Оранжевый портрет с крапинками (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (читать книги без регистрации txt) 📗
— Не сходи на берег, старина Юферс! Это дурная примета! Привет тебе, скоро приеду в гости!.. Мальчики, привет! И привет… сами знаете кому! — Мадам Элеонора широким жестом послала всем общий воздушный поцелуй. Прослезившийся дядюшка Юферс махал обеими руками. Ребята тоже. А в сторонке, укрывшись за рубкой, махал своей новой подруге Гоша. И промокал глаза кончиком бороды.
Потом Гоша сидел в закутке камбуза и бормотал только что сложенные стихи:
Не будем в печали мы съеживать плечи,
Мы скоро увидимся вновь.
Я новые строки слагаю про «Кречет»,
И снова волнуется кровь…
— Молодец, Гоша, — заметил дядюшка Юферс. — Премия «Золотой якорь» тебе обеспечена. Так что не горюй о сокровище…
В крохотном носовом кубрике Владик познакомил Нику с зайцем.
— Вот он, Андрюшка… Вчера промок во время шторма, поэтому сейчас отлеживается… Это ничего, что немножко сырой. Ты все равно положишь его рядом, прикроешь им голову. Получится, будто это я. А мы с Максимом как-нибудь рядышком на нижней койке…
— Ладно… Теперь надо разыграть «уход на берег».
— Ага. Переодевайтесь, — велел Владик.
Ника и Максим, встав друг к другу спиной, сбросили шорты и рубашки. Ника закуталась в одеяло и забралась наверх. Максим натянул ее одежду. Они с Никой были одного роста, и он сделался совсем как она (вернее, как он, Ник), когда нахлобучил ее бейсболку. В таком виде Максим на глазах у экипажа сбежал по трапу на причал. Был уже вечер, на мачтах гавани зажглись огоньки, замигал в отдалении маяк.
— Ник, пока! До встречи! — замахал с борта Владик. Изображавший Ника Максим, не оглядываясь, помахал в ответ и скрылся за постройками.
Подошел капитан.
— А где у нас Максим-то? — поинтересовался он.
— На берегу. Побежал до киоска купить журнал «Корабельное дело».
— Это что за порядок покидать борт, не спросив капитана?..
— Папа, но он же на минуту. Это рядом…
Максим в это время, укрывшись за шлюпочным сараем, натягивал на себя свою собственную одежду, которую прихватил с собой в пакете. Уложил в пакет Никино имущество. Затем добежал до киоска, который еще не был закрыт, купил в самом деле журнал и независимой походкой вернулся на яхту.
— Сударь, вам замечание, — сказал капитан Ставридкин. — Чтобы без моего ведома с яхты больше ни-ни…
— Есть, капитан! — вытянулся в струнку Максим.
В кубрике они поудобнее устроили Нику на верхней полке.
— Если куда захочешь, надевай Максимовы шмотки и шагай смело, — деловито посоветовал Владик. — В сумерках никто не обратит внимания…
— Ладно… — смущенно буркнула Ника. И прикрылась Андрюшкой. Потом сказала: — Одно только плохо. Не догадалась оставить дома записку. Поднимут тарарам. Не из любви ко мне, а просто потому, что «девочка потерялась». Непорядок…
— А если позвонить? — предложил Владик.
— Как?
— Твой папа, наверно, больше не даст телефон, он бережет аккумулятор, — заметил Максим.
— Подождите…
Владик выбрался из кубрика и пошел искать Паганеля. Посмотрел там, тут и после нехитрых вычислений сообразил, где находится этот матрос.
Тот и правда сидел опять в полюбившемся убежище с унитазом. Бормотал в телефон:
— Шеф, сокровище пока не обнаружено. Нашли только ржавую пушку… Кто идиот?.. Ну вот, а я при чем? Не я же искал… Я день и ночь, рискуя жизнью, веду разведку, а вместо спасибо… Ладно. До связи…
Он вышел из-за дверцы и почти сразу наткнулся на Владика, который, не слушая его разговора, деликатно ожидал чуть поодаль.
— Ай! — Паганель снова машинально вскинул руки. — А, это ты, юнга… Я что-то стал нервный последнее время.
