Рольф в лесах - Сетон-Томпсон Эрнест (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗
Держась под водой таким образом, что его почти не было видно, индеец медленно приближался к камышу. Он остановился, как только почувствовал под собою дно, взял в одну руку верёвку, а в другую томагавк и нырнул. На поверхности воды он показался в десяти шагах от врага. Там вода была ему до пояса.
Не прошло и минуты, как пресмыкающееся скользнуло в воду и скрылось из виду, ловко увернувшись от верёвочной петли. Куонеб присел низко в воде и схватил чудовище за хвост в то время, когда оно плыло мимо него. Могучий хвост в одно мгновение повернулся боком, и острые шипы его со страшной силой врезались в руку индейца. Надо было иметь нечеловеческую стойкость, чтобы удержать эту острую, как нож, толстую палку. Индеец выронил томагавк и схватил верёвку, собираясь накинуть петлю на голову черепахи. Но чудовище быстро уклонилось в сторону, и петля, скользнув по щиту, захватила не шею, а огромную лапу. Индеец быстро затянул её. Теперь он был связан со своим врагом. Единственное оружие его лежало на дне, а вода кругом сделалась совершенно мутной от поднявшейся снизу грязи. Индеец всё же нырнул в воду, надеясь найти свой томагавк. Черепаха в ту же минуту дёрнулась вдруг в сторону; раненая рука индейца освободилась, но сам он не устоял на ногах. Тогда черепаха, чувствуя, что её лапу что-то держит, бросилась на своего врага с открытым ртом и оскаленными челюстями.
У неё была та же привычка, что и у бульдога: раз она схватила какой-нибудь предмет, она сжимала его челюстями до тех пор, пока не раздавливала. В мутной воде она не могла ясно рассмотреть предметов, но тем не менее, наткнувшись на левую руку врага, схватила её со всей силой безумного бешенства и отчаяния. В эту самую минуту Куонеб нашёл свой томагавк. Поспешно поднялся он на ноги, вытащив за собой черепаху, повисшую на его руке, и изо всей силы размахнулся томагавком, который глубоко врезался в щит чудовища, в самую спину. Результат был плачевный — индеец лишился единственного оружия, так как не мог вытащить своего томагавка из спины чудовища, несмотря, на все усилия.
Рольф бросился в воду на помощь, но Куонеб крикнул ему:
— Нет… назад!.. Я справлюсь один.
Челюсти чудовища продолжали держать его руку, как в тисках, а когти передних лап двигались взад и вперёд, — разрывая одежду индейца. В воде кругом замелькали длинные кровавые струйки.
Напрасно старался индеец пробраться к мелководному месту. Он ещё раз попробовал дёрнуть томагавк тот слегка двинулся с места он дёрнул ещё раз, ещё и вытащил его. Он взмахнул им раза два-три, и змеиная голова отделилась от туловища. Туловище зашевелило лапами, забило по воде аллигаторским хвостом и двинулось назад. Голова же, судорожно моргая потускневшими красными глазами и обливаясь кровью, продолжала висеть на руке. Индеец двинулся к отмели, размотал верёвку, державшую лапу чудовища, и привязал её к дереву. Затем он взял нож и попытался надрезать мускулы челюстей, врезавшихся в его руку. Но мускулы были защищены крепкими костями, он же не мог размахнуться как следует и нанести настоящий удар, чтобы окончательно парализовать их. Тогда он изо всей силы стал давить голову и дёргать до тех пор, пока судорожное движение мускулов не раскрыло пасть и окровавленная голова не упала на землю. Пасть раскрылась ещё раз. Куонеб сунул в пасть палку; крепкие челюсти схватились за неё и замерли навсегда.
