Хроники Нарнии. Том 1 - Льюис Клайв Стейплз (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Еще медленнее тянулся следующий день. Ласаралин совсем разонравилось все, о чем они договорились вчера. Она без конца твердила Аравис, что та сошла с ума, что Нарния, куда она устремилась, — страна вечного снега и льда, населенная колдунами и демонами, что там можно сгинуть в два счета...
— И к тому же в обществе крестьянского мальчишки! — восклицала Ласаралин. — Если бы кто другой!.. Милочка, подумай хоть об этом! Это же очень неприятное общество!
Аравис и сама думала именно так, но глупость Ласаралин утомила ее настолько, что впервые за все время она вдруг подумала, что путешествие с Шастой намного интереснее, чем светская жизнь в Ташбаане. Вслух же она сказала:
— Ты забываешь, что, когда мы окажемся в Нарнии, я буду в таком же положении, как и он. Кроме того, я обещала.
— Подумай хотя бы о том, — продолжала Ласаралин, начиная плакать от досады, — что будь у тебя хоть капля здравого смысла, ты бы стала женой великого визиря!
Аравис покачала головой, и на этом их разговор закончился.
После этого она прошла на конюшню, чтобы повидаться с Лошадьми.
— Сегодня, незадолго до заката, — объяснила она им, — вас отведут к Гробницам. Не нужно больше притворяться вьючными лошадьми. Вас снова оденут в вашу сбрую. В седельных сумках Хвин будет еда, а на тебя, Бри, погрузят бурдюки с водой. Человеку, который вас поведет, будет приказано хорошенько напоить вас по ту сторону моста.
— А потом — Нарния и Север! — прошептал Бри. — Но что делать, если Шасты не будет у Гробниц?
— Конечно же, ждать, — сказала Аравис. — Надеюсь, вам здесь было уютно?
— Лучшего стойла не видел за всю жизнь! — отвечал Бри. — Но если муж этой смешливой тархины, твоей подруги, верит, что его конюх покупает самый лучший овес, — значит, этот конюх его здорово обманывает!
Вечером Аравис и Ласаралин поужинали в комнате с колоннами. Через два часа им пора было отправляться. Аравис оделась так, как одевали в знатных домах самых любимых и приближенных девочек-рабынь, а на голову набросила вуаль. Они условились, что, если кто спросит о ней, Ласаралин скажет, что Аравис — рабыня, которую она хочет подарить одной из принцесс.
Из дома девочки вышли пешком и без свиты. Всего через несколько минут они были у дворцовых ворот. Конечно, там стояла стража, но офицер действительно хорошо знал Ласаралин и даже крикнул своим людям, чтобы они приветствовали ее салютом. Оттуда они сразу направились в Черномраморный Зал. Повсюду сновало множество придворных, рабов и прочего люда, и на двух девочек никто не обратил внимания. Затем они прошли в Зал с Колоннами, потом в Зал со Статуями, оттуда спустились вниз по лестнице с колоннадой и через огромные двери из чеканной бронзы прошли в Тронный Зал. Его великолепие было неописуемо, хотя теперь он был пуст и тускло освещен немногими светильниками.
Вскоре они выбрались из Нового Дворца в сад, который спускался вниз к реке многочисленными террасами, и вышли к Старому Дворцу. К этому времени почти совсем стемнело, и они оказались в настоящем лабиринте темных коридоров, лишь кое-где освещенных случайными факелами, укрепленными на стенках. Ласаралин остановилась на углу, раздумывая, куда идти дальше, — направо или налево.
— Да иди же, иди быстрее! — зашептала ей Аравис: сердце которой билось так, словно вот-вот разорвется. Ей казалось, что из-за каждого поворота в любой момент может возникнуть ее отец.
— Я точно не знаю... — ответила Ласаралин. — Не совсем уверена, куда дальше. Кажется, налево. Ну да, я почти уверена: налево. Ой, как все это забавно!
Они свернули налево и очутились в едва освещенном коридоре, а немного пройдя по нему, оказались на лестнице, ведущей вниз.
— Все правильно, — сказала Ласаралин. — Я уверена, что теперь мы идем правильно. Я помню эти ступеньки...
