Улыбка лорда Бистузье. Часть вторая из трилогии - Шуф Павел (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
Пока малыш с горечью не поймет и сам, что два яйца в день курица снести, увы, не может. И что в телескоп легче разглядеть Луну, чем друзей и себя...
Если бы Мумин Ахмедович не шутил, а сразу толком все объяснил история, эта хотя бы не началась так ужасно. А может, ее и вовсе не было бы.
Что стоило ему открыть нам — какой новичок появится в классе наутро? А он только сощурился и сказал:
— Завтра вас ждет сюрприз. Надеюсь, не станете обижать новичка?
— Придет новый ученик? – воскликнула Стела, председатель совета отряда. – Вот здорово! Теперь нас будет ровно тридцать. Ровно-ровно!
Стелла больше всего любит круглые цифры.
Представляю ее восторг, если бы директор школы объявил, что к нам спешно перебрасывают не одного, а целых одиннадцать новичков. А лучше сразу семьдесят одного.
Впрочем, тогда пришлось бы ставить парты в три этажа.
Я давно заметил, что Стелла на удивление влюблена во все круглое и ровное. Особенно в свои отчеты на заседаниях совета дружины. По ним выходит, что наши отрядные тимуровцы так хороши, что им нет подобных во всем поселке, а наши двоечники столь совестливы и трудолюбивы, что всегда полны готовности ровно через неделю после очередной крутой проработки стать образцовыми отличниками, минуя мучительную стадию пребывания в хорошистах. Прямо-таки отличные двоечники!.. Я уверен: Стелла втайне считает, что идеальный треугольник должен быть круглым, а идеальный круг — ровной линией...
Но я малость отвлекся.
Мумин Ахмедович в ответ на восторги Стеллы хитровато улыбнулся и подтвердил:
—Верно, новичок тоже ученик. В известном смысле... Думаю, вы подружитесь.
—А как его звать?— пробасил Васька Кулаков.
—Я же сказал — сюрприз. Новичок сам о себе расскажет. У вас завтра первый — литература? Вот и отлично...
Но утро началось с другого сюрприза: не пришла литераторша. Светлана Андреевна обычно являлась за минуту до звонка на урок.
Васька Кулаков, выглянув в коридор, юркнул I обратно с заговорщицким видом и притворил за собой дверь.
—Идет! — шепнул он. — Новичок идет!— и вдруг метнулся к шкафу, где у нас хранится нехитрое хозяйство дежурных — веник, швабра, тряпки. Мы и опомниться не успели, как он водрузил пушистый букет веника на дверной косяк. Теперь стоило новичку толкнуть дверь — и веник непременно рухнул бы на него.
—Сейчас мы его поздравим! — довольно хихикая, Кулак метнулся к своей парте. — Будет знать, как опаздывать на первый урок.
Ничего нельзя было сделать — так неожиданно и быстро успел Васька все устроить. Дверь скрипнула, веник подчинился суровым законам физики... Предчувствуя потеху, хохотнул Васька.
Странный он все-таки человек. Чужое огорчение в него вливается радостью. Это как знак минус перед скобкой. Раскрой скобки с плюсовым в них результатом, а на положительные скобки эти заранее наточи свирепый минус — вот и получишь отрицательный результат. Васька как раз и есть большущий мастер минусы перед любыми скобками ставить. Плохо только, что не всегда в тетради по математике... Вот и сейчас поставил он этот минус перед новичком. Сам придумал, сам поставил. А получается, будто от всего класса.
Веник рухнул на левый ботинок вошедшего. Новичок невозмутимо нагнулся, поднял веник, пытливо разглядел его и одобрительно кивнул:
— Хороший веник. И вполне спелый... Он что же — на двери у вас рос? Замечательно... Кстати, случайно не продается?..
Тут уж грохнули все.
Одного мгновения было достаточно, чтобы разом увидеть: новичок значительно старше любого из нас. Был он невысокого росточка, волнистый чуб набегал на лоб, будто на его штормовой прическе начался прилив. Наверное, каждый из нас в это мгновение подумал об одном: странный, однако, новичок. Пожалуй, этот профессиональный двоечник и второгодник будет учиться с нами в седьмом пятый раз подряд. Никак не меньше. Ветеран двоечного движения...
Продолжая удивлять нас, новичок не стал искать взглядом свободной парты, а подошел к учительскому столу и поставил на него свой щуплый портфельчик.
— Что ж, друзья,— сказал он.— Вы уже представились. Запомню вас как Класс Падающих Веников. А меня звать Эммануилом Львовичем. Как вы уже, видимо, догадались — буду вести у вас литературу.
