Голубятня на желтой поляне (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (книги онлайн txt) 📗
Гелька не знал, конечно, что Юрка хотел вернуться и не смог.
Когда тоска по Гельке, по Янке, по Старогорску вдруг сжала его и не пустила дальше, он виновато и быстро попрощался с Глебом. Скомканно сказал:
— Гелька думает, что я его бросил. Наверно, так нельзя…
И он пошёл назад.
Он шёл долго, но огни Старогорска, которые казались близкими, вдруг растаяли, и впереди, над пустым степным горизонтом, встал быстрый рассвет. Юрка оглянулся. Глеба сзади, конечно, не было. А впереди… Что было впереди?
Юрка постоял на шпалах. На прямом рельсовом пути посреди поля, где в траве начинали посвистывать птицы. Он был один и вполне мог заплакать от этого одиночества и от неизвестности. Но он не стал.
— Раньше надо было думать, — сказал он себе. — Теперь шагай.
Он поднял сухой стебель сорняка и, щёлкая им по рельсу, пошёл навстречу утреннему ветерку. И даже тихонько засвистел сквозь зубы. Он шагал быстро, и плетёный аксельбант барабанщика хлопал его по форменной рубашке…
ВТОРОЙ ВИЗИТ МАГИСТРА
В конце марта на теневых сторонах улиц ещё лежал грязный комковатый снег, а на солнечных пробивались у заборов зелёные кулачки лопухов и цвела мать-и-мачеха. И время от времени мелькали коричневые бабочки. Это, конечно, если погода была солнечная и безветренная.
Но сегодня солнца не было. С ночи небо затянули скучные облака. Они были серенькие, невзрачные, но от них веяло такой безысходностью, что хотелось лечь и закутаться с головой.
Занятия в классах шли кое-как, а после второго урока Яр велел распустить ребят. Он объявил, что весенние каникулы начинаются на два дня раньше. В другое время школа содрогнулась бы от радостных воплей, а нынче ребята разошлись тихие и насупленные — будто у каждого не меньше трёх двоек за четверть. Нет, кое-кто шутил, конечно, и баловался по дороге домой, но как-то нехотя, через силу…
Чита не подчинился директорскому приказу. Он не пустил домой подшефных третьеклассников. Он собрал их в спортзале, устроил им крепкую разминку с прыжками и упражнениями, а потом затеял состязания метателей мячика. Самая трудная задача была попасть сразу в три качающихся кольца…
Яр прислушивался к смеху и топоту третьеклассников со смесью удовольствия и тревоги. Чита, конечно, молодец. Но что будет дальше?
Неизвестность выматывает. Чувствуешь, как злые силы готовят удар, а какой он будет и как от него защититься — не имеешь понятия. К тому же эта сегодняшняя неизвестность смешивалась с другой — давней и постоянной: почти три месяца от ветерков не было вестей. Тик отводил глаза, будто он виноват. Яр тоже отводил глаза. Словно тоже был виноват — тем, что мучил Игнатика невысказанным вопросом: "Не вернулся ли Денёк?"
Впрочем, беспокойство беспокойством, а хлопотная директорская жизнь затягивала Яра с головой: планы занятий, совещание ореховских учителей и выборы единого школьного совета (наконец хоть какая-то власть!), грипп в первых классах, ремонт отопления. Да ещё уроки математики у шестиклассников и семиклассников…
Яр, хмурясь и тревожась, прошёл в левое крыло школьного здания — здесь было его жильё. Данка на кухне звякала тарелками, хотя он тысячу раз просил не соваться в его хозяйство. Во-первых, сам справится, не инвалид. Во-вторых, тётушки-учительницы и так шепчутся чёрт знает про что…
— Дарья, ну сколько раз я говорил…
— Помолчи уж, — отозвалась Данка. — Вечно сидите с Глебом до ночи, а стаканы вымыть не можете. — В последнее время она стала спокойно-дерзкой и очень независимой. "Ах, как быстро взрослеет девочка", — сказал однажды Глеб.
В комнате торчал, конечно, Алька. Он сидел у подоконника и смотрел на небо. Оглянулся на Яра. Тоскливо сказал:
— Гадость какая. Просто не могу…
— Что?
Алька кивнул на облака.
— Переживём, — сказал Яр.
Алька слабо улыбнулся, потом сообщил:
— Глеб приехал.
Глеб оказался в крошечной комнатушке, где стояла кровать Яра и громоздились по стенам книжные полки. Он сидел на кровати и меланхолично вставлял в барабан блестящего револьвера длинные, как сигареты, патроны.
