Пророчество - Хольбайн Вольфганг (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
- У нас ведь шина проколота, - произнес он. - Я могу помочь вам заменить колесо.
Птах отрицательно замотал головой:
- Я и сам справлюсь. Ты останешься в машине!
Тон, которым были произнесены эти слова, давал понять, что это приказ, не терпящий возражений. Откинувшись на сиденье, Атон ошарашено уставился на Птаха, вылезающего из автомобиля. Быстрыми шагами тот обошел машину кругом и, озабоченно оглядевшись по сторонам, склонился над правым передним колесом. Мысль о том, что здесь что-то не так, не покидала Атона. Птах явно вышел из себя не из-за лопнувшей шины. Он не был похож на человека, внезапно осознавшего, что могло бы с ними произойти, не справься он с управлением. Нет - он вел себя так, словно от кого-то скрывался. Но от кого?
Не обращая внимания на недовольный взгляд Птаха, Атон открыл дверцу и вышел из машины. Птах не произнеся ни слова обошел «мерседес» и открыл багажник. Атон последовал за ним. Хотя египтянин продолжал хранить молчание, взгляд, которым он одарил Атона, когда тот также молча наклонился вперед и извлек из багажника домкрат, был весьма красноречив. Атон был уверен, что единственной причиной, по которой Птах не настаивал, чтобы он вернулся в машину и запер двери, было то, что в таком случае ему пришлось бы объяснять, почему он этого требует.
Пока Птах, казалось, без особых усилий тащил из багажника тяжеленное запасное колесо, Атон, присев возле «мерседеса» на корточки, попытался отыскать подходящее место для домкрата, чтобы приподнять автомобиль. Это было не так-то просто: после недавнего дождя домкрат едва ли не наполовину увязал в грязи. Птах беспомощно взглянул на Атона. То, что египтянин непрактичный человек, Атон понял еще после первой их встречи. И тем более было удивительно, что он собирался поменять колесо самостоятельно.
- Вам нужно вырулить обратно на дорогу, - распорядился Атон. - Здесь оставаться слишком опасно.
Птах хотел уже было влезть в машину, но Атон опять окликнул его.
- Установите предупредительный треугольник, - сказал он, показывая на поворот, начинающийся в двадцати метрах сзади от машины. - Дорога здесь довольно узкая. И если кто-то выскочит из-за поворота, то с ходу врежется прямо в нас. На лице Птаха отразилась еще большая досада, однако он прекрасно понимал, что Атон был прав, и поэтому промолчал и послушно вытащил из багажника треугольник, а в придачу еще и мигающий указатель поворота.
- Но ты остаешься у машины, - отрезал он, когда Атон вновь поднялся на ноги. - Независимо от того, что произойдет дальше.
Мальчик кивнул, и Птах отправился к повороту. Атон следил за ним взглядом до тех пор, пока тот не скрылся из виду, затем обернулся и принялся внимательно рассматривать кромку леса. Ему не давал покоя вопрос, почему же Птах так озабоченно поглядывал в ту сторону и что могла означать его последняя загадочная фраза. Что же, черт побери, здесь происходит?
Он готов был поклясться, что ощущает какую-то угрозу. По крайней мере Птах вел себя именно так, и, судя по его странному поведению и не менее странным намекам, это было серьезно.
Однако понять это что-либо было невозможно. Наибольшей опасностью, угрожавшей Атону в течение двух последних лет жизни, была хорошая трепка, которую мог задать ему Вернер вместе со своими дружками. Кроме того, при нем не было никаких ценностей, а родители Атона не столь состоятельны, чтобы речь могла идти о похищении. Такое происходило только в кино.
Какое-то движение у самой кромки леса прервало ход мыслей мальчика. Столь мимолетное, что Атон едва успел заметить его краем глаза - чуть дрогнули ветки деревьев да зашуршал случайно уцелевший листок, скользнула смутная тень. Но теперь он был уверен, что тень ему не померещилась! Что-то двигалось там, за деревьями, и Атон вдруг отчетливо почувствовал, что кто-то за ним наблюдает.
Он нервно оглянулся на дорогу, затем вновь повернулся к лесу. Ощущение того, что за ним следят, усиливалось. Теперь к нему прибавился еще и страх. Неопределенный, какой-то нереальный страх, исподволь на тонких паучьих лапках прокрадывающийся в душу и заставляющий дрожать, будто от холода.
