Наследники (Путь в архипелаге) - Крапивин Владислав Петрович (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
К черту! Он будто захлопнул в себе дверь – и перед жалостью, и перед памятью! И стал повторять строки о парусах.
Эти строки и в школе не отпускали Егора. И потому он остался равнодушным к настороженно-сочувствующим взглядам (знали, наверно, уже про отца; даже Классная Роза не прицепилась из-за прогула, чуткость проявляет). Тишина и отрешенность ограждали Егора от всего на свете. И в этой тишине… ага, в ней словно стучали иногда медные шестеренки хронометра!
– Петров, ты мечтать будешь или решать задачу? У кого еще последняя задача не решена?
«Еще не решена последняя задача… Хронометр мой стучит… как сердце… в тишине…»
Загадка еще не решена…
На перемене подлетел Ваня.
– Принес?
– Что? – растерялся Егор.
– Книгу, «Спартака». Помнишь, я говорил, что Веник его перечитать хочет, а ты сказал, что у тебя есть…
– Ой, Ванька… Какая же я скотина. Вылетело из головы.
– Ну, ничего. Мама ему послезавтра передачу понесет. Не забудь.
– Не забуду. Я ему письмо напишу… А в палату все еще не пускают?
– Ага. Карантин… А Венику уже ходить разрешили… А ты можешь сегодня к нам прийти? Книгу бы принес и так… Мама спрашивала, чего не заходишь…
«Мама спрашивала»… Они жалеют его или правда не понимают его вины?
И вина эта снова подступила к сердцу. Как холод, когда по пологому дну входишь в непрогретую воду…
Конечно, это было уже не то, что в первые дни. Потому что Венька жив! Но холод еще не раз будет вот так подыматься в груди, никуда не денешься. Теперь Егор это понимал.
– Алло!.. Гай, это ты?
– Я, Егорушка, я…
– А ты чего… кислый такой?
– Да так. Заботы всякие…
– Ася? – прямо спросил Егор.
– Да нет, там все в порядке, – отозвался Михаил, но как-то вяло.
Егору хотелось ясности. И он знал, что излишняя деликатность иногда не на пользу делу. К тому же ощущение собственной вины толкало его мысли в одном направлении.
– Она тянет резину, потому что чувствует себя виноватой. Вот.
– Чего-чего? – сказал Михаил мягко, но зловеще.
– А я не боюсь, не стукнешь… Она думает, что виновата, потому что тогда, первый раз, вышла не за тебя. И теперь мается…
Михаил сказал просто, без досады, только устало:
– Чепуха, никто там не виноват. Или оба одинаково… И вообще не в том дело. У меня другие заботы, здесь.
– Ты правда уволился?
– Увольняюсь.
– Допекли?
– Нет. Просто на старости лет пришел к простому выводу.
– К какому это еще?
– Сколько можно перевоспитывать пацанов? Может, все-таки лучше с самого начала заниматься нормальным воспитанием? Так, чтобы потом переделывать их не надо было.
– В школу пойдешь?
– Может быть… Хотя, по правде говоря, страшно. Дамский коллектив, и в нем все вроде ваших классных роз…
– Если не в школу, то куда?
– В газету зовут. Если на журфак перейду в университете… Буду потрясать основы педагогики публицистической кувалдой
– Тебе не привыкать.
– Ага… Директриса Зеленолужского детского дома грозилась на меня в суд подать. За клевету.
– Ну… и что?
– Не успела. Против самой начали следствие. За воровство и рукоприкладство. В местном районо истерика…
– Кстати, о педагогике, – сказал Егор. – Витек-то как?
– Да ничего… существует. Мать в письме попросила, чтобы еще у нас пожил. Ну и живет.
– Нормально?
– Да ничего, – опять сказал Михаил. – Только ворует помаленьку…
– Как? – опешил Егор.
– А ты чего хотел? Он этим с грудного возраста грешил. Думаешь, легко отвыкнуть?.. Ну, да учительница у него понимающая, не чета некоторым. Мало-помалу перевоспитываем с двух сторон…
Егор подавленно молчал.
– Не расстраивайся, – усмехнулся Михаил. – Вообще-то он хороший парнишка. По дому помогает, со мной нянчится, если захандрю. С сестрицей моей Галиной Юрьевной весьма подружился… Кстати, упомянутая Галина Юрьевна с интригующим видом задает тебе вопрос: держишь ли слово?.. Что у вас за тайна?
