Кошмар с далекой планеты - Веркин Эдуард (читать хорошую книгу .txt) 📗
Или о курении.
– Видишь ли, драгоценная Аврора, поголовно все пираты курили. Или трубки, или сигары. Сигары лучше, потому что с ними меньше возни, взял – и закурил. Поэтому нам надо срочно начинать курить. В кают-компании есть небольшая оранжерея, там можно выращивать табак. Правда, с семенами у нас проблемы, где их найти, я пока не знаю, но достану. У меня есть старые связи. Табак вырастет, потом мы завялим его в реакторном отсеке, потом ты будешь из сушеных листьев сворачивать настоящие сигары. Сорт назовем «Aurora Annihilation» – лучшие сигары во всем мире! Возможно, мы даже возродим в человечестве страсть к курению! Сейчас же мало курят, ну, какие-нибудь разве что геологи-гляциологи, а начнут опять все. Поголовно! Курить снова станет модным! Все станут курить, кашлять желтой слюной и каждый год клонировать себе новые легкие, зубы, пищеводы и желудки! И все станут курить только «Aurora Annihilation»! И ты будешь сидеть – и сворачивать, сворачивать, сворачивать сигары, ввергая мир в хаос! Вот это протест! Это тебе не разграбление Женевской библиотеки! Ты знаешь, что в двадцать первом веке от курения погибало гораздо больше людей, чем от войн? А ты все по мелочи как-то работаешь…
Или о татуировках.
– Видишь ли, милая Ави, у каждого уважающего себя пирата должна быть татуировка. Это такой рисунок на коже. Я могу запрограммировать особым образом медицинского бота, и он сделает тебе татуировку. Можно на спине, можно на руках, можно на ногах. Но я бы тебе рекомендовал на голове. У тебя совсем лысая голова, и кожа на ней такая хорошая, гладкая. Я бы советовал тебе вытатуировать скорпиона. Или тарантула. Или псевдокреветку Лайта, у нее такая зверская наружность! Или лучше крейсер «Аврору»! Был такой исторический корабль, ты в курсе?
Аврора была не в курсе.
– А что, идея с крейсером мне больше всего нравится, идешь ты по городу Сорокопужску, а на голове у тебя крейсер! Это могуче! А потом, когда тебе надоест пиратствовать и ты решишь выйти замуж и родить детей, то тебе ее даже сводить не надо будет – волосы на голове просто вырастут – и все дела. Была татуировка – нет татуировки.
Аврора на все эти мои рассуждения почти никак не реагировала, тренировала терпение. Учится держать себя в руках, подумал я, и тут же прочитал ей небольшую лекцию о настоящем пиратском терпении.
– Настоящий пират терпелив, как кобра, подкарауливающая добычу. Когда человека принимали в пираты, он проходил обряд посвящения. Среди новеньких выбирали самого старшего и сажали его в бочку с пометом чаек и тухлой рыбой, в которой он должен был просидеть три дня. И лишь после этого он считался настоящим пиратом. Вот и нам без посвящения не обойтись. Ты, кажется, на полтора года меня старше?
– Помолчал бы, – недобро посоветовала Аврора.
– Да ты совсем уже древняя, – рассмеялся я. – Ты просто старуха Изергиль какая-то, тебя с утеса надо сбросить. Или в это… в жерло вулкана.
– Я же говорю – помолчал бы!
– Ну, как ты говоришь! Разве настоящие пираты так говорят? Они говорят не «помолчал бы», они говорят «заткни глотку». Или «заткни пасть». Или просто «заткнись, мокрица». А ты что? Нет, это никуда не годится, это детский сад. Давай скажи.
– Что сказать?
– Скажи: «Заткнись, скотина!» Ты же умеешь, я знаю!
Аврора молчала.
– Ну что же?!
– Я… не могу…
– Почему не можешь? Раньше ведь могла, а теперь?
– Не могу…
– Ну, как знаешь. А вот лично я сдерживать себя в проявлениях не намерен. Настоящие пираты ругаются, плюют и рыгают.
– Что?
– Рыгают, – я набрал воздуха и рыгнул.
Трубно и протяжно, как олень в брачный период.
Аврора отвернулась.
Так ей и надо, подумал я с удовольствием. Сама все это пиратство придумала, пусть теперь видит, каково это.
В реальной жизни. По-настоящему. Без прикрас.
– Ты тоже учись, – посоветовал я. – Это очень полезно. Вот когда поймают тебя агенты Карантинной Службы и начнут допрашивать, ты им только рассмеешься в лицо. А потом рыгнешь. Вот так.
