Тим Талер, или Проданный смех - Крюс Джеймс (читать книги без регистрации txt) 📗
— Только не ставь на Фортуну, Тим! В трамвае я слыхала, что у Фортуны никаких шансов! Не то она больна какой-то лошадиной болезнью, не то ещё что-то. Слышишь Тим? Только не на Фортуну.
Уж конечно, теперь-то Тим твёрдо решил поставить на Фортуну. Контракт лежал у него в фуражке — раздумывать было нечего. Да и мачехе было полезно доказать, что он лучше её разбирается в таких вещах.
Но как только они очутились на ипподроме, мачеха и Эрвин вообще забыли о существовании Тима — так захватило их то, что творилось вокруг. Нарядные дамы и элегантные господа, лошади, которых вели под уздцы маленькие жокеи в красных картузах, шум, болтовня, суматоха, толкотня возле кассы и у барьера — от всего этого глаза разбегались.
— А ты разве не будешь смотреть? — спросила мачеха, когда Тим отдал в окошко квитанцию и получил талон.
Тим мотнул головой.
— На какую лошадь ты поставил? — спросил Эрвин.
— На Фортуну! — ответил Тим громче, чем это было необходимо.
Мачеха взбеленилась.
— На Фортуну? Да ведь я же тебе сказала, что эта лошадь… что я слыхала в трамвае…
Выстрел, возвестивший начало скачек, перебил её болтовню. Послышался топот копыт, зрители начали шуметь, выкрикивая имена фаворитов, и мачеха с Эрвином бросились вперёд в надежде разглядеть лошадей, хотя это было нелегко из-за множества цилиндров, кепок и шляп. Но пробраться сквозь толпу им не удалось — они стояли теперь неподалёку от Тима, севшего в сторонке на траву. Время от времени Эрвин взволнованно кричал, обернувшись к Тиму:
— Фортуна выходит на третье место!
И снова:
— Фортуна перегоняет!
И, наконец, захлёбываясь от восторга:
— Фортуна впереди!
Но потом вдруг начало казаться, что Фортуна обессилела. Она споткнулась, её обошли, и Эрвин крикнул:
— Пропали наши денежки! Фортуна выдохлась!
Теперь мачеха повернула голову к Тиму, взгляд её говорил: «Вот видишь! Я же предупреждала! Вот не послушался!..»
Но когда до финиша оставалось уже совсем немного, Фортуна начала вдруг с невиданной скоростью навёрстывать упущенное время.
Эрвин орал как одержимый:
— Молодец, Фортуна! Ай да Фортуна! А ну-ка, а ну-ка, а ну-ка!..
И толпа выкрикивала всё громче и громче:
— Фортуна! Фортуна! Фортуна!
Потом раздался дружный рёв, и Тим понял: Фортуна победила! И господин Треч тоже победил.
Тим, собственно говоря, ещё и потому сел в сторонке, что надеялся увидеть господина Треча. Но из-под немногих клетчатых кепок, на которые натыкался его взгляд, на него смотрели совсем незнакомые лица. Треча нигде не было. (А между тем он был здесь, на ипподроме, правда, на этот раз не в клетчатом. Переходя с места на место, он, прищурившись, внимательно наблюдал за мальчиком.)
Эрвин, запыхавшись, подскочил к Тиму.
— Выиграли! — заорал он во всю глотку. — Давай-ка сюда талон!
Но Тим крепко держал талон в руке и ждал, пока поредеет толпа у кассы. Только когда у окошка не осталось ни одного человека, он подошёл и получил свой выигрыш — две тысячи марок!
— Довольно большой выигрыш, — сказал он, протягивая деньги мачехе, — здесь должно быть две тысячи марок.
— А ты проверил деньги? Тебя не обсчитали?
— Да уж наверно не обсчитали, — ответил Тим.
— А ну-ка давай сюда! Я сама пересчитаю!
Чуть ли не выхватив деньги у него из рук, она принялась пересчитывать ассигнации; ошиблась, пересчитала снова и наконец сказала:
— Сошлось! Ровно две тысячи марок.
И тут все трое замолчали. Мачеха уставилась на пачку бумажек, которую держала в руке; Эрвин стоял с открытым ртом; лицо Тима, как всегда, оставалось серьёзным.
Наконец мачеха прервала молчание:
— Что же нам теперь делать со всеми этими деньгами?
— Не знаю, — сказал Тим. — Это твои деньги!
