Большая книга приключений. Мое лучшее лето (сборник) - Нестерина Елена Вячеславовна (бесплатные полные книги TXT) 📗
Никита выскочил на улицу.
Ящер спал. Валя тут же появилась на пороге избушки.
– Мне надо бежать, – сказал ей Никита. – Никакого квадроцикла…
Валя кивнула. Ушла в дом, вернулась с половиной буханки хлеба, двумя картошками, яйцом. Молча закинула Никите в ранец.
– Съешь по дороге. Тебе куда идти?
– Во Всклень.
– Пока болотом дорога, провожу, – деловито проговорила Валя. – А посуху ты сам дойдёшь. Я не смогу отсюда надолго уходить. Пока ещё дедушка вернётся. А Яша…
– Да понятно, спасибо, – искренне поблагодарил Никита.
– Пойдём.
Никита подошёл к спящему питомцу, осторожно потрогал чешуйчатый бок. Несмотря на то что солнце нагревало его, Яша не казался уже раскалённым и огнедышащим драконом. Упала температура! Ура!
Пока Валя отвернулась, Никита вытащил айфон и всё-таки попытался сфотографировать это нереальное существо. Нереальное, невозможное – и тем не менее вполне настоящее! Валя продолжала не видеть его действий, но, конечно же, в этот самый момент айфон разрядился. На фотографию его мощности не хватило…
Или всё это не случайно? Эх…
На шее Никиты висели связанные за шнурки ботинки, мотался на плече ранец, раскачивалась в такт шагам наполовину опустевшая аптечка экологов.
Горбушка, от которой Никита откусывал, уже изрядно уменьшилась. Есть хотелось дико. Как и Яше…
– Он обязательно выздоровеет! – в широкую Валину спину убеждённо говорил Никита. – Мы поймали болезнь на правильной стадии!
Валя молчала. Не считала нужным поддакивать. А что там на самом деле у неё в голове… Разговор снова не клеился.
– Мобильная связь наладилась, представляешь? – продолжал Никита. Ему так хотелось, чтобы ящер был под присмотром и вылечен, так неловко он себя чувствовал из-за того, что Валя вынуждена Яшу бросить и его, Никиту, провожать отправиться! Вот Никита и налаживал добрый разговор. – Мне сказали, что вышку усилителя просто раскатало по земле. Как будто слон по ней прыгал, представляешь? Думаешь, это…
– Яша, конечно, – прервала Никиту Валя. – Ему было очень плохо. А сейчас он спит – во сне ведь выздоравливают, да?
– Да!
Никита повеселел. Продолжал говорить. Валя проявила интерес к их игре, и он с удовольствием рассказал о правилах, о флажке, который надо водрузить на холме – что это будет означать победу команды. О том поведал, как их команде не везёт, как мало шансов… И о том, что контрольное время завтра в полдень. И если никто не установит флагшток, в этот самый полдень победа будет засчитана по количеству набранных очков…
В ответ Валя рассказала Никите про монахов, которые жили тут когда-то. В ските – специальном, вынесенном за пределы основной базы жилье. Жили, молились, службы свои служили, даже били в колокола – во дворе до сих пор цела была перекладина, которую Никита принял за турник. На ней колокола и висели. Монахов, живших в ските, никогда не видел даже дедушка, он родился после того, как они пропали отсюда. Основная же база монахов находилась возле Комаровки, там и сейчас стоит монастырь. Несколько лет назад его открыли, но новые монахи на скит не претендуют. Может быть, даже не знают о его существовании. А уж о дороге в скит точно. И вскленьские жители не знают. Привыкли к тому, что дедушка-охотник зимой и летом бродит по лесам и болотам, всю местность изучил, за ним не угонишься. И что Валя у него такая же. Местные, как и Валя с дедушкой, собирают всё, что можно сдать, – голубику, чернику, бруснику, клюкву. Грибы, лекарственные травы, веники. Тем и зарабатывают на прокорм. Хорошо, что в Комаровку приезжает передвижной пункт активных коммерсантов. Туда всё и сдают. С весны до осени ползают по кочкам, собирают. Валя с дедушкой везде могут пройти, а местные только по краям шарят, но и то всем добычи хватает с избытком… А зима настаёт – сидят себе дома, во Всклени, печку топят. В скит на лыжах мотаются, там припасы в погребе. Погреб знатный – весь год одна и та же температура. Болота держат её. В деревне погреба промерзают.
– А Яша? – не мог не спросить Никита.
