Сестра морского льва - Иванов Юрий Николаевич (книги онлайн полностью TXT) 📗
Шхуна «Актиния» бросает якорь. Лена
Возбужденные, еще не остывшие от борьбы с ветром и парусами, Валерка Волков, Борис и Сашка, облокотившись о планшир фальшборта, жадно курили, передавая друг другу папиросу, и с интересом глядели на приближающиеся вельботы и шлюпки. Засмеявшись, Сашка показал на один из них — в вельботе было полно ребятишек, одетых в меховые куртки и такие же штаны. Издали они были похожи на медвежат. А на корме вельбота стояла девушка. Она тоже была в меховой, расшитой бисером и гарусом курточке. Одной рукой девушка держала румпель, а другой поправляла тяжелые, густые волосы. Валера залюбовался: хороша! Учителка, что ли?
«Чертовски симпатичная девчонка, — сказал Сашка, толкнув Валеру в бок. — Что скажешь, Волк?» Они вечно спорили друг с другом. Валере многое не нравилось в Сашке: и то, что он был на шхуне боцманом, хотя и пришел к ним в Петропавловске, и потому, что постоянно хвалился своими многочисленными победами над представительницами слабого пола и что умел вязать особый, «пиратский» узел, который Валера никак не мог осилить. И поэтому из духа противоречия Валера, стрельнув окурком за борт, сказал: «Ничего в ней особенного нет». Сашка вознегодовал: «Во-первых, не замусоривай акваторию этой бухты! — сказал он. — А во-вторых, погляди, какие у нее глазищи! Скажи, ты видел у какой-нибудь девчонки такие глаза?» Нет, Валера никогда не видел таких черных-пречерных, как палубный вар, глаз и таких волос, и вообще девушка действительно была очень хороша собой. Ого, она теперь рулит ногой! Поправляя волосы руками, островитянка придерживала румпель коленкой. И все же он сказал; «Обыкновенная, друг мой, Летучая Рыба, девочка, обыкновенная». И тогда Сашка сообщил: «Ну что ж, если на нее никто не претендует, то займусь-ка ею я». — «Но отчего же ты? — опять из желания поспорить возразил Валера. — В общем-то она ничего. К тому же я ее первым заметил». Сашка засопел и сказал: «Спорю, что девчонка будет моей». Валера возразил и протянул Филину руку: «Нет, моей. Держу пари. Боб, разбивай», Борька поглядел на них, хотел что-то сказать, он был очень умным парнем и вечно что-либо изрекал, но тут промолчал и разнял спорящих.
Вельбот, в котором была девушка, быстро приближался, и Валера с интересом следил за ней. Вот она, наклонившись, выключила двигатель, вельбот мягко стукнулся о борт, и ребятишки с воинственными криками полезли на шхуну по двум штормтрапам.
«Здравствуйте! Я — Лена», — сказала девушка, легко спрыгивая на палубу с планшира. Она протянула узкую крепкую ладонь; Сашка как-то замешкался, и Валера оказался возле девушки первым. Держа ее руку, он с интересом вглядывался в смуглое матовое лицо с веселым и большим улыбающимся ртом. «Я целую неделю провалялась во-он там, над обрывом! — рассказывала девушка, резким движением головы отбрасывая волосы с лица на спину. — И все боялась: а вдруг шхуна не придет? И вдруг вижу! Это я весь поселок подняла на ноги. Побежала, кричу: „Шхуна идет, шхуна!“»
Улыбаясь, Валера слушал ее звонкий голос, а когда она смолкла, произнес: «Здравствуй, бронзоволицая сестра моя! Черт побери, мы мчались на всех парусах…» Отлучившийся на миг Сашка начал оттирать его плечом, сказав при этом: «Матрос Волков, немедленно к капитану. Он вызывает вас». Валера отпустил руку Ленки, отошел, злясь на капитана, и услышал, как Сашка начал «травить»: «Разрешите представиться? Боцман этого прекрасного „выжимателя ветра“, моряк из клана „Летучей Рыбы“ Алекс Филинов. Валера, — повторил он, — я же сказал: к капитану!» Ну Мартыныч! Нашел время вызывать! А Мартыныч пил чай вприкуску. Нет, он не вызывал Волкова, но уж если тот пришел, то пускай-ка возьмет швабру да еще разок как следует протрет палубу в кают-компании и штурманской рубке. Да и медяшку слегка подраит. Чтобы все сияло огнем. Чертыхнувшись, везде и так все сияло, Валера побежал за ведром и шваброй. Ну конечно, Филин уже отвел девушку в сторонку, отослав куда-то и Бориса, и трепался теперь, показывая на мачты и такелаж.