И в этот момент впереди забрезжил какой-то свет, а потом из-за дальнего угла вышли двое мужчин с подсвечниками в руках — они шли, пятясь. Девочки сразу поняли, что это значит, — так было положено идти перед кем-нибудь из царственных особ. Аравис почувствовала, как Ласаралин схватила ее за руку — да так, что почти впилась ногтями ей в тело, — она сильно испугалась. Аравис подумала: странно, чего она так боится, если тисрок и вправду с ней на дружеской ноге. Но у нее не было времени раздумывать над этим. Ласаралин поспешно потащила ее назад, вверх по лестнице, ступая на цыпочках и беспорядочно хватаясь за стену, чтобы нащупать себе дорогу.
— Тут дверь, — прошептала она. — Скорее!
Они вошли осторожно, боясь скрипнуть, притворили за собой дверь и оказались в кромешной тьме. Аравис слышала прерывистое дыхание Ласаралин и понимала, что та в ужасе.
— Храни нас, Таш! — шептала Ласаралин. — Что с нами будет, если он войдет сюда? Где мы спрячемся?
Они чувствовали, что под ногами у них ковер, очень мягкий и толстый. Наощупь они начали продвигаться вглубь комнаты, пока не наткнулись на диван.
— Давай ляжем за него! — всхлипывая, сказала Ласаралин. — Ох, зачем я сюда пошла!
Между спинкой дивана и стеной, завешенной какой-то тканью, оказалось немного места. Девочки юркнули туда и пригнулись. Ласаралин ухитрилась занять лучшую позицию и была совершенно скрыта. Верхняя часть лица Аравис, как она ни старалась, высовывалась из-за дивана, и если бы кто-то вошел в комнату со свечой и глянул туда, то увидел бы ее — но не глаза и лоб человека, а странный узелок на полу возле дивана: на Аравис по-прежнему была вуаль. В отчаянии Аравис пихалась и толкалась, чтобы заставить Ласаралин хоть немного потесниться. Но Ласаралин в страхе была способна думать только о себе и не понимала даже того, что если найдут Аравис, то найдут и ее. Она отталкивала Аравис и даже щипала ее за ноги. Наконец они прекратили возню и тихонько улеглись на полу, переводя дыхание, которое казалось им ужасно шумным. Но других звуков они не слышали.
— Ты цела? — самым тихим шепотом спросила Аравис.
— Я... Я... кажется, да, — начала Ласаралин. — Но бедные мои нервы...
И тут случилось самое страшное, что могло произойти в этот миг, — они услышали скрип открываемой двери. В комнате посветлело. И поскольку Аравис так и не удалось спрятать свою голову за диван, она хорошо видела все, что происходило.
Первыми, пятясь, вошли два раба (глухие и немые, как догадалась Аравис, и потому используемые при самых секретных совещаниях) — они несли два больших высоких подсвечника. Направившись прямо к дивану, они стали по его бокам. Это было хорошо, потому что теперь не так-то легко стало заметить Аравис: раб стоял перед нею, и она выглядывала между его пяток. Затем в комнату вошел невысокий, но очень толстый старик со смешной остроконечной шапкой на голове — по ней она поняла, что это сам тисрок. Самый маленький из драгоценных камней, украшавших шапку, стоил больше, чем одежда и оружие всех нарнианских вельмож, вместе взятых. Тисрок был таким толстым, на нем разместилась такая масса всяких оборок, складок, бахромы, пуговиц, кисточек и талисманов, что Аравис даже в ее отчаянном положении не удержалась от мысли, что нарнианская мода, по крайней мере мужская, намного красивее калорменской.
Вслед за тисроком вошел высокий и довольно красивый молодой человек. На голове у него был тюрбан, украшенный страусовыми перьями и драгоценными камнями, на поясе — сабля в ножнах из слоновой кости. Движения его были резкими и возбужденными; глаза и зубы свирепо поблескивали.
Последним вошел маленький, горбатый, дряхлый старик, в котором она с содроганием узнала своего нареченного, нового великого визиря, словом, самого тархана Ахошту.
Он вошел и запер за собой дверь. Тисрок со вздохом облегчения сел на диван, молодой человек встал перед ним, а великий визирь опустился на колени перед ними обоими и припал лицом к ковру на полу.
Началось тайное совещание.
Глава восьмая
ТИСРОК В ДОМАШНЕМ КРУГУ
