Неизвестный солдат - Рыбаков Анатолий Наумович (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
— Да я уж три года как женат.
— И молодец! — одобрил Краюшкин. — Рано жениться — детей вовремя вырастить. Сейчас ребята у меня большие: один в ремесленном, другой в школе. А вспоминаю я их маленькими. Спать их, бывало, уложишь, а они все не угомонятся, головки с подушек поднимают, как ежики. Младший, Валерик, добрый, жалостливый, кошек, собак любит, кроликами интересуется. Какой где птенчик из гнезда выпал — обратно положит. Доктором будет.
— «Дети — цветы жизни», глубокомысленно изрек Лыков, — Максим Горький сказал. Сейчас, конечно, трудно — война, да ведь на то они и дети, в любом климате акклиматизируются: приспосабливается детский организм.
— К голоду не приспособишься, — желчно заметил Огородников.
— Извините, что перебиваю вас, — опять обратился Лыков к Краюшкину, хотя вовсе не перебивал его, — но детям надо давать самостоятельность. В какой-то книжке я читал, видный ученый написал, профессор…
— Лыков! — перебил его Огородников. — А у тебя дети-то есть?
— Не пришлось обзавестись.
— А рассуждаешь — боронишь, как борона.
— Нет, — возразил Лыков, — я хоть в этом деле не специалист, но скажу…
Огородников опять перебил его:
— Чтобы детей иметь, специальность не требуется. У меня их четверо, без университетов сработал.
Краюшкин аккуратно прислюнил окурок, спрятал его за отворот пилотки, рассудительно заключил:
— Да, трудно с детьми, и без детей худо. Я и на Кузнецком работал, и в Магнитогорске, бросало во все стороны. Бараки, особенно не разгуляешься, тем более с детьми.
— Выходит, вы заслуженный человек, товарищ Краюшкин, — восхитился Лыков, — все пятилетки объездили.
— Довелось, — подтвердил Краюшкин. — Представляли меня к медали «За трудовое отличие», да затерялись где-то бумаги. Все думали: получит Краюшкин медаль, а он не получил. Смеху было…
— На фронте получите, — утешил его Лыков. — Теперь, как вперед пойдем, их много будут раздавать, мне один лейтенант говорил.
— Получишь свинцовую медальку в грудь, — проворчал Огородников.
Некоторое время они шли молча, потом Лыков сказал со вздохом:
— Сейчас бы неплохо буханочкой в зубах поковырять.
— Не мешало бы, — согласился Краюшкин, — сесть на пенек да съесть пирожок.
В лесу послышались треск, шорох, опять треск, и все стихло.
Солдаты остановились, прислушались.
Лес стоял неподвижно под низкими тоскливыми серыми облаками.
— Пошли! — сказал Бокарев.
И вдруг небольшой конусообразный предмет, похожий на гранату, вылетел из леса и упал к ногам Вакулина.
— Залечь! — крикнул Бокарев.
Они упали там, где стояли.
Граната лежала прямо против Вакулина, но не взрывалась. Он открыл глаза и со страхом посмотрел на нее, потом чуть подался вперед — перед ним лежала большая коричневая шишка.
Он встал, поднял шишку. Солдаты тоже встали.
Вакулин сделал несколько шагов к лесу.
На дереве, свесив босые ноги, сидела девчонка лет семнадцати и улыбалась.
— Ты что, дура, делаешь, — сказал Вакулин, — а если бы я тебя, дуреха, пристрелил?!
— Вояка — шишки испугался, — рассмеялась девчонка, дерзко глядя в глаза Вакулину: видно, ей понравился молоденький хорошенький солдатик.
— Не у места такие шутки, девушка, — заметил Огородников.
Краюшкин добродушно качнул головой:
— Шустрая.
Снова раздался треск — коза с большим выменем и грязной, свалявшейся под брюхом шерстью обдирала кору с деревьев.
— Ты откуда? — строго спросил старшина Бокарев девчонку.
— А вон из Федоровки, из деревни…
Она мотнула головой в сторону поля.
— У вас в деревне все девки такие веселые? — спросил Лыков.
— Для кого веселые, для кого нет, — бойко ответила девчонка, поглядывая на Вакулина.
— Музыкальные инструменты есть, баян, например?
— Есть! Четыре патефона и одна пластинка.
— А звать тебя как?
— Нюра.
— Товарищ старшина, — предложил Лыков, — чем в город тащиться, пойдем в деревню.
— Непорядок, — возразил Огородников, — отпросились в город, надо идти в город.
Возражение Огородникова решило дело.
Бокарев хмуро посмотрел на него, перевел взгляд на девчонку:
— Зачем на дерево взобралась?
— Козы боюсь, бодается, — засмеялась она.
— Рядовой Огородников! — распорядился Бокарев. — Отвязать козу и препроводить в населенный пункт.
