Топало - Христолюбова Ирина Петровна (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗
Особенно Топало нравилась передача «Клуб путешественников». Он все к Зойке приставал: сколько километров до Африки? Ему никак не верилось, что может быть какая-то Африка, совершенно не похожая на деревню Кутузы. Уж не туда ли все домовые переселились?
А еще его поразило, что на земле люди говорят на разных языках и совершенно друг друга не понимают.
— Он тебе про Фому, ты ему про Ерему, он тебе про Ерему, ты ему про Фому. — Недовольный Топало запыхтел и полез на печку. Не думал он, что на белом свете так обстоят дела.
— Вечно ты. Топало, ворчишь, — сказала Зойка. — А если встретишь домового-иностранца, как с ним будешь разговаривать? По-французски, да? Тоже друг дружку не поймете.
— Сама ты не поймешь! Мы с ним можем говорить и по-кошачьи, и по-собачьи, и по-птичьи. Мало, что ли, в природе языков? И все понятные.
Телевизионные передачи, хотя и черно-белые, разбудили в домовом желание поглядеть мир.
Когда Топало узнал, что Зойка собирается плыть на теплоходе по реке Волге, он тоже засобирался. Свою любимую шляпу в чемодан положил, старые тапочки (сначала хотел валенки, но все-таки лето).
— Ты куда? — всплеснула руками бабушка.
— С Зойкой, на Волгу.
Зойка решительно выложила из чемодана шляпу.
— А с бабушкой кто останется? — спросила она.
Топало положил шляпу обратно в чемодан.
— Нюшка будет прибегать, чего еще ей делать?
— Нюшка теленка пасет! — Зойка снова выложила шляпу.
— Теленок и без Нюшки знает, где трава растет. — Топало снова положил шляпу в чемодан.
— Ты поедешь, а я так нет? — заскрипел он. — В городе ни разу не бывал, Москву не видал.
— Я тоже Москву не видела!
— Увидишь еще. Тебе всего девять годков, а мне сто пятьдесят.
Зойке стало жалко Топало. И правда, сто пятьдесят лет дома сидит, а она уже к Каспийскому морю едет.
Бабушка вначале ни в какую:
— На то ты и домовой, чтоб дома сидеть! Ишь чего надумал!
Топало запыхтел, заскрипел, обиделся, залез на чердак.
— Раз мое место на чердаке, — пробурчал он, — больше отсюда не сойду. Или в трубу залезу. Весь дым в избу пойдет.
— Ишь чего надумал? Да я тебя кочергой! — погрозила бабушка. Они часто с Топало ссорились, бранились и сразу мирились. Но тут он обиделся всерьез.
Не только любопытство манило Топало в дальние края. Ведь его друг Думало жил где-то на Волге, в поселке Ключи.
Этой зимой, когда на улице бушевала вьюга, неожиданно ему пришло от Думало письмо. Не в конвертике и не по почте. Ветер принес. Издалека донеслись до него слова друга:
«Дорогой Топало! Не знаю, проживаешь ли ты по-прежнему в родной деревне Кутузы. А я проживаю в поселке Ключи, который стоит на берегу Волги. Жизнь здесь веселая, пароходы пристают, народу много всякого. Только мне не весело. Кроме меня, домовых здесь нет. Я один, как и ты. С хозяином Сосниным только иногда потолкуем, деревню Кутузы вспомним. Да и он уже стар. А молодежь меня не признает. Видно, и мой век кончается. Хотелось бы на склоне дней повидаться с тобой, душа моя. Да не суждено. Я посылаю тебе по ветру третье письмо. Не знаю, доходят ли они до тебя. Столько, милый друг, над землей проводов понавешено, так гудят они по ночам, что и не мудрено, ежели письмо затерялось в этом множестве звуков или исказилось его содержание. Я ни разу не получил от тебя весточки. Тоскующий по тебе домовой Думало».
Только одно письмо услышал Топало. И тут же отправил ответ. Конечно, тоже не в конвертике.