– А?.. – растерялся Егор. Потом сообразил: – Ой, про это… Да я и забыл. Скажи – держу.
Он и в самом деле не курил с того новогоднего вечера. В Среднекамске держался, а потом и вообще не вспоминал о сигаретах. Беда с Венькой словно отшибла все желания.
– Ч-черт, – с досадой сказал Егор. – Лучше бы она не напоминала. Опять захочется.
– О чем речь-то?
Егор не стал напускать туману, честно сказал, о чем речь.
– И не прикидывайся, будто ничего не знал. Ты всегда все про меня знаешь. Как в досье… – вредным голосом добавил он.
– Ты меня переоцениваешь, все я знать не могу… Так, кое-что. Потому что я за тебя беспокоюсь, балда ты…
– Сам… Значит, и про отца уже знаешь? – морщась, спросил Егор.
– Про… Виктора Романовича? Нет… Что с ним?
Егор сумрачно рассказал. Михаил, кажется, смутился.
– Откуда же я мог это знать… Хотя, честно говоря, ожидать следовало. Ты сам-то разве этого не понимал?
– Может, и понимал… А что я мог сделать?
– Не знаю… Главное, что ты будешь делать теперь.
– Не понял. Ты о чем?
– Я к тому, что труднее жить будет.
– А может, легче? – зло сказал Егор. И кажется, попал в точку. Впервые переиграл в споре Михаила.
Тот отозвался растерянно:
– Да… в чем-то ты прав.
Егор-насупленно признался:
– Вчера отец сказал: «Можешь теперь менять фамилию».
– А ты?
Егор сказал и о своем ответе. И о своих сомнениях. И спросил напрямик, что об этом думает Гай.
Но тот ответил, что советы давать легко, а решать такие вопросы человек должен сам. И главное – не рубить с плеча.
– Мудр ты, как сто Сократов, – проворчал Егор. – А толку от твоей мудрости…
– От чужой мудрости всегда толку мало… если своей дефицит.
– Гран мерси за комплимент.
– Не обижайся… Егор, я вот про что. Тебе бы хватит терзаться всякими сомнениями, пора бы дело найти. Ну, посуди сам: чем ты сейчас занят? Нельзя же так… растительно существовать. Смысл-то надо какой-то приобретать в жизни. Ищи давай… самого себя.
– Ай-яй-яй. Сборник проповедей о смысле жизни. Том двадцать второй, глава семьдесят третья…
– Я знаю, что казенно выражаюсь… Но черт возьми, ты же понимаешь, о чем я!
– А я нашел… смысл, интерес и стержень, – вдруг брякнул Егор. Вдохновенно.
– М-м?
– Ага!
– Подробнее можешь?
– Могу… Завтра я иду на занятия литературной студии, руководимой писателем Наклоновым. Во мне прорезался талант.
– Че-во? – откровенно усомнился двоюродный братец.
– А что? Я, по-твоему, совсем бездарен?
– Стихи, что ли, сочинил? А ну, прочитай!
– Фиг! – испуганно сказал Егор. Потом приободрился: – Вот окрепнет талант, тогда… И заодно проблемы решатся…
– Какие?
– С фамилией. Стану печататься, можно будет двойную фамилию взять. Писателям разрешается. Петров-Нечаев…
Михаил не уловил ни горькой нотки, ни юмора. Ответил серьезно:
– Дитя ты еще…
– Ага… Миш! Капитан-лейтенант Егор Алабышев – правда выдуманный персонаж?
– Егор… В чем дело?
– Какое… дело?
– Ты зачем идешь в литературную студию?
– Надо.
– Егор…
– Пока, – с ноткой веселого злорадства сказал Егор. – Потом позвоню еще. – И положил трубку. Пошел в комнату и достал блокнот с «Крузенштерном» на корочке.
Те мысли, что перебил в Среднекамске телефонный звонок, те, что были забыты после несчастья с Венькой, теперь все чаще всплывали снова. Беспокойные. С предчувствием тайны и боя.
Егор торопливо записал придуманные сегодня восемь строк под тем стихотворением: «Когда Земля еще вся тайнами дышала…» Его стихи были как продолжение стихов Толика.
