Чужие ветры. Копье черного принца - Прозоровский Лев Владимирович (книги онлайн TXT) 📗
Сергей Петрович очень плохо спал в эту ночь. Ему приснился сухой, горбоносый магистр ордена крестоносцев, провожающий свою паству в поход. В толпе рыцарей, облаченных в белые балахоны, с длинными черными крестами на спине и на груди, стоял Сергей Петрович в обычном своем костюме, в очках и старой фетровой шляпе. Отыскав его взглядом, магистр ордена растолкал рыцарей, подошел к нему и каким-то противным, нутряным голосом прокаркал:
— Не трогай меня в моем храме!
Сергей Петрович проснулся и до утра ворочался, не в силах заснуть.
В первую половину дня он несколько раз ловил себя на том, что с нетерпением ждет прихода ребят. «Но зачем?» — тут же спрашивал он. Чем ребята могут быть полезными, когда он сам не в состоянии ни в чем разобраться!
Янка и Генка примчались сразу после уроков.
Симгай уже не работал. Вместо него на лестнице стоял высокий незнакомый старик. После того как Янка сказал, что у него тут служит мать, старик согласился пропустить Янку, но Генку, когда тот хотел прошмыгнуть, решительно задержал. Пришлось Янке бежать к Сергею Петровичу, звать его на выручку.
Когда, наконец, все трое оказались в кабинете заведующего отделом средневековья, Сергей Петрович плотно притворил дверь, медленными торжественными шагами подошел к мальчикам, вынул из кармана записку и протянул ее Генке.
— Прочти-ка вот это.
Генка быстро пробежал записку взглядом и ничего не понял.
— Что это такое? — спросил он.
— Попробуй догадаться. Прочти еще раз вслух.
— Господин… верховный магистр… спит в трех метрах на юго-запад… от правой колонны храма… — с перерывами прочитал Генка.
— Теперь понял?
— Нет, — смущенно ответил Генка.
— И я ничего не понял, — сказал Янка. — Вы уж не мучайте нас, Сергей Петрович, скажите, что это такое?
— Эти слова были выцарапаны на наконечнике копья Черного принца, — торжественно произнес Сергей Петрович и отступил на шаг, явно любуясь произведенным эффектом.
Друзья были потрясены.
— Выцарапаны… на наконечнике? — воскликнул Генка.
— Да, причем по-немецки.
— Вот это да-а! — протянул изумленный Янка.
Генка в третий раз прочитал записку и в раздумье почесал затылок.
— Здорово!
Менее эрудированный Янка показал свою серость, наивно спросив:
— А кто такой верховный магистр?
— Глава рыцарей-духовников, — охотно ответил Генка.
— Ого! Значит, он умер?
— Конечно! Не может же он спать столько лет!
Слушая высказывания юных друзей, Сергей Петрович в первую минуту решил было поделиться с ними своим предположением, что спящий магистр в действительности является не магистром, а тайным складом оружия, оставленным немцами. Но, подумав немного, он отказался от этой мысли. Зачем вносить в умы ребят лишнюю сумятицу? Кроме того, не будучи подтвержденным, предположение насчет тайного склада оружия походило на безответственную болтовню, на выдумку, вроде тех, что сочиняют кумушки в очередях.
«Если мое предположение хоть в какой-то степени подтвердится, тогда скажу, — решил Сергей Петрович. — А пока послушаем, что думают по этому поводу сами юные историки».
— А что если этот самый верховный магистр приходится Симгаю дедушкой и тот его разыскивает, чтобы похоронить с почестями? — предположил Янка.
— Сам ты бабушка! — огрызнулся Генка. — Станет Симгай бесплатно возиться с покойниками! Скорее всего на магистре были золотые вещи — Симгай хочет их достать и пропить.
Сергей Петрович, дав Генке выговориться, предложил:
— Для того чтобы разгадать тайну, у нас имеется один-единственный путь — наблюдать за Симгаем. Он чем-нибудь непременно выдаст себя… Но это при условии, если мы примем версию, что наконечник брал именно Симгай.
— А кто же еще? — воскликнул Янка.
— Неизвестно… Мало ли кто.
— Только уж, конечно, не Рыжий.
