
Он стоял и отмахивался рукой от пчелы, которая гудела над его головой. Но чем больше он отмахивался, тем сердитее гудела пчела.
Дёмушка побежал, и в эту минуту - раз! - пчела тяпнула его прямо за щеку. Да так больно, будто огнём обожгло. Дёмушка заревел.
- Ничего, - сказала мать, - пройдёт!
Дёмушка поплакал и перестал. А когда пришли на луг, где коровы отдыхали, то все увидели, что щека у Дёмушки раздулась, будто он засунул туда орех. Девочки поглядели на него и засмеялись:
- Дёмушка, покажи, что ты за щеку спрятал?
НА РЕКЕ
Стадо полдневало в лесочке у реки. Коровы стояли и лежали среди берёзок в холодке и лениво жевали жвачку. Две пёстрые коровы забрели по колено в воду и стояли там неподвижно. Доярки с колхозной фермы уже доили коров. Коровы с фермы были все крупные, чёрные с белым.
На зелёной луговинке, под тенью берёзы, блестели большие светлые бидоны. Учётчик Петя Дроздов стоял возле этих бидонов. Доярки приносили к нему тяжёлые, полные молока подойники:
- Это - от Зорьки...
- Это - от Красотки...
- Это - от Ласточки...
А учётчик мерил молоко, чтобы знать, сколько какая корова даёт молока, и сливал надоенное в бидоны.
Мать пошла искать свою корову. Белая черноглазая Милка лежала под кустом. Она увидела хозяйку, встала не спеша и протянула морду: корочка есть? Мать дала Милке корочку, погладила её и села доить.
Девочки уже плескались в речке, брызгались и визжали на весь луг. Таня очень любила свою речку. Да и как было не любить её - такая она тихая, светлая, все камушки и раковинки на дне видны сквозь воду!
Тут, где вода еле достаёт до колен, хорошо. А вон у того берега, под густыми вётлами, вода тёмная, и на дне шевелятся косматые водоросли. И, как нарочно, жёлтые бубенчики растут именно там. Из их стеблей можно делать очень красивые цепочки, а среди жёлтых лепестков у них есть твёрдые тёмно-зелёные кувшинчики, которые годятся для кукол. Но попробуй достань их!
Вскоре на реку пришли ребята. Они прошли мимо девчонок на омут - не будут же они здесь, на мели, барахтаться! А Серёжа Таланов взял да и приплыл с омута, залез в осоку и начал рычать, будто какой-нибудь зверь. Девочки сначала испугались. А потом увидели, что это Серёжа, и пристали:
