Тайна старого Радуля - Голицын Сергей Михайлович (книги онлайн полные .txt) 📗
На свое прозвище он нисколько не обижался, наоборот, даже гордился им, особенно с тех пор, как узнал от Георгия Николаевича, что Алеша Попович не только известный по былинам прославленный русский витязь, победитель половецкого вождя Тугарина Змеёвича, а действительно живший в XIII веке храбрый дружинник Ростовского князя Константина, старшего сына Всеволода Большое Гнездо; о нем даже в летописях упоминается.
Еще больше загордился радульский тракторист, когда узнал, что Георгий Николаевич пишет историческую повесть, в которой действие происходит во Владимиро-Суздальском княжестве XII – XIII веков. Там упоминается о подвигах Алеши Поповича. Встречаясь с писателем, радульский богатырь неизменно заговаривал с ним о своем знаменитом тезке и на разные иные исторические темы.
Но на этот раз, не оборачиваясь к своему сидевшему на багажнике мотоцикла пассажиру, он начал совсем о другом: стал рассказывать, как его послали работать на бульдозере на другой берег Клязьмы, как в пойме он расчищает от кустарника угодья. Да за два года работы машину пора ставить на капитальный ремонт. Он и едет в город, в дорожное управление, присмотреть новый бульдозер, более мощный, который обещали колхозу предоставить во временное пользование. Алеша настойчиво звал своего пассажира посмотреть, как он крушит густые заклязьминские заросли.
Георгий Николаевич давно не был на той стороне реки и с готовностью пообещал. У Ильи Михайловича есть лодка, придется его попросить перевезти через Клязьму.
На этом они расстались у ворот городской больницы.
Георгию Николаевичу повезло: он встретил того молодого хирурга, который как раз возвращался с ночного дежурства.
Тот ему рассказал, что операция прошла успешно, все в порядке. Счастье, что доставили больного вовремя; если бы на несколько часов позднее, то… А теперь наверняка через неделю, самое большее через десять дней пациента выпишут. Однако видеть его нельзя: в городе зарегистрированы случаи гриппа и в больнице сейчас карантин.
Георгий. Николаевич не стал дожидаться Алешу и от последней автобусной остановки зашагал домой пешком.
Дорога вошла в лес. Вымытые дождем березки посвежели, звонко перекликались зяблики, вдали печально куковала кукушка. Рюкзак с покупками нисколько не оттягивал плечи.
Георгий Николаевич каждый день много ходил пешком, и не только ради здоровья. Он говорил, что самые удачные выражения, отдельные словечки-находки для будущей повести рождаются чаще всего именно во время ходьбы.
Но сегодня ему было не до этих словечек, он торопился домой. Треволнения с Петром Владимировичем благополучно закончились, но ребячье стадо осталось без пастуха. А пока не выздоровеет начальник похода, он вроде бы нанялся быть таким пастухом. Сейчас ему хотелось как можно скорее увидеть юных туристов, узнать, что они делают, рассказать им о благополучной операции их любимого воспитателя, обрадовать их.
Встречая в Москве друзей и даже малознакомых, Георгий Николаевич всегда им красноречиво расписывал радульские красоты и всех зазывал к себе в гости. Знакомые пожилые обычно только обещали приехать и, наверное, тут же забывали свои обещания.
Зато молодежь с энтузиазмом принимала приглашения, являлась иногда толпами: студенты, школьники старших классов – случалось, и вовсе незнакомые. Они приходили пешком, приезжали на машинах, на велосипедах, приплывали на байдарках. Веселые, шумные, жизнерадостные, гости с интересом слушали рассказы Георгия Николаевича об истории Радуля, восторженно любовались радульскими окрестностями, деревянной резьбой на здешних домах.
Ночевали они обычно в палатках на берегу Клязьмы, иногда на его веранде, или в бане, или даже в светелочке, а утром сердечно прощались с гостеприимными хозяевами, обещая непременно, непременно приехать, приплыть или прийти пешком еще и еще раз.