Больше часу ещё шевелилось безголовое туловище, словно пытаясь ползти к озеру. Друзья могли теперь свободно рассмотреть врага. Они были удивлены не столько величиной его, сколько весом. Несмотря на то, что черепаха была не длиннее четырёх футов, она была так тяжела, что Рольф не мог приподнять её. Куонеб получил несколько порядочных царапин, но не серьёзных, за исключением той глубокой раны, которая была сделана на руке челюстями. Предшествуемые Скукумом, который с громким лаем бежал впереди, понесли они тело черепахи к лагерю; страшную голову всё ещё не выпускавшую палки, украсили перьями и воткнули на шест возле вигвама. Индеец влез на утёс и запел песню:
XIV. Хортон появляется на скале
Лето на Эземуке было в полном разгаре. Дрозд пел уже не так часто, пришла пора кончать ему свои песни; в густых зарослях кедров собиралось каждый вечер множество молодых реполовов, которые неумолчно болтали о чём-то, а на Пайпстевском пруду появилось два выводка молодых уток.
Рольф многому научился за всё время своего пребывания в вигваме. Он умел теперь так приладить дымовой клапан, чтобы он действовал при всяком направлении ветра; узнавал по заходу солнца, какая погода будет на другой день; узнавал, не подходя даже к берегу, будет ли отлив, который обнажит богатейшие залежи устриц. Опытным пальцам его достаточно было одного прикосновения, чтобы узнать, поймалась на крючок черепаха или рыба, а звучание том-тома безошибочно указывало ему на приближение ливня.
Рольф, уже давно привыкший к труду, сделал много улучшений в лагере; так, например, он сжёг мусор, из-за которого в вигваме было множество мух. Он настолько привык к лагерной жизни и обстановке, что больше не считал своё пребывание здесь временным. Когда оно кончится, он не знал и не заботился об этом. Он чувствовал только, что, никогда ещё не вёл такой приятной жизни. Ладья его счастливо миновала множество порогов и плыла теперь по стойкому течению, не встречая никаких препятствий и незаметно подплыла к водопаду. Затишье во время войны не всегда означает её окончание; за ним следует новый взрыв, неожиданный и тем более страшный.
Старшина Хортон пользовался большим уважением в Мианосе; он был человек добросердечный, здравомыслящий и состоятельный. Ему принадлежали все леса Эземука — те самые леса, которыми когда-то владели предки индейца. Рольф и Куонеб работали иногда у Хортона, знали его очень хорошо и любили его за доброту.
Однажды в среду, в жаркое июльское утро, к вигваму у скалы подошёл Хортон, плотный и чисто выбритый мужчина.
— Добрый день, — сказал он и, не теряя времени, перешёл к делу. — Среди старшин нашего города идут бесконечные споры и рассуждения о том, следует ли допускать, чтобы сын христианских родителей оставил своих братьев христиан, вёл дружбу с язычником и жил, словно дикарь. Я не согласен с теми, которые считают такого славного малого, как Куонеб, опасным врагом общества. Тем не менее все старшины, судьи, священники сильно взволнованы жизнью христианского мальчика у дикаря. Меня самого обвиняют в том, что я малоревностный христианин, ибо потворствую нечестивому пребыванию сатаны на моей земле, в моих владениях. Я явился сюда против своего желания. Меня послали «Совет старшин» и «Общество распространения христианства среди язычников». Объявляю тебе, Рольф Киттеринг, что ты, как не имеющий родителей и несовершеннолетний, находишься под опекой прихода, и старшины решили, что ты должен сделаться членом семьи самого достойного из старшин — Иезекииля Пека, дом которого проникнут духом благочестия и истинной веры. Человек этот, несмотря на свою холодность и строгость, пылкий ревнитель религии. Итак, мой милый мальчик, не смотри на меня, как жеребёнок, который в первый раз почувствовал удар кнута. У тебя будет свой дом, и ты будешь жить у настоящих христиан.
«Как жеребёнок, почувствовавший удар кнута!» Нет! Рольф скорее походил на подстреленного зверя. Вернуться обратно к белым людям и стать работником на ферме; покинуть Куонеба, когда перед тобой только начал раскрываться лесной мир, променять всё это на благочестивый дом старого Пека, жестокость которого, как известно, выгнала из дому собственных детей его! Нет, мысль об этом возмутила Рольфа до глубины души.