В двенадцать часов ночи, когда не видно было луны, не лаяли собаки, окрест стояла глухая тишина, домовой вылез на крышу, поймал самую сильную струю ветра и вихрем отправил ее сквозь ночное пространство, чтоб она донесла привет другу. Но он не знал, где находятся Ключи и река Волга, и послал письмо в другую сторону. Ветер, покружив, унес его на север, и оно исчезло в ночи.
Топало еще стоял на крыше, прислушиваясь к движению воздуха, когда из-за тучи показалась луна. Сначала вышел желтый краешек, как бы раздумывая: светить или не светить? А потом выплыла вся луна — круглая, созревшая, с багровым оттенком. И сразу дома, деревья, звери, застигнутые луной в поле, отбросили тень.
И на крышу дома тоже пала тень домового. Ничем особым она не отличалась от людской. Только руки, пожалуй, были чуть длиннее, а ноги короче, словно когда-то, давным-давно, ему было удобнее ходить на четвереньках. Но это лишь предположение, которое сделал сам Топало, рассматривая свою тень.
За последние сто лет никто в деревне Кутузы тени домовых не видел. Говорили, что такое явление бывает то ли к счастью, то ли к несчастью, но обязательно к чему-то, не просто так. А случалось это столь редко оттого, что нужны были особые обстоятельства: во-первых, — полночь, во-вторых — полнолуние, в-третьих — благоприятное сочетание созвездий.
А какое сочетание было благоприятным — никто не знал. И сами домовые — тоже. Только Думало очень долго глядел на звезды и кое о чем начал догадываться.
В ту морозную ночь сочетание созвездий оказалось благоприятным.
— У меня великолепная тень! — радостно воскликнул Топало. — Наконец-то я ее увидел!
Он тут же послал Думало эту важную новость. Но опять в другую сторону.
Топало долго ждал ответа, но никаких известий от друга так и не получил. Жив ли он?
И вот выпал случай поехать по Волге, найти Думало и повидаться с ним, может быть, последний раз в жизни.
А вместо этого Зойка выбросила из чемодана его шляпу. Сиди сейчас на чердаке один-одинешенек.
Топало решил посоветоваться с котом Филимоном. Как-никак Филимон бывалый. Когда он был молодой, то каждую весну куда-нибудь уходил, а к осени возвращался, тощий, побитый в боях, корноухий, но страшно гордый. Вот уже три года Филимон из дома не отлучался, жирел. Как развалится на табуретке, ни за что с места не сдвинешь. Даже если мышь выскочит, и то не пошевелится.
Кот Филимон выслушал Топало, расправил коготки, потянулся.
— Когда я уходил из дома, никого не спрашивал, — сказал он, Щуря зеленые глазки. — Даже смертельная опасность, которой я подвергался много раз, меня не останавливала. А ты — невидимый. Поезжай тайком. Зачем тебе кого-то спрашивать? Ах, если бы я был невидимый! — позавидовал он.
Если бы Филимон был невидимый, то съел бы сметану во всей деревне и округе. Сколько раз он об этом мечтал, когда бабушка Дуся заставала его у кринки.
— Все-таки я домовой, а не кот, — сказал Топало. — Не пристало мне хозяев обманывать.
— Ну, тогда сиди на чердаке, — сказал кот Филимон. — Всяк кузнец своему счастью. — И замурлыкал.
Топало совсем запечалился. Но кому нужны переживания домового? И тут он услышал: бабушка Дуся стучит по потолку кочергой:
— Топало, слезай с чердака!
— Не слезу!
Заскрипела лестница, показалась Зойка.
— Топало, бабушка тебя отпустила! Вместе поедем!
Топало радостно затопал, слез с чердака.
— Уговорили. Поезжай, — сказала бабушка. — Я на сенокосе буду, мне не до тебя. За Зойкой пригляди, чтоб в воду не сунулась.
— Пригляжу, пригляжу!
— И чтоб никто тебя не заметил! Тише мыши! — наказала она.
Все вышли попрощаться с Зойкой и Топало: кот Филимон, пес Бакай, коза Манька. Прилетела с лугов и стрекозка Майка.
— Вы не беспокойтесь, — сказала она Топало. — Я буду прилетать к вам и рассказывать, как бабка Дуся живет.
Стрекозка вспорхнула:
— До скорого свиданьица!
