Хроники Нарнии. Том 1 - Льюис Клайв Стейплз (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
— Если бы нам нечего было бояться, — говорил он, — все равно бы я не посмел бы показаться на большой дороге — из-за стыда, мой юный друг. Мне пришлось бы сгореть со стыда!
Но несмотря на все эти попреки, Бри оказался очень толковым и терпеливым учителем. Нет лучшего наставника верховой езды, чем сам Конь. Шаста учился держаться и при рыси, и при быстрой рыси, и во время прыжков. Он мог усидеть в седле, даже когда Бри вдруг на полном скаку резко осаживал назад, резко кидался направо или налево — как, объяснял Бри, бывает в настоящем бою. Разумеется, Шаста просил Коня рассказать о войнах и битвах, где тот участвовал вместе со своим тарханом. И Бри вспоминал о стремительных маршах и переправах через быстрые реки, о молниеносных налетах и упорных боях между конными отрядами, в которых боевые кони дерутся так же, как и люди. Потому что все они как на подбор свирепые жеребцы, обученные кусаться, лягаться и послушно вставать на дыбы, когда требуется, чтобы при ударе меча или боевой секиры на противника обрушился не только вес всадника, но еще и вес лошади. Хотя Шаста готов был слушать эти рассказы целыми сутками, Бри порою отказывал ему.
— Не стоит много говорить об этом, малыш, — объяснял он. — То были войны тисрока, и я участвовал в них как раб, как бессловесная скотина! Если бы это были войны за Нарнию, где я сражался бы как вольный Конь, рядом с вольными своими соплеменниками! Вот о них стоило бы поговорить... Нарния и Север! Бра-ха-ха! Бро-хо- хо! — последние восклицания Бри звучали сигналом к галопу.
Так они путешествовали уже несколько недель и миновали столько мысов, полуостровов, бухт, речушек, рек и деревень, что Шаста уже давно сбился со счета. Их было больше, чем могла удержать его память. Холмистая степь осталась позади, и они пересекли бескрайнюю равнину, где иногда попадались рощицы. И вот как-то ночью они ехали по открытому месту, а в полумиле от них темнел лесок. Уже с час они шли тряской рысью, переходя время от времени на спокойный шаг, как вдруг Бри резко остановился.
— В чем дело? — удивился Шаста.
— Шшшш! — прошипел Бри, поворачивая к нему голову с прижатыми ушами. — Неужели еще не слышишь?
Послушав с минуту, Шаста сказал:
— Похоже, тут рысит другая лошадь, между нами и лесом.
— Да, тут есть другая лошадь, — согласился Бри. — И мне это не нравится.
— Может быть, то какой-нибудь фермер. Припозднился, а теперь спешит домой.
— Какой вздор! — возмутился Бри. — Крестьяне никогда так не ездят. И лошадь не крестьянская. Неужели ты не слышишь, как она идет? Это великолепная лошадь. И на ней настоящий наездник. И я скажу тебе, Шаста, кто они такие. Там, на опушке леса — тархан, и не на боевом коне — у нас шаг тяжелее. Это же чистокровная скаковая лошадь.
— А сейчас она, вроде бы, остановилась, — сказал Шаста, напрягая слух.
— Ты прав, — отвечал Бри. — А почему они остановились, как только услышали, что остановились мы? Шаста, мальчик мой, я уверен — кто-то сумел нас выследить...
— Что же нам теперь делать? — Шаста понизил голос до шепота. — Думаешь, они нас не только слышат, но и видят?
— Пока мы стоим, нас при таком свете не видно. Смотри! Появились тучи. Подождем, пока они закроют луну. Тогда мы изо всех сил поскачем направо, к берегу. Если всадник нас все-таки нагонит, мы спрячемся среди дюн.
Дождавшись, когда облака совсем закрыли луну, Бри сначала шагом, а потом легкой рысцой направился к берегу.
Облако оказалось больше, чем им представлялось поначалу. Вскоре стало совсем темно. И вот когда Шаста сказал себе: “Пора бы Нам уже выехать в дюны” — впереди из темноты послышался звук, от которого сердце его чуть не оборвалось: протяжный, чуть хрипловатый рев, странно меланхоличный и, одновременно, дикий. Бри резко повернул назад и галопом понесся вглубь суши. Такого быстрого галопа Шаста еще не видывал.
— Кто это? — спросил Шаста прерывистым шепотом.
