Полыновский улей - Власов Александр Ефимович (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
— Ты что-нибудь придумал?
— Наивный вопрос! На то я и звеньевой!
Ромка почтительно посмотрел сбоку на приятеля.
— А правда, что тебя в комсомол скоро примут?
— Чего ж тут удивительного? Всех примут. Только еще не скоро. Показать себя надо! Проявить!.. Стой!
Они остановились у поперечной липовой аллеи, обсаженной по бокам кустами. Голые сучья образовали густую колючую изгородь, присыпанную снегом. Здесь тоже была лыжня.
— Видишь? — спросил Шурик.
— А чего? — не понял Ромка.
— А вот чего: кто плохо ходит на лыжах, будет заворачивать сюда, на малый круг. Основная лыжня — прямо, а они налево. В конце аллеи передохнут, дождутся тех, кто пойдет по большому кругу, и незаметно пристроятся к ним. На каждом кругу метров по триста сэкономят. Догадался теперь? За кустами никто не увидит, что они на малый круг сворачивают. К тому же физкультура первым уроком идет — в девять часов. Темно еще будет!.. Думать надо, думать, а не так, как ты, шлеп в лужу, а брызги на звено!..
Звеньевой рассчитал точно. Зимой светлеет поздно. Когда учитель физкультуры вывел лыжников в парк, еще можно было разглядеть на небе звезды.
— Внимание... Марш!
Заработал секундомер. Заскрипели лыжи. Пионеры один за другим выходили со старта на лыжню.
Шурик не стремился возглавить бег. Он шел хорошо, но не торопился. Сзади него, неловко перебирая палками, шлепали двое ребят, которые могли подвести звено. Их обгоняли, но в спешке никто не интересовался отстающими.
К липовой аллее Шурик и отставшая пара подошли последними. Впереди маячили удаляющиеся фигуры лыжников. Белов повернул налево. Сначала Шурик хотел только указать поворот на короткую дорогу, но, свернув в аллею и прикинув, насколько он отстал от класса, Шурик решил и сам воспользоваться малым кругом.
Дойдя до конца аллеи, ребята притаились у кустов и успели отдышаться. Наконец появились первые лыжники. Пропустив человек пять, Шурик снова вывел пару на общую лыжню.
Хитрость удалась и на следующих двух кругах. Все звено показало хорошее время. Для учителя это было приятным сюрпризом.
Когда разгоряченные пионеры сняли лыжи и выстроились, он сказал:
— Молодцы! Особенно радует меня звено Белова. У них были, прямо скажем, слабые лыжники. Я думал, что и к концу сезона их будет трудно подтянуть. А они прошли дистанцию не хуже других.
Учитель секунду помедлил, расправил грудь и торжественно, как на параде, прокричал:
— Лыжникам первого звена — физкульт...
— Привет! — понеслось по парку.
Веселое чистосердечное приветствие товарищей смутило звено Белова, и особенно двух пионеров, которые получили незаслуженную похвалу. У них перехватило дух не от радости, а от очень неприятного, тревожного чувства. Уж лучше бы не было этого торжественного приветствия.
Когда вернулись в школу и переоделись, Шурик подметил кислое настроение ребят.
— Что приуныли? — спросил он. — Радоваться надо — такую опасность миновали!
— Миновали, — уныло согласился Ромка. — Только оно, знаешь, как-то не то...
— Знаю! — нашелся Шурик. — И знаю, почему не то! Нет у вас настоящей целеустремленности. Борьбу украшает победа. А победителя не судят! Во всем нужна не только сила и уменье, а и хитрость! Примеры вам дать? Откуда? Из спорта? Пожалуйста!.. Идет соревнование велосипедистов. Лидер жмет, жмет... Финиш близко. Впереди — никого! А сзади пристроился второй велосипедист — за спиной лидера. Едет себе спокойненько! Ему легко: лидер воздух разрезает, а второй в этой струе и мчится! Лидер устал, а второй силы копит. Перед финишем — рывок! И второй приходит первым. Что это? Хитрость!
— Разрешенная, — буркнул Ромка.
Другого это замечание сбило бы и запутало. Другого, но не Шурика.
— Пушкину верите? — задал он неожиданный вопрос. — Вспомните, как зайка — меньшой брат Балды — бесенка обскакал!
Пионеры заулыбались. А Шурик разошелся и пустил в ход все свое остроумие. К звонку на урок он сумел переломить настроение ребят.