Надо ли говорить, какая воцарилась тишина. Будто мощным насосом из класса выкачали все звуки, и даже шум нашего дыхания. Вот так новичок! Вот так ветеран двоечного движения!.. Неужели Мумин Ахмедович разыграл нас, специально не предупредив, какой «новый ученик» появится на первом уроке.
Первой опомнилась Стелла.
—А как же Светлана Андреевна? — спросила она.
«Новичок» объяснил:
— Коромыслова уехала в Ташкент на курсы и вернется через месяц.
Продолжить он не успел — в класс вошел Мумин Ахмедович. Взгляд его упал на веник, нелепо стоящий у доски. Директор нахмурился:
—Дежурный, почему веник посреди класса? Поставьте на место.
Метнулся к венику Сервер Мамбетов, и веник вполз обратно в шкафчик, как сабля в ножны.
Директор перевел взгляд на новичка и заулыбался:
-— Уже познакомились? Вот и отлично! Ребята у нас, Эммануил Львович, замечательные!
Нам казалось, что сейчас «новичок» горько ухмыльнется и расскажет директору про наш «салом алейкум». Но он промолчал.
—Эммануил Львович, — продолжал директор, — приехал к нам на практику. Он студент, учится в университете. Так что тоже ученик, но только в высшей школе. Думаю, вы понравитесь друг другу.
С этими словами директор вышел из класса, оставив нас наедине с новичком и нашей виной перед ним. Ну и разини же мы! Это же надо: учителя, хоть и практиканта, студента — приняли за второгодника с громадным стажем. Васькина выходка, наверное, так сильно обидела его, что теперь отольется нам этот веник горючими двойками.
Эммануил Львович, храня торжественное молчание, изучал классный журнал, читая наши фамилии и записи Светланы Андреевны. Мы удивлялись. Новые учителя всегда начинали с того, что вызывали по списку, делали перекличку, стараясь нас запомнить. Хотя мыслимое ли дело — мгновенно привязать формулы фамилий к трем десяткам незнакомцев. Но он неожиданно сказал:
—Знакомиться с вами я буду не сегодня, а завтра. А сегодня стану объяснять новую тему.
—А что будет завтра?— не выдержал я.
Эммануил Львович заулыбался:
—А разве вы забыли? Завтра будем писать сочинение на тему «Так поступают пионеры». Об этом и Светлана Андреевна запись в журнале оставила. Не будем же мы нарушать ее планов. Да, видимо, вы уже и подготовились как следует. Сочинения и познакомят меня с вами лучше любого списка. Возьму их вечерком с собой в поселковую гостиницу — и познакомлюсь. Так-то, друзья...
После звонка Эммануил Львович ушел в учительскую, а мы дружно набросились на Ваську. Ведь это, считан, по его милости станет теперь Эммануил Львович проверять наши сочинения через линзы бинокля, ни одной оплошности не простит. Но Ваську не прошибешь. Васька оправдывался:
— Кто же знал, что никакой он не новичок. А на вид он — сами видели — с меня будет, не больше. Тут любой мог ошибиться. Не-е, ребята, это не я, это директор виноват. Надо ему было вчера все сразу и сказать, вот ничего бы такого не случилось.
Бесполезное это дело — заставлять Ваську признать свою вину. Наверное, даже прежде чем сознаться, что его фамилия Кулаков, Васька округлит глаза и на всякий случай скажет, что впервые слышит об этом.
И смех, и слезы. Тема-то сочинения — «Так поступают пионеры». А мы на практиканта веник обрушили. Ну и герои... Ерунда, что это Васька сделал. Получается, что все...
К сочинению мы готовились уже с недельку. Свет лана Андреевна советовала нам полистать пионерские газеты — там часто печатают такие истории. Но лучше, предупредила она, привести примеры из жизни.
Лучше-то лучше, это мы и сами соображаем. Но только где они, герои — рядом-то с нами? Никто из нас никогда не задерживал террористов на борту самолета и не доставал из проруби незадачливого рыболова. У нас и прорубей нет — с нашей-то ласковой зимой. На нашем поселковом озерке ни один ловкач не получит приличную прорубь — даже если ухитрится дать крупную взятку Деду Морозу, а его любимице Снегурочке подарит мотосани. Никаких условий для героизма — хоть лопни! Вот если бы поселок наш был пограничным, тогда кому-нибудь из нас хоть захудалого нарушителя посчастливилось бы выследить. Но где мы, и где — граница?! От нас до нее добраться — уже подвиг. Хоть па велосипеде...