Подходили все новые и новые вельботы, толкались на палубе люди, бегали друг за другом и лазали по вантам ребятишки, лаяли собаки. Двух или трех лохматых зверюг островитяне привезли с собой. Показав ухмыляющемуся Сашке кулак, Валера схватил швабру. «Куда же вы делись? — услышал он вдруг голос девушки. — Постойте же!» Валера пошел медленнее, буркнув: «Мне не до болтовни, как некоторым, — работа». Скрестив руки на широкой мускулистой груди, Сашка сказал: «Он у нас страшно любит работу, он даже спит со шваброй». Лена поглядела на него, потом на Валеру и попросила: «А можно и мне пойти с вами, Валера? Послушайте, дайте мне швабру, и я так надраю палубу!» Физиономия у Сашки вытянулась. «Элен, мы же собирались совершить увлекательную экскурсию на фок-мачту. А потом…» — обиженным тоном начал он, но девушка громко засмеялась, выхватила у Валеры швабру и крикнула: «Потом, все потом, Летучая Рыба!»
Разозлившийся Сашка уехал на берег. Вечерело. Вскоре и островитяне отправились по домам. Решил немного размять ноги на суше Мартыныч, отправился с ними и Борька. Стихло все на судне. Конечно же, и Валерка бы умчался на остров, но была его вахта, и он не мог покинуть шхуну. Отправив ребятишек, осталась на судне и девушка. Нет, она не учительница, просто любит возиться с малышней, вот они к ней и липнут. Узнав, что шхуна только что пришла из зарубежного рейса и что он, Валера Волков, побывал и в Гибралтаре, и в Калькутте, и в Сингапуре, Ленка потребовала, чтобы он ей все-все рассказал. И, облокотившись о планшир, дымя душистыми сигаретами «Кемел», несколько пачек которых хранилось в его чемодане, он рассказывал ей и про обезьян, живущих на гибралтарской скале, и про мели, известные у моряков как «пожиратели кораблей», и про жару в Индийском океане, когда кажется, прикуривать можно от любой железной детали судна.
Они ходили по опустевшей палубе, спускались в машинное отделение, поднимались в тесную штурманскую рубку, и Валера показывал толстенные лоции, морские карты и приборы. С горящими глазами и возбужденным румянцем на щеках Лена слушала его затаив дыхание. А потом они поднялись на палубу, и Волков начал торопливо работать шваброй: островитяне намусорили, и надо было до возвращения Мартыныча все привести в порядок. Тут и Лена стала ему помогать. Сбросив ботинки и отвернувшись, она отстегнула чулки, сняла их и, подоткнув юбку, схватила вторую швабру. Отводя глаза от ее крепких голых ног, Валера таскал воду, окатывал палубу и желал лишь одного: подольше бы не возвращались с берега моряки…
Девочка зовет птиц
Лай послышался. Волков вернулся в кухню, поглядел в окно — Бич с берега мчался. Ворвавшись в дом, он возле печки высоко подпрыгнул, желая проверить, осталось ли хоть что на сковородке. Ну вот и Алька. Наконец-то.
— Ой и набегалась же я! Ужас, — сказала девочка, падая на табурет и подолом платья обмахивая лицо. — Один тут у нас есть, плешивый такой, Короедов приятель. Вечно браконьерит. Уф! Бакланов стрелять надумал, а они на гнездах. Задержала я его.
— Э, юнга, да ты гроза браконьеров?
— Ага. А как же? Когда Лена, наш охотинспектор, уходит из поселка, я тут как бы за нее.
— Лена?..
— Ну! Пургина Елена Владимировна. Так вот: я тут за нее. Слежу, чтобы никто не браконьерил. Да и по острову хожу, тоже посматриваю. Вот сижу-сижу в поселке, а потом ка-ак соберу рюкзак, позову Бича, и па-ашли мы с ним по острову на неделю, а то и две. — Пургина, значит? Гм… И одна по острову? Не боишься?
— А чего бояться? Это ж не в городе. Толик вот один раз был в Петропавловске, так там ужас как страшно. Машин там разных! Он чуть под автобус не попал… Ой, Волк, ты еще не ел? Меня ждал, да?
На некоторое время они замолчали, утоляя аппетит, только Бич нервно зевал, побаиваясь, что люди позабудут про него. Тем не менее, учитывая, что в доме гость, он старался вести себя прилично и не клянчил. Так, значит, Ленка Пургина жива-здорова… Охотинс-пектор… Черт побери, где же она сейчас? Может, на лежбище? Значит… Значит, надо будет отправиться туда. Но как? Сейнер, наверно, пойдет… Ух, хороша картошечка! Стоп, а Бичу?