И я рыгнул еще протяжнее, в полтора оленя.
– И они со стульев попадают, агенты. А ты их обезвредишь своей мускулистой ладонью!
– Прекрати, пожалуйста, – попросила Аврора. – Это выглядит жалко.
– Почему жалко? Даже наоборот…
– Прекрати.
– И это еще не все, – я совсем не хотел прекращать. – Настоящий пират не моется в душе. Настоящий пират не расчесывается, впрочем, тут у тебя все в порядке. Настоящий пират не чистит зубы и ковыряется в носу! Настоящий пират рыгает, громко и пронзительно!
– Ты уже показывал!
– Нет, это я еще в полсилы, сейчас покажу как по-настоящему…
– Ты… – Аврора дернула за руль, и лодка вильнула вправо. – Ты… Ты просто омерзителен!
– Настоящий пират и должен быть омерзителен. В противном случае он не пират, а подделка! Вот смотри…
Толчок получился неожиданным. То есть совсем. Только я собрался показать своей спутнице, как ведут себя настоящие пираты, как меня толкнуло в ноги, и я оказался в воздухе. Полетел, как пуля из рогатки. Как мой младший брат Владимир. Рядом летела Аврора, но не красиво и благородно, как я, а кувырком, неприлично. С перепуганным лицом.
Воткнулся в воду, всплыл, почувствовал под ногами землю. Мель. Мы напоролись на мель. Или на камень, зря я подумал о камнях, сила моей мысли просто горы сворачивает…
Рядом из пучин показалась лысая голова Авроры.
– Это все из-за тебя! – Она сжала кулаки. – Это все ты виноват…
– Это не я виноват, это виноваты чьи-то кривые руки.
Перевернутая лодка уплывала вниз по течению. Быстро.
– Надо догнать! – Аврора шагнула за лодкой.
– Не выйдет, – я поймал ее за плечо. – Выбьемся из сил, затянет в водоворот – все. Лучше к берегу.
Я кивнул. До ближнего берега было метров восемьсот, доплыть можно.
– Только надо барахлишко собрать, – я оглядел водную гладь. – Придется понырять.
Мы поныряли. Почти бесполезно. Течение сносило здорово, удалось достать лишь «плаксу». Мой модифицированный штуцер пошел ко дну. Как и консервы. Как и палатка. Короче, все утонуло. Хорошо хоть навигатор спасся – висел на шее у Авроры.
И патронташ у меня, патроны серебряные, патроны урановые… Куда они теперь, без штуцера… Костер только разводить.
– До Острова двадцать миль, – сказала она. – До корабля почти десять…
– Ну да, понятно… – я провокаторски вздохнул.
– Значит, пойдем к Острову, – сурово сказала Аврора.
Я кивнул и пошагал к ближайшему берегу. Налегке. Насвистывая. А «плаксу» пусть мисс Тич тащит, она красивая, крепкая и лысая, ей и карты в руки.
К тому же я сильно сомневался, что Аврора «плаксу» мне доверит, по-моему, она собиралась обороняться до последней капли крови. Решительность такая во всей ея фигуре прочитывалась. Тем лучше.
Мы шагали по воде.
– Пятнадцать человек на сундук мертвеца, – рассуждал я. – И бутылку рома. А знаешь ли ты, что такое ром? Его делали из сахарного тростника путем сбраживания сока…
– Ну да, Аут, – перебила Аврора, – ты в сахарном тростнике большой знаток! Жалкий рабовладелец! Дешевый псевдоисторический фальсификатор! Психопат…
Она вдруг рассвирепела. Ни с того ни с сего. Прямо-таки неконтролируемой ярости поддалась. Я же, напротив, был спокоен, как викинг. И равнодушно слушал всю эту неумелую брань, мужественно озирая окрестности. Правда, когда она назвала меня «закомплексованным шизофреником», я немножко не выдержал и в ответ обозвал ее «юной истеричкой».
И еще, кстати, придумал несколько ущемляющих Аврорино достоинство названий, но на «юной истеричке» отмель кончилась, и мне пришлось уже плыть, а в процессе плаванья в пресной воде особо не поговоришь, восемь раз поперхнешься.
Плыть оказалось даже труднее, чем я предполагал. Течение сносило вбок, и то и дело отдельные его струи пытались завернуть меня обратно – к середине реки, так что приходилось стараться. За спиной пыхтела Аврора, ей было еще тяжелее – привешенная к шее «плакса» тянула ко дну, приходилось стараться пуще, Аврора мощно работала конечностями, она представлялась мне древним колесным пароходом, натужно перебирающимся через великую Миссисипи, такая смешная.
