Ребята Скобского дворца - Смирнов Василий Иванович (первая книга .TXT) 📗
— Заморыш, а шустрый, — удивлялся допрашивающий, глядя на худого, костлявого Копейку, стоявшего в вызывающей позе, засунув кулаки в карманы штанов.
Дверь в дежурную отворилась, и на пороге показался Типка Царь с группой скобарей. Лицо у него было суровое, старая солдатская фуражка лихо держалась на затылке, на груди выделялся Георгиевский крест.
— Вам чего? — строго накинулся на ребят дежурный.
Царь смело переступил через порог. За его спиной стояли Цветок, Ванюшка, Фроська...
— Отпустите Копейку! — потребовал Царь. — За что вы его забрали?
Сзади Царя зашумели. Выглянув в раскрытое окно, Серега увидел на улице большую толпу скобарей и гужеедов. На душе у него сразу отлегло. Он не один. Пришли все ребята.
Домой Серега вернулся вместе со своими друзьями. Держать его в милиции не стали, не было никакого основания. Шел он по улице, окруженный шумной толпой ребят. За Копейкой героями шли Спирька и Левка. А Дунечка Пузина и Катюшка шли рядом с ним и осторожно дотрагивались до Копейки, словно сомневаясь, жив ли он.
На другой и на третий день Копейка не пошел продавать газеты: отлеживался. Угнетал его понесенный убыток, был он зол и на милицию. Вместо того чтобы задержать хулиганов и по всей строгости революционных законов наказать их за учиненный разбой, милиция во всем обвинила Копейку.
— Это что же?.. Хуже, чем при старом режиме, — бормотал он, употребляя где-то слышанную фразу. — Свобода для богачей, а каталажка для скобарей.
К вечеру он все же вышел на двор. Вспухшее лицо у него еще более посинело, от глаз остались только узенькие щелочки. Первым навстречу ему попался Царь. Он внимательно осмотрел Копейку и дружески протянул ему руку.
— З-здорово испортили тебя!..
Копейка, угрюмо молчавший, оживился. Сочувствие Царя, словно лекарство, подбодрило его.
— Я их тоже посчитал, — пробормотал он, — в долгу не остался.
— Тебя записать? — спросил Царь, вынимая из кармана смятую тетрадку со списком членов новой партии.
— А как же?
— В-все за Плеханова стоишь? — поинтересовался Царь.
Копейка неодобрительно махнул рукой.
— Ну его, — отозвался он, — соглашатель.
Царь удовлетворенно поглядел на друга. После того как Керенский начал наступление на фронте и наши войска понесли тяжелое поражение и стали отступать, воинственное настроение у скобарей снизилось. Все большее число ребят уже склонялось на сторону большевиков. То же самое происходило и со взрослыми. Не только в Скобском дворце, но и во всем Петрограде.
— А ты? — спросил Царь у Ванюшки, выясняя его политические взгляды.
— Я? — удивился Ванюшка. — Я за Керенского...
— Чего ты прилип к нему? — незлобно сказал Царь.
Ванюшка виновато пожал плечами. Несмотря на сражение с «чистоплюями», во время которого он показал себя храбрым военачальником и достойным единомышленником новой «партии ребят-пролетариев», политические симпатии Ванюшки не изменились. По-прежнему он обожал Керенского за его призывы воевать с немцами до полной победы и не терял надежды, как и Царь, еще попасть на войну и заслужить там Георгиевский крест. Иного способа отличиться перед Фроськой и скобарями он не видел. Со все возраставшей неприязнью следил он за Цветком. Организовав «партию ребят-пролетариев». Цветок советовался только с Царем, а на Ванюшку не обращал внимания, словно того и не существовало на свете. Заслуги Ванюшки в организации «партии», очевидно, позабылись. А между тем созданная «партия ребят-пролетариев» требовала решительных действий. Скобари ждали. Но организаторы партии на новом совещании стали в тупик.
— Устроить свою демонстрацию. Выйти на Большой и поколотить всех встречных гимназистов. У скаутов отнять форму и забрать себе, — выложил Цветок все, что смог придумать.
Царь разочарованно глядел на него. Более дельного предложения ждал он от Цветка.
— Тебе бы все кулаками махать, — попрекнул он.
— Все партии воюют друг с другом, — оправдывался Цветок.