Эти неожиданные нашествия разнообразили жизнь писателя и его жены. В такой суматошный день Георгий Николаевич объявлял самому себе выходной и всегда бывал этим очень доволен. Бывала ли так же довольна Настасья Петровна? Не всегда. Она беспокоилась, не помешают ли очередные приезжие его творческим занятиям.
О тех гостях не приходилось особенно заботиться – они сами находили себе занятия и удовольствия: обед готовили, рыбу ловили, ходили за грибами, играли в мяч.
Но эти, теперешние юные туристы не были такими самостоятельными гостями.
Возвращаясь сейчас из города, Георгий Николаевич чувствовал некоторое беспокойство: а как ребятки провели ночь? А не случилось ли с ними чего-нибудь? А что они будут сегодня делать?
Добравшись до своего дома, он отдал Настасье Петровне покупки, в двух словах рассказал ей о здоровье Петра Владимировича и поспешил к реке.
Тропинка, по которой он вчера ночью спускался к туристскому лагерю, за день успела подсохнуть, он прибавил шагу и через минуту очутился в устье оврага, где раскинулись палатки, но, к своему удивлению, никого там не увидел.
Ага, вон где они! С Клязьмы доносились крики и визги, порой резкие свистки.
Он знал, что строжайшие инструкции правил купания детей беспощадны: взрослые стерегут на берегу; по сигналу свистка одновременно залезают в воду десять ребят на десять минут; отплывать за огороженное вешками пространство запрещается; взрослые смотрят во все глаза. По сигналу свистка купающиеся должны немедленно выбегать из воды и выстраиваться в ряд, взрослые их считают.
«Любопытно, а мои детки соблюдают ли беспощадные инструкции?» – спросил самого себя Георгий Николаевич. Он остановился в некотором отдалении, начал наблюдать.
Девочки в ярких купальниках сидели и стояли, ожидая очереди. Мальчики в трусах или в плавках барахтались в воде, а вместо взрослого дяди на берегу стоял в одних красных плавках черноглазый Миша.
Если кто осмеливался заплыть за установленные в воде вешки, он яростно свистел, кричал и командовал:
– Васька, куда полез? Игорь, ближе к берегу! «Какова дисциплинка!» – поразился Георгий Николаевич.
Он вспомнил, что Миша является физруком туристского отряда, и с интересом продолжал смотреть. Тут физрук свистнул и скомандовал:
– Девочки, приготовиться!
Девочки в разноцветных купальниках, голоногие, стройные, в пестрых резиновых шапочках, тотчас же встали рядком. Георгий Николаевич поискал глазами Галю, ту, что у них ночевала, но ее не было.
Миша засвистел еще пронзительнее. Мальчики неохотно послушались и один за другим вылезли на берег.
– Девочки – в воду! – скомандовал физрук.
Все они с криками прыгнули в реку, забарахтались, завизжали, забрызгались.
Георгий Николаевич потихоньку приблизился к Мише.
Бдительный физрук не видел его. Он стоял нагнувшись, оттопырив верхнюю губу и не отрываясь следил за резиновыми шапочками, мелькавшими в сверкающих на солнце брызгах.
Георгий Николаевич шагнул к нему и скороговоркой проговорил:
– Послушай, я был в городе. Петру Владимировичу сделали операцию. Он скоро поправится.
Миша тут же обернулся, расширил свои и без того круглые черные глаза.
– Правда, правда?
– Ну конечно. Через неделю его выпишут.
Тут Миша засунул два пальца в рот и так свистнул, что совсем оглушил Георгия Николаевича.
– Да перестань же, Соловей-разбойник! – закричал тот и, закрыв уши ладонями, пошел от ребят вдоль берега.
Разноцветные девочки выскочили из воды, окружили Мишу; к ним присоединились мальчики. И Миша, размахивая голыми руками, начал рассказывать.
Все запрыгали, радостно закричали и тут же помчались догонять Георгия Николаевича.
И он снова рассказал, уже подробнее, как ездил в город узнавать о здоровье Петра Владимировича.
Конечно, все пожелали идти на свидание с любимым воспитателем, идти сегодня же после обеда. Нет, долго дожидаться. Идти теперь же, немедленно! Так им хотелось его видеть.
– Ребята, должен вас огорчить, – сказал Георгий Николаевич.