Все трое разошлись, так ничего и не придумав. Не был даже разработан точный план наблюдений за Симгаем. Каждый день ездить к нему за город невозможно, Янке и так угрожала двойка. И маскировочное одеяние теперь достать труднее — мать нашла среди чистого белья мокрую перепачканную простыню и стала с тех пор все белье запирать под замок. Генка оказался хитрее. Он положил папин пододеяльник на прежнее место. Если появится какое-нибудь подозрение, будут винить прачку.
Прошла неделя. Новостей никаких не было. Симгай исчез, затерялся среди сотен тысяч жителей большого приморского города.
Приближался Новый год. В школе выставляли отметки за четверть. Янка изо всех сил старался исправить тройку. Ему это удалось, но какой ценой! Пришлось на время выкинуть из головы Симгая вместе с его тайной.
Генка, хотя и был скован «домашними обстоятельствами», один раз все-таки съездил за город. Подошел к воротам дома пятнадцать, заглянул во двор. В окнах Симгаевской хибарки горел свет. Значит, все в порядке. Никуда не уехал!
Случилось так, что первым после этого довольно длительного перерыва повстречал Симгая Сергей Петрович.
Старая часть Риги одной стороной выходила к каналу, служившему в давнишние времена целям обороны, другой же стороной была обращена к Даугаве. Когда гитлеровцы отступали из Риги, они задержались за рекой и артиллерийским огнем разрушили много зданий в Старом городе. И теперь еще здесь попадались большие пустыри и участки, обнесенные высокими заборами. За ними шло строительство новых домов.
Сергей Петрович по делам службы ездил на заречную сторону. День был теплый и солнечный. Даже странный для декабря. Сергей Петрович обратно решил идти пешком. Перешел через мост, миновал полосу заборов, пересек квадратный пустырь и вышел на маленькую улочку. Здесь на углу находился комиссионный магазин, который нравился Сергею Петровичу больше всех остальных комиссионных магазинов города. Молодой историк дал ему диккенсовское название «Лавка древностей». И действительно, в этой лавке продавалось много интересных старинных вещей: севрские фарфоровые статуэтки, изящные гобелены с пастушками, играющими на свирелях, массивные кабинетные подсвечники, на которых еще остался давнишний стеарин, оленьи головы с ветвистыми рогами…
Основными поставщицами этих предметов были смешные сморщенные старушки, носившие одежду давно забытых фасонов. Они тихо двигались по магазину, шелестя длинными юбками, и беззвучно шевелили губами. Посетительницы с оглядкой вытаскивали из-под стареньких салопов диковинные безделушки и робко ставили их на прилавок. А потом безделушки месяцами пылились в тусклой магазинной витрине. Их никто не брал.
И вот у дверей этой «Лавки древностей» Сергей Петрович увидел Симгая.
На нем было все то же потрепанное пальтишко, перешитое из немецкой шинели, все те же ужасные башмаки, но зато на голове красовалась малиновая поношенная фуражка с медной надписью «Экспресс». Пышноусый Симгай стоял у края тротуара, прислонившись к двухколесной вместительной тележке с бортиками.
— А-а, здравствуйте, товарищ Сирмгайле! — обрадованно сказал Сергей Петрович. Он и в самом деле обрадовался, что Симгай наконец нашелся.
— Здравствуйте, Сергей Петрович, — почтительно приподняв фуражку, ответил Симгай.
— Устроились в артель? — кивком показывая на тележку, спросил ученый.
— Да. Видите, даже стоянку свою имею. Возле «комиссионки».
— Ну и как?
— На жизнь хватает. А мне много и не надо. Только бы выпить и закусить! — Симгай хрипло захохотал и подмигнул.
Сергей Петрович почувствовал себя неловко и улыбнулся. «Такое глупое лицо у такого хитрого человека!» — подумал он.
Через несколько минут, уже в музее, он опять вспомнил об этой встрече. Перед глазами продолжало маячить лицо Симгая, опухшее, глуповатое, без малейшего намека на то, что принято называть интеллектом.
«А что если, несмотря на множество кажущихся вполне обоснованными подозрений, мы все-таки ошиблись? Что если мы гоняемся за Симгаем зря? Коли у него шрам на верхней губе, он может носить фальшивые усы, чтобы скрыть свой физический недостаток. Уход с работы сразу после того, как наконечник нашелся, может быть тоже совершенно случайным совпадением.