— Вот что, мальчишки! — выступила вперед острая на язык Дунечка Пузина. — Оскудели вы своим умишком. Вы у нас спросите! — Видя, что скобари удивленно уставились на нее, Дунечка быстро затараторила: — Порядок нужно наводить на дворе. Каждому умываться кажинный день. Стоять друг за дружку. Девчонок в обиду никому не давать.
— Пожалуй... Тебя с Фроськой обидишь, — раздались насмешливые голоса. — Вы сами каждого обидите, особенно Фроська.
— Фроська в больнице, ее не трожь! — возмутились девчонки. — Она дюже тяжело больна.
— Выживет... Она живучая... — успокоили их скобари.
О том, что Фроська заболела, Царь знал. Но разговор этот встревожил его.
Вернувшись домой, Царь принялся убирать со стола. Максимов уже не жил с ними. Он поселился ближе к райкому партии, на 10-й линии.
Найдя в коридоре веник. Царь подмел пол. Полил стоявшую на подоконнике в горшке герань.
«Надо бы сходить в больницу, навестить, — думал про Фроську. — Да где больница находится? Спросить у матери Фроськи боязно! Как у ней спрашивать-то? Поправится...» — успокоил он себя.
Вечером Володя застал Типку за столом с тетрадкой и с карандашом в руках в задумчивой позе.
— Что сочиняешь-то? — поинтересовался Володя, умывшись и вытираясь полотенцем. На чистоту и порядок в комнате он так и не обратил внимания.
Царь рассказал о партии ребят. Володя громко, раскатисто засмеялся.
— Свою партию организовали! Ну и силен же Антип Царев! Силен. Наверно, и резолюцию вынесли: «Никакой поддержки Временному правительству»? Ха-ха-ха!..
— Н-нет, резолюцию мы не вынесли, — с недоумением ответил Типка.
— А на какой же платформе ваша партия стоит?
— Чего? — не понял Царь.
— Ну, за кого же ваша партия стоит? За большевиков, меньшевиков, эсеров, кадетов...
Царь усмехнулся.
— Мы еще не решили.
— Не решили? — удивился Володя. — Какая же это партия, если она не знает, за кого борется?
Володя горячился, почти кричал. Было Володе только двадцать лет, и он тоже норой считал себя скобарем.
— Партия — это во-о! — Он поднял руку, сжав в кулак. — Как грохнет — от врага пыль да брызги! За большевиков ваша партия должна идти, понял? За Ленина.
— Не все ребята согласны.
— А ты агитируй! Раз партия пролетариев, то должна она идти за Ленина. Вы что же, выходит, туды-сюды? Куда ветер дует, туда и щепки несет? Эх вы, мальчишки... А еще пролетариями назвались!
Царь сконфуженно смотрел на него.
Володя задумался.
— А что? Мысль у вас верная! Только вам, ребята, нужна не партия. — Он замялся, подыскивая подходящее слово. — Ну, свое товарищество... Организация, что ли, ребячья организация, которая бы заботилась, чтобы ребята учились, были здоровы. У нас в районе, — Володя, вспомнив что-то, подошел к Типке, — тоже создается свой социалистический союз молодежи. Вот тебя бы туда направить! Поговорю я завтра с Максимовым. А теперь спать. Знаешь, что завтра демонстрация? «Вся власть Советам!» Понял?
Типка утвердительно кивнул головой. Об организуемой демонстрации под большевистскими лозунгами он уже слышал на заводе.
Володя крепко спал, когда Царь, разыскав пузырек с чернилами, ручку и несколько листков почтовой бумаги, стал заново оформлять список новой партии.
Написав заголовок, он немного подумал и сделал приписку, вспомнив, что говорил Володя Коршунов. Выглядел на бумаге список так:
Партия ребят-пролетариев (большевиков), проживающих в Скобском дворце и в Моторном доме:
1. Антип Царев,
2. Евфросинья Зубарева.
Он не удержался и в знак особого уважения к Евфросинье Зубаревой подчеркнул ее жирной чертой.
Дальше, глядя на прежний список, должна была следовать фамилия Ванюшки Чайника, но, вспомнив про Копейку и Петьку Цветка, Царь изменил порядок и размашисто записал:
3. Сергей Краюшкин,
4. Петр Ивушкин,
5. Иван Чулин.
Подумав еще немного, он поставил перед фамилией Ванюшки вопросительный знак. Царь сомневался в Ванюшке, зная его приверженность к Керенскому.