Быстро темнело. Зеленая полоса леса приобретала какой-то зловещий фиолетовый оттенок. Просветы между деревьями стали похожи на черные дыры, зияющие отверстия, ведущие из привычной действительности в иной мир, из которого пыталось вырваться наружу нечто незримое, бестелесное и угрожающее...
Атон попытался отогнать абсурдные мысли. Однако сделать это было не просто. Страх его становился все сильнее, он чувствовал, что сердце бьется как сумасшедшее, а ладони стали влажными. Он снова взглянул на дорогу. Птах все не появлялся, хотя давно уже должен был вернуться, даже если ему и пришлось поковыряться с предупредительным треугольником.
Некоторое время Атон всерьез подумывал, не пойти ли ему навстречу Птаху, все равно какие упреки придется выслушать впоследствии. Но одна только мысль отойти от машины - последнего островка реальности посреди этой зловещей тьмы - приводила его в ужас. Медленно, не отрывая руки от лакового корпуса автомобиля, он нащупал ручку двери. Но прежде, чем он нажал на нее, послышался какой-то шорох.
Атон замер. Подобного звука он не слышал никогда в жизни: похожий на тяжелое дыхание огромной собаки, только медленный, мощный и с каким-то металлическим оттенком, будто исходящий из стальной глотки. Сердце Атона учащенно забилось, и ему пришлось собрать все свое мужество, чтобы обернуться и взглянуть туда, откуда исходил странный звук.
На противоположной стороне дороги рядом с лесом маячила огромная фигура, сливаясь с темнотой наступающей ночи, будто сама являлась частью тьмы, ожившей на какое-то мгновение. Атон мог различить только неясный силуэт, скрытый широким плащом цвета ночи, но и этого хватило, чтобы внушить ему ужас.
А ее голова...
ЕЕ ГОЛОВА!
Атон пронзительно вскрикнул, отшатнувшись назад, и в этот момент тень очнулась от неподвижности и подняла руку. Растопыренные пальцы потянулись сначала к Атону, затем медленно начали сжиматься в кулак, будто желая схватить и раздавить нечто незримое. Атон почувствовал, как невидимая сила сковала его дыхание. Крик его перешел в хрип, а затем в свистящие прерывистые звуки, пока не сорвался окончательно. Задыхаясь, он схватился за горло, будто пытаясь освободиться от незримых пут, но пальцы лишь царапали в кровь его же собственную кожу. Он пошатнулся, отчаянно пытаясь выдохнуть, и, в конце концов, поскользнулся на размытой дождем глине. Беспомощно размахивая руками, он грохнулся навзничь прямо в грязное месиво. Боль пронзила спину, что-то острое пропороло ему куртку, однако падение будто разорвало невидимые нити, стягивающие ему горло. Он опять обрел способность дышать. Сделав с трудом несколько вдохов и выдохов, Атон попытался подняться на ноги, но опять упал, успев при этом заметить, что страшная тень все так же неуклонно приближается к нему. Теперь она находилась прямо за машиной, так что Атон не мог видеть ее руку, и тут он понял, что именно это его и спасло. Страшная сила вернется опять, как только чудовище минует препятствие и вновь будет в поле его зрения.
Мысль эта наполнила его смертельным ужасом, придавшим силы кое-как все же подняться: оставалась последняя надежда - укрыться в лесу, до которого было всего несколько метров, но Атону показалось, что преодолевал он их вечность: - ноги увязали в мокрой глине, он то и дело спотыкался.
Когда он как безумный начал продираться сквозь чащу, ситуация не улучшилась. Под ногами теперь была более или менее твердая почва, но ветви деревьев, будто тянущиеся к нему жадные руки, казалось, стремились во что бы то ни стало удержать мальчика. Узловатые сучья царапали лицо, цеплялись за куртку и за волосы, к тому же в кромешной темноте он едва мог различить пальцы вплотную поднесенной к лицу собственной руки. Дважды на полном ходу Атон врезался в дерево и, в конце концов споткнувшись, растянулся на земле во весь рост. Ударившись лбом обо что-то твердое, он едва не потерял сознание от внезапной боли. Все вокруг стало расплываться, в глазах потемнело, и Атон почувствовал, как предательски успокаивающая, теплая дымка начала обволакивать его мысли. Только осознание того, что он никогда не проснется от этого сна, стоит только допустить сейчас слабость, придало ему сил открыть глаза и приподняться.