— Наверно, из-за грусти по ней? — сочувственно сказал Владик.
— А?.. Да… Ну конечно! Такое дело…
— Паганель, у Меня к вам просьба…
— Я весь самое благосклонное внимание…
— Можно одолжить на минутку ваш мобильник? Мне тоже надо позвонить… в одно место. А у папы я просить не хочу…
— А… да… Если только ненадолго… Потому что это… Я…
— Совсем на полминутки! Сейчас же принесу обратно!
С телефоном в руке Владик бросился в свой кубрик.
— Вот! — Он протянул телефон Нике.
— Спасибо… — Она привычно понажимала кнопки. И мальчики услышали ее беседу с покинутым домом.
— Алло… Да, это я… Не «милая девочка», а просто я… Нисколько не поздно, потому что я вообще не приду. Я ухожу на судне искать папу. Никто не сошел с ума! По крайней мере, я не сошла… Я так решила!.. Вернусь — сообщу. Вот так! И не поднимайте шума… Спасибо, Владик… — Она улыбнулась и протянула ему телефон.
Владик умчался возвращать мобильник Паганелю.
Максим и Ника смущенно помолчали.
Ника вдруг сказала:
— Вот ведь странно…
— Что странно?
— Грустно, когда расстаешься с домом, если даже там никто тебя не любит.
— Я знаю…
— Знаешь? — недоверчиво сказала она.
— Да… У меня было так же…
Вернулся Владик. Почуял, что здесь, без него, состоялся какой-то особый разговор. Помолчал. Потом понял что-то и предложил Нике:
— Если станет грустно, погладь Андрюшку. Он все равно что кот. А гладить кота — это верное лекарство от печали…
— Хорошо, — улыбнулась Ника. И погладила…
— Про это даже песня есть, — продолжал Владик. — Вот в этом плеере. Мне его дядюшка Юферс сейчас дал, чтобы не скучали. Послушай…
Ника спустила с койки голову.
Владик нажал кнопку. И послышалась песня, которая кончалась словами:
Кот корабельный приткнется под боком
(Стрелка компасная — кончик хвоста).
Канет печаль твоя в море глубоком,
Если тихонько погладишь кота…
6. ШКАТУЛКА
«Кречет» ушел из Синетополя с утренним бризом рано, когда ребята еще спали.
Владик проснулся первым. Рука Ники свешивалась с верхней койки, Андрюшкина голова — тоже. Максим ровно посапывал.
— Ох и силен ты лягаться во сне, — сказал ему, спящему, Владик. И, потягиваясь, отправился на палубу. Там что-то ровно стукало…
На палубе Владик потянулся еще раз и сощурился от солнца и синевы. Погода была великолепная. Ровный теплый ветер давал «Кречету» возможность резво, но ровно бежать нужным курсом.
У штурвала стоял Макарони.
— Макарони, привет! Хорошая погодка, правда?
Макарони кивнул, но на всякий случай поплевал через плечо.
А стук продолжался. Это на носовой палубе Охохито кончал мастерить из толстых досок лафет для своей карронады.
— Охохито, привет… Ух ты, настоящее корабельное орудие! Теперь мы со своей артиллерией… Только не буди нас по утрам стрельбой из этой штуки, она все же не пистолет…
— Я бы и рад, мучачо, пальнуть разок-другой, да пороху у меня еле-еле на один заряд. Если истрачу, что останется для пистолета?.. Да и нельзя пока из нее стрелять…
— Почему?
— Весь ствол забит окаменевшим илом. Как цементом. Я колупал, колупал, да без толку…
— Ничего, расчистим…
Владик поспешил в «то самое место» за тесной дверцей. Из-за дверцы выбрался Паганель, привычно испугался, потом заулыбался:
— Юному наследнику капитана наше нижайшее…
— Здравствуй, Паганель.
— Ну что, дозвонился вчера, куда хотел?
— А как же…
И они «поменялись местами».
Потом Владик заглянул в капитанский закуток, к отцу. Тот брился.
— Папа, доброе утро…
— Доброе, доброе… Ты опять без жилета, моя радость!
— Я же только «туда» сбегал.
— По дороге «туда» тоже можно угодить за борт. Что я тогда скажу маме?