– А что Яша? Он же спит всю зиму, – ответила Валя. – Осенью забивается где-то под валунами в каверну, впадает в спячку. Болота и там тепло держат. Торф – я про него читала.
«Цитала она, – усмехнулся про себя Никита, – ну цто за умница…»
– Да, да, понимаю… – боясь, что Валя почувствует насмешку, тут же поддакнул Никита. Чтобы только дальше про ящера рассказывала.
– Спит себе, не мёрзнет… А весной возвращается. Тощий, лягушек ловит и всё пьёт, пьёт. Потом охотиться уходит. Пока отъестся… Ходит, всё нюхает, рассматривает – удивлённый такой, как будто заново родился. Я иногда думала, что, может, это другой какой пришёл? Но нас-то он узнаёт каждый раз. И домой вползает, мордой нам все сушёные грибы с ниток обрывает. Весной мы сморчки сушим. И строчки. Я его веником, а он на меня шипит, за ноги цапает, пихается. Мы на нём плаваем, пока вода не сойдёт. Вода холодная, а Яша широкий, мы на него сядем – ноги остаются у нас сухие, удобно…
Валя рассказывала с такой гордостью о своей незамысловатой болотной жизни, что опять стала казаться милее и приятнее. Никите даже захотелось шляпку ей подарить. Шляпка бы ей пошла, облагородила…
– Бабушка моя умерла, – вспомнив, что начала рассказывать о своей семье, отклонилась от темы болот и Яши Валя, – мать давно уехала в Ленинград.
– В Питер…
– Ну да. Не появляется, но ей там хорошо. В школу не хожу, у нас в Комаровке только четыре класса было. Сама учусь – у нас дома во Всклени Интернет ловит. Пиши мне, – вот так вот без перехода заявила она. Остановилась.
– Давай лучше позвоню… – Никита полез за телефоном, повертел его в руках, вспомнив, что тот разряжен, замялся…
– Ну, неважно. Телефона у меня всё равно нет. Дедушка его не понимает. А кроме него, некому звонить, – проговорила Валя. – Всё. Дальше иди сам. Держись ближе к деревьям, включай навигатор и иди на точку…
Никита усмехнулся. Ишь ты – понравился ей навигатор…
Попрощались они спокойно и быстро. Благодарность Вали знала границы, Никита тоже устал стесняться. Валя уже развернулась и торопливо зашлёпала в своё обожаемое болото. То же самое пришлось сделать и Никите.
Было уже около восьми вечера, когда он появился перед глазами Володи.
– Ну ты и силён! – вместо приветствия хлопнул Володя Никиту по спине. – Тебя собирались найти и с проекта выгнать! Твои передвижения руководство отслеживало – ну и помотался ты по округе! Что же это за туристка тебе попалась? Где водила гулять? Или она бегала от тебя?
Никита ничего не отвечал, кивал. И то редко. Подпрыгивал на переднем сиденье вездехода. И всё.
– А медицинский чемодан-то у экологов зачем взял, жених? – продолжал веселиться Володя. – Организаторы проекта случаи острой любви не учитывали, средств личной безопасности в аптечке не предусмотрено! Гы-гы.
Володя ржал, Никита ехал. Свои его ждали.
Все трое оказались живы-здоровы, Володя нагнал их на маршруте – получив правильные ориентировки, техники всё ещё надеялись отыскать злосчастные детальки. И ехали на двух квадроциклах, потихоньку внедряясь в лес.
Забрав экологический сундук с лекарствами, Володя высадил Никиту и отчалил.
Техники остановились и обступили его.
– Хотел вытащить квадроцикл, – не дав возможности никому задать вопроса, заявил он. – Я и сам его тянул, и пытался бригаду найти, чтобы трактором вытащили. Пока туда, пока сюда, чуть в болоте не утоп, еле вылез…
– А как же Валя? – поинтересовалась Говерюкина. Ну никаких секретов от неё!
А всё же ревнивая интонация голоса Говерюкиной оч-чень понравилась Никите. Значит, не так уж ей и всё равно, если она не осталась равнодушной к подобной информации? Приятно…
– Валя местная. Я шёл, она на болоте ягоды собирала, – принялся сочинять Никита. Сочинял – и удивлялся своему творческому вдохновению. – Сказала, что знает тракториста. И пропала сразу. Звоню всем – связи нет. Я к трактористу, во Всклень. Нету. Уехал. Я других стал просить. Дядька на «Патриоте» сначала поехал, а потом тоже сказал – пусть трактор тащит, я не смогу. Снова я во Всклень – тут Володя. Поехали на проект, говорит. Я…