— Ну что? — спросил Глеб, не поднимая головы.
— Что? — спросил Яр.
— Сволочная погода, — сказал Глеб. — Что-то они замышляют…
— Я распустил ребят, — сказал Яр. Подумал и добавил: — Чита мобилизовал своих пацанов.
— Чита — уникум, — веско проговорил Глеб. — Мне бы его в отряд сорок лет назад. Мы бы обязательно взорвали станцию Мост.
— Ты же отказался от терроризма, — напомнил Яр.
— Мы взорвали бы прежде, чем я отказался… Кстати, при чём здесь терроризм?
— Это я так… — Яр помотал головой. — Чёрт возьми, до чего же тошно… И Тик провалился куда-то. Пошёл провожать одноклассников, сказал, на пять минут, а сам…
— Я здесь, Яр, — сказал Игнатик. Он стоял в дверях.
— Уф… — Яр сел рядом с Глебом и откинулся к стене с картой Полуострова. — Что в городе, Тик?
— Пока ничего, — сказал Игнатик.
— Не нравится мне это "пока"…
— Мне тоже, — серьёзно ответил Игнатик. — Потихоньку собираются добровольные отряды милиции и спасатели. А что в них проку, если ими командуют т е, к о т о р ы е в е л я т…
— Ты уверен?
— Да, Яр, — сказал Игнатик.
У него из-под руки сунулся в комнату Алька. Печально спросил:
— Глеб, ты можешь выстрелить из форточки в небо?
— Естественно. А смысл?
— Может, в облаках появится дырка и пробьётся солнышко…
— Это идея, — сказал Глеб. Повернул барабан и с отчётливым щёлканьем взвёл курк.
— Не валяйте дурака, — озабоченно сказал Яр.
— Однако… — начал Глеб.
По тут, раздвинув Игнатика и Альку, шагнула в комнату Данка. Она сообщила с непривычной для неё насмешкой:
— По коридору движутся их высокоучёная светлость Магистр.
И все вздохнули с облегчением. Пускай всё что угодно, лишь бы не тоскливость и томительность.
Магистра встретили в большой комнате. Он был на сей раз в кожаном пальто и модной шляпчонке — тоже кожаной. Этакий уверенный в себе учёный деятель, который привык следить за своей внешностью. Борода была образец аккуратности.
— Здравствуйте, директор Яр, здравствуйте, молодые люди… — Магистр снял шляпу и небрежно положил на край стола. Сел без приглашения. Если бы он был человек, можно было бы подумать, что он слегка выпил для храбрости. Магистр поправил полы расстёгнутого пальто, закинул ногу за ногу и повернулся к Глебу: — Здравствуйте… Глеб Сергеевич. Если не ошибаюсь, мы с вами уже встречались.
Глеб уселся напротив.
— Не припоминаю, — сказал он, прищурив за очками веки. — Наверно, это было очень давно… Как же вы уцелели?
— Вы тогда промахнулись.
— Должен заметить, Магистр, что это не так, — вежливо поправил Глеб. — Я всегда стреляю точно. Видимо, у меня в тот момент кончились патроны. К сожалению…
— Как вы понимаете, я об этом не сожалею, — улыбнулся Магистр.
— У нас по многим вопросам разные мнения, — сказал Глеб.
Яр тоже сел к столу, с третьей стороны. Ребята неслышно разошлись по углам. Алька посапывал, у него была лёгкая простуда.
Магистр коротко пробарабанил по столовой клеёнке блестящими твёрдыми пальцами.
— Очень хотелось бы, — произнёс он, — хотя бы раз прийти с вами к одному мнению. Честное слово, это в наших общих интересах.
— Искорка недоступна, — сказал Яр. — Бормотунчики — упрямые существа.
— Но можно сделать другую, — глядя в упор на Глеба, проговорил Магистр. — Вы ведь не забыли рецепт, Стрелок?
— Не забыл… Нынешняя погода — ваших рук дело? — рассеянно сказал Глеб.
— Наших, — сказал Магистр.
— Зачем? — спросил Яр.
Магистр погладил бороду и объяснил с нагловатой ленцой:
— Пока так просто. Чтобы оказать психологическое давление… Потом посмотрим.
Тем же тоном Глеб ответил ему:
— Не будет вам искорки.
— Жаль. Вы даже не представляете, как жаль… Да перестаньте вы, Стрелок, трогать под курткой ваш допотопный "форт-капитан". Мы давно изменили структуру, никакие пули нас не берут. Даже т е с а м ы е… Давайте лучше поговорим.