В конце февраля на одном из сборов отряда обсуждали два вопроса: как отметить окончание первого года пионерской двухлетки и как поздравить мам в день Восьмого марта.
По первому вопросу договорились быстро, потому что Шурик Белов выдвинул предложение, которое понравилось всем.
— Давайте собирать серебро! — сказал он. — Это не ржавое железо и не грязная бумага. Это драгоценный металл!
Кто-то недоверчиво хихикнул, но на него зашикали. Говорил не кто-нибудь, а Шурик. Он ерунду не скажет!
— Я слышу смех, — продолжал Шурик. — Это смеются отсталые люди, которые не читают газет. Специально для них объясняю свое предложение. Да будет вам известно, что на обыкновенной фотопленке и фотобумаге есть соли серебра. Когда проявляют пленку, пластинку или бумагу, часть солей остается в растворе. Будем собирать проявитель и закрепитель и сдавать на химический завод. Там сумеют получить настоящее серебро.
— А где их возьмешь? — раздался в тишине вопрос.
— В фотографиях и на дому у любителей, — ответил Шурик. — Но уговор — наше звено будет обслуживать фотографии. Второе и третье звенья займутся микрорайоном: обойдут квартиры, выявят фотолюбителей и наладят с ними контакт. И не пройдет месяца, как мы дадим стране целый килограмм серебра. А знаете, что это такое? Это большой слиток драгоценного металла! Уверен, что ни у кого дома нет килограмма серебра!
Предложение приняли под аплодисменты. Пионеров не смутило, что Белов поставил свое звено в лучшее положение. Никто не заспорил: Шурик выдумал про серебро — ему и условия устанавливать.
Прения разгорелись по вопросу подарков для мам. Все сходились лишь по двум пунктам: подарки надо сделать своими руками в пришкольной столярной мастерской и всем мамам подарить одно и то же. Но что?
Одни кричали:
— Вешалку для платья!
— Дощечку, на которой хлеб режут! — неслось из другого конца комнаты.
— Деревянный молоток — отбивать мясо!
— Подставку для цветов!
Но у одних не было дома цветов, у других мамы не увлекались отбивным мясом, а делали котлеты из фарша. Дощечка для хлеба и вешалки показались очень уж примитивными вещичками.
— Суп все едят? — крикнул Шурик.
Конечно, суп ели в каждой семье.
— Предлагаю — подставку для кастрюль!
Опять Белов попал в точку.
— Правильно! — загалдели пионеры, а Шурик выскочил к доске и набросал эскиз подставки.
— Верх круглый из пятислойной фанеры... В центре небольшое отверстие... Внизу четыре фигурные ножки.
— На клею! — послышалась подсказка.
— Нет! На винтах! Фанера будет прогреваться, и клей может отстать!..
Присутствовавшей на сборе пионервожатой ни разу не пришлось вмешаться и подправлять пионеров. Все шло удивительно хорошо. И она подумала: «Как приятно, когда имеется в отряде такой Белов! Инициативный, решительный и умный. Есть у него дар — расшевелить ребят, заинтересовать их!..» Вынув блокнот, пионервожатая записала на память: «1. Связаться с химическим заводом — выяснить подробности о серебре. 2. Переговорить в комсомольской организации о приеме Белова в члены ВЛКСМ. Пора!»
После этого собрания начались веселые хлопоты.
По вечерам столярная мастерская наполнялась смехом, шутками, задорными голосами. Работали побригадно. Звено составляло бригаду. Каждый пионер выполнял определенную операцию. Одни чертили на листах фанеры круги. Другие выпиливали их и шлифовали. Третьи вытачивали на станках фигурные ножки, напоминавшие массивные шахматные пешки. Четвертые занимались сборкой — привинчивали ножки к фанерному кружку. Начальниками ОТК были звеньевые. В их обязанности входила приемка новой продукции.
Первую подставку раньше всех сделало звено Белова.
— Ура-а! — во все горло закричал Ромка, привинтив четвертую ножку. — Смотрите, какая прелесть!
На минуту пионеры прервали работу и собрались у Ромкиного верстака. Подставка пошла по рукам, вызывая восхищение. Ее крутили и так и сяк — придраться было не к чему. Шурик поставил ее на пол и уселся на нее верхом, даже ноги приподнял над полом. Подставка выдержала испытание.