И мачеха разрыдалась; кто знает — от радости ли, от потрясения или от всего этого, вместе взятого. Она бросилась целовать то одного, то другого мальчика, а потом вытерла глаза носовым платком и сказала:
— Пойдёмте, дети! Это надо отпраздновать!
И опять Тим сидел в саду под каштаном за тем самым столиком, за которым сидел когда-то с отцом, потом с мошенниками, а ещё в прошлое воскресенье с господином в клетчатом.
Мачеха была в приподнятом настроении и тараторила без передышки:
— Я прямо как чувствовала, что Тим неспроста поставил на Фортуну! Ну и хитрец же ты! — И она ласково потрепала его за ухо.
Потом она заказала лимонаду и каждому по куску торта, на этот раз не орехового, а шоколадного.
Эрвин болтал без умолку об игрушечной электрической железной дороге и о коричневых полуботинках на толстой подмётке. Только Тим сидел молча, не раскрывая рта, — мальчик, который не мог смеяться.
Лист седьмой
БЕДНЫЙ БОГАЧ
Теперь Тиму приходилось каждое воскресенье отправляться с мачехой и Эрвином на ипподром. Он делал это нехотя и иногда даже притворялся больным. Изредка ему удавалось улизнуть в воскресное утро из дому, и тогда он являлся домой поздно вечером. В такие дни мачеха с Эрвином ходили на скачки без него. Но им не везло. Если они и выигрывали, то не больше нескольких марок.
Потому Тиму приходилось в следующее воскресенье снова идти вместе с ними и с каждым разом всё увеличивать ставку. Вскоре он сделался самым знаменитым человеком на ипподроме — его там, как говорится, знала каждая собака.
Везенье его вошло в поговорку. О тех, кто часто выигрывал, говорили: «Везёт, как Тиму!»
Тим быстро сообразил, что ему лучше выигрывать не всегда одинаково — когда побольше, а когда и поменьше, — и часто ему удавалось это подстроить. Если он ставил на знаменитого рысака, на которого ставили и многие другие, выигрыш был не так уж велик; если же выбирал какую-нибудь захудалую лошадёнку, на которую почти никто не решался поставить, то выигрывал огромные суммы.
Мачеха, заявившая вначале, что все выигранные деньги принадлежат Тиму, а она только распоряжается ими как его опекунша, вскоре заговорила о «наших выигрышах», о «наших деньгах», о «нашем лицевом счёте в банке». Тим получал от неё всего лишь несколько марок на карманные расходы, и всё же ему удалось понемногу скопить на мраморную плиту. Эти деньги Тим решил отложить. Он обменял серебро и медь на ассигнации и спрятал их в большие старинные часы, так как случайно сделал открытие, что подставка у этих часов с двойным дном.
Мачехе неожиданное богатство словно в голову ударило. Очень скоро у неё оказалось ровно столько врагов, сколько было жителей в узком переулке. Своей бывшей подруге, с которой она когда-то пила по утрам на кухне кофе, она заявила прямо в лицо, что та слишком плохо одета и с ней стыдно показаться на улице. (Подарить подруге новое платье ей, разумеется, и в голову не приходило.) Пироги, торты и коврижку фрау Бебер она ругала на каждом перекрёстке и покупала теперь дорогое печенье и пирожные в кондитерской в центре города. (То, что фрау Бебер отпускала ей прежде целые горы сдобы в долг, разумеется, выпало у неё из памяти.)
Эрвин, которому фрау Талер всякий раз старалась потихоньку подсунуть ещё немного денег на карманные расходы, разыгрывал мальчика из богатой семьи. Он носил полуботинки на чудовищно толстой подмётке, длинные брюки и очень яркие галстуки. Кроме того, он потихоньку курил и изображал из себя знатока лошадей.
Только Тим втайне проклинал богатство, виновником которого был сам. Часами бродил он теперь в отдалённых кварталах большого города, надеясь встретить господина в клетчатом. Может быть, Треч согласится вернуть ему его смех, если Тим навсегда откажется от богатства? Но Треча нигде не было.
Господин в клетчатом, однако, не терял Тима из виду. Время от времени по кварталу, где жил Тим, проезжал роскошный автомобиль, и в нём, откинувшись на кожаные подушки, сидел господин в клетчатом кепи. Заметив на улице Тима, он приказывал шофёру остановиться и с озабоченным, почти боязливым выражением лица наблюдал за мальчиком. Этот господин позаботился и о том, чтобы в квартиру Тима попал календарь, где рядом с рекламными стишками, воспевающими кофе, какао и масло, были приведены изречения знаменитых людей. На первой странице календаря можно было прочесть:
