Дети острова Таршиш - Токатли Эхуд (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Рон помогал матери печь халы и сейчас, засучив рукава, принялся смешивать муку с водой и готовить тесто.
— Я не уверен, что все получится как надо,— предупредил он.— У нас нет дрожжей для закваски. Мы просто посмотрим, что из этого выйдет.
— Подожди,— сказал Ашер.— Ты забыл разделить тесто на полосы, чтобы сплести халу.
— Боюсь, что она не получится,— проговорил Шалом.— По-моему, для халы нужно много муки, только тогда можно соблюсти мицву отделения кусочка. Может быть, стоит отделить совсем немного, без благословения, просто на всякий случай?
По совету Шалома Рон обжег маленький кусочек теста, который он отделил от всего куска, как это делала его мать. Затем свернул из теста два кольца и положил их на металлический лист над огнем. В результате получился мягкий и душистый хлеб, так хорошо знакомый им.
— Похож на питу,— заметил Шмиль.
— А мне кажется, на блин,— засмеялся Гилад.
— Все равно, это хлеб,— заявил Рон.— Теперь у нас есть хала для Субботы.
Действительно, когда настала вторая Суббота их пребывания на Таршише, они смогли приготовить все необходимое для субботней трапезы: вино, по две халы для обеда, завтрака и ужина, рыбу и фрукты, горящий огонь и ограду эрува.
На этой неделе даже удалось соорудить специальную печь. Ее сложили из больших камней и обмазали глиной, которая затвердела под действием огня. Сверху оставили маленькую щель для дыма. Внизу проделали небольшое отверстие, чтобы подкладывать ветки и сучья.
Каждый день был наполнен напряженной работой, новыми открытиями. Укреплялась и дружба.
— Эй, посмотрите! — закричал Нафтали однажды утром, когда они собирали в лесу фрукты,— это яйца!
Нафтали нашел четыре мелких белых яйца в маленьком гнездышке на ветке дерева.
— Мне глазунью! — заказал Шмиль.
— А мне приготовьте шакшуку,— засмеялся Шалом, вспомнив этот вкусный восточный омлет с помидорами, который он так любил дома.
— Подождите! — проговорил Ашер.— А вы уверены, что эти яйца кашерные?
— Да разве яйца бывают некашерные? — удивленно спросил Нафтали.
— Конечно,— ответил Ашер,— Нельзя есть яйца некашерных птиц.
— Верно,— сказал Дани.— Но как мы узнаем, чьи это яйца?
— Давайте спрячемся,— сказал Гилад,— и посмотрим, кто прилетит в гнездо.
Так они и сделали. Мальчики терпеливо ждали, пока не прилетела птица-мать, и с радостью убедились, что это яйца красивой (и кашерной) голубицы. Только после этого они подошли к гнезду, отогнали птицу подальше, прежде чем забрать яйца, и тем самым соблюли мицву шилуах а-кен[*]. В тот вечер новое блюдо — вкусный омлет из яиц и овощей — украсило обеденный стол, который они соорудили из камней.
Но самое большое открытие недели было еще впереди. Однажды вечером Рон и Ашер обратились к ребятам с озорным блеском в глазах.
— Посмотрите, что мы для вас приготовили,— сказал Рон голосом, полным гордости и волнения.— Конфеты!
— Конфеты! — изумился Шмиль, вскакивая с места.— Вы не шутите?
— Смотри сам,— улыбнулся Рон, протягивая небольшую чашу из кокоса, наполненную сушеными фруктами, покрытыми тоненьким слоем блестевшего на солнце сахара.
— Как вы это сделали? — спросил Дани.
— Очень просто. Прокипятили фрукты с сахаром и просушили на солнце.
— Сахар? — спросил Нафтали.— Где вы его взяли?
— Мы хотели, чтобы это был сюрприз! — улыбнулся Рон.— Я нашел в лесу несколько стеблей сахарного тростника. Совершенно случайно. Попробовал их на язык, пожевал. Они оказались сладкими. Тогда я решил сделать опыт и посмотреть, получится ли настоящий сахар. Прокипятил тростник в воде, затем выпарил всю воду, на дне действительно остался сахар!
Мальчишки отведали неожиданное угощение, причмокивая губами от восхищения. Очень скоро производство и распределение конфет стало центром всей общественной жизни на Таршише. Ребятам хотелось все больше и больше конфет, и Дани решил распределять их поровну, чтобы никому не было завидно и обидно. Дважды в неделю Рон готовил засахаренные сладости, которые раздавали тут же, на глазах у всех.