— Лев! — всхрапнул Бри, не поворачивая головы и не замедляя шага.
В течение какого-то времени не было ничего, кроме отчаянного галопа. Наконец они с шумом влетели в реку, оказавшуюся, по счастью, мелкой, но довольно широкой. На другом берегу Бри остановился. Шаста чувствовал, как Конь вспотел и весь дрожит мелкой дрожью.
— Вода может сбить зверя со следа, — сказал Бри, отдышавшись. — Теперь немного пройдемся шагом.
Они шли, и Бри тихонько говорил:
— Ах, Шаста, если бы ты знал, как мне стыдно! Стыдно за себя. Я испугался, как самый обычный, немой, калорменский конь! По- настоящему испугался. Значит, я чувствую не так, как подобает Говорящему Коню. Я совсем не думал ни о мечах, ни о пиках, ни о стрелах. Я ни о чем не думал, я не мог думать, пока рядом была эта тварь! Я оказался способным только кинуться наутек.
Спустя несколько минут он снова рванул галопом, потому что снова раздался тот же рев, только на сей раз слева.
— Их здесь двое! — простонал Бри.
Прошло несколько минут, и львы больше не подавали голоса.
— Ты не слышишь? — нарушил молчание Шаста. — Этот конь несется галопом. Почти рядом с нами. До него можно камнем добросить.
— Тем лучше! — задыхаясь, простонал на бегу Бри. — На нем тархан... у него есть меч... он нас защитит...
— Но, Бри! — воскликнул Шаста. — Попасть им в руки — не лучше, чем в когти львам... Мне... Тебя-то никто не догадается повесить за конокрадство!
Шаста понял, что боится львов не так сильно, как Бри. Но лишь потому, что еще не встречал этих грозных животных. А Бри с ними уже сталкивался.
Конь вместо ответа только фыркнул, но резко отклонился вправо от прежнего направления. Странно, но другая лошадь тоже отклонилась — только влево. Через несколько минут расстояние между ними заметно увеличилось. Но едва они отдалились друг от друга, как снова рыкнули львы — один справа, а в ответ ему, чуть ли не сразу, другой лев прорычал слева. Лошади повернули и понеслись навстречу друг другу. То же самое, по-видимому, сделали и львы. Они ревели попеременно справа и слева, и всякий раз все ближе и ближе. Похоже, каждый из них легко держался вровень с летевшей во весь опор лошадью. Потом небо как-то сразу очистилось от облаков, заблистал изумительно яркий лунный свет, и стало видно как днем.
Две лошади со всадниками мчались из последних сил шея к шее, колено к колену, как будто участвовали в каких-то скачках. Бри говорил потом, что с такой замечательной скоростью кони не бегали ни на одном состязании в Калормене.
Шаста решил, что он погибший человек. Его интересовало лишь, как расправятся львы с добычей: убьют сразу или будут играть долго, как кошка с мышкой, и много ли они нанесут им ран. В то же самое время (как ни странно, такое бывает со многими в самые ужасные мгновения) он замечал все. Он разглядел, что тот, другой всадник, совсем маленький, безбородый, тоненький и стройный, одет в кольчугу, ярко сверкавшую в лунном свете. В седле он держался великолепно.
Перед ними простиралась ровная сияющая гладь. И прежде чем Шаста сообразил, что это такое, послышался громкий всплеск, его окатило дождем брызг, а рот залило соленой водой. Сияющая полоса была длинным и узким морским заливом. Обе лошади поплыли, вода доходила Шасте до самых колен. Позади послышалось гневное рычание. Обернувшись, Шаста увидел страшную, огромную и лохматую тень, припавшую к земле у самой воды. Лев был один.
"Наверно, другой потерял след", — подумал Шаста.
Лев, по-видимому, решил, что из-за такой добычи не стоит мочить шкуру. Он стоял на берегу и, похоже, не собирался преследовать их. Две лошади бок о бок доплыли до середины залива. Был ясно виден противоположный берег. Тархан не промолвил ни слова. “Но он еще скажет, — думал Шаста, — как только выберемся. А что я ему буду говорить? Надо поскорее придумать какую-нибудь историю”.
Вдруг Шаста услышал, что рядом с ним переговариваются двое.
— Ох, как я устала! — сказал один голос.
— Не делай глупостей, Хвин, — отвечал другой. — Держи язык за зубами!