Но каждый поступал со своей порцией по-разному. Гилад немедленно съедал, облизывая пальцы. Дани уступал просьбам Нафтали и делился с ним. Шалом и Ашер сохраняли свои порции для послеобеденного десерта, а Рон использовал свою для того, чтобы платить Ашеру, который мыл вместо него посуду и кастрюли. Рон смеялся и говорил, что это занятие надоело ему еще дома. Только Шмиль, который любил подолгу сосать конфеты, собрал целый склад их в своем рюкзаке. Именно эта привычка Шмиля однажды вечером привела к страшному событию.
8. Суд
— Кто взял мои конфеты? — сердито закричал Шмиль.
— Какие конфеты? — спросил Дани.
— У меня здесь были конфеты! — упрямо твердил Шмиль.
— Может, ты доел их еще утром? — предположил Гилад.
— Нет! Я накопил много конфет, я старался беречь их, чтобы полакомиться днем!
— Может, ты их потерял? — спросил Рон.
— Не может такого быть,— настаивал Шмиль.— Я уже третий раз замечаю, что мои конфеты исчезают, когда я работаю. Сначала я тоже думал, что теряю их. Но сегодня утром я точно подсчитал, сколько их у меня осталось, сейчас я посмотрел и не нашел ни одной!
— Что ты так горячишься? Мы сделаем тебе еще,— успокоил его Ашер.
— Это очень важно,— настаивал Шмиль. Я просто хочу знать, кто роется в моих вещах.
— Роется в твоих вещах? — сердито сказал Дани.— Как ты можешь такое говорить! У нас все общее — еда, лагерь. Здесь все принадлежит нам всем.
— Но не мои конфеты,— отрезал Шмиль.— Каждый получает одинаковое количество и делает с ними все, что хочет. Я сберег свои конфеты и никто не имеет права красть их у меня.
— Что с тобой, Шмиль? — спросил Шалом.— Спорить по таким пустякам? Я тебя не узнаю.
— Я имею право требовать, чтобы в моих вещах не рылись.
Дети были расстроены. Разгорелся спор о собственности — все принадлежит всем или у каждого есть свое имущество? Дани горячо настаивал, что все их имущество принадлежит всей группе. Шмиль доказывал, что наряду с общей собственностью, например, чашками и продуктами, есть и личная собственность, которую каждый привез из дома, скажем, одежда или содержимое их сумок.
— Шмиль прав,— сказал Шалом.— Конфеты раздаются всем поровну и как только их раздали, они становятся личной собственностью. Но ты, Шмиль, пожалуйста, перестань разжигать спор на эту тему. Прошу тебя!
— Я не спорю с тобой,— сказал Шмиль.— Дело в принципе. Мы не должны допускать воровства... И здесь, на острове, должна быть справедливость... У нас не должно быть воров!
— Кто вор? — спросил с возмущением Дани.— Кого ты обвиняешь?
Шмиль повернулся и холодно проговорил: — Рон.
— Что? — воскликнул Рон с возмущением.
— Да, Рон,— сказал Шмиль,— мои конфеты исчезают уже в третий раз. И всегда в то время, когда ты остаешься охранять лагерь. Ты был здесь один и никто тебя не видел. Каждый раз, когда ты дежуришь, у меня пропадают конфеты.
— Что ты говоришь? — закричал Рон, задыхаясь от возмущения.— Зачем мне у тебя воровать? Ведь именно я делаю конфеты.
— А я тебе скажу, зачем. Ты ведь используешь свои для оплаты, чтобы вместо тебя мыли посуду. И тебе самому ничего не остается. Нехорошо, Рон. Если бы ты попросил меня, я бы тебе дал немного. Но зачем же брать без спросу?
— Что ты наделал! Пойди извинись! — с возмущением обратился Дани к Шмилю.
— За что? — спросил Шмиль с обидой.— Это ему надо извиниться. А я уж посмотрю, прощать его или нет, если он попросит прощения.
Мальчики подавленно молчали.
— Что же нам делать? — наконец спросил Шалом.
— Я не знаю,— только и ответил Дани.
— Я требую суда,— заявил Шмиль,— пусть суд решит, кто из нас прав.
— Суд? — спросил Ашер.— Какой еще суд? Потом ты потребуешь полицию.
