Мальчик со шпагой - Крапивин Владислав Петрович (книги онлайн без регистрации TXT) 📗

– Я чуть в гитару не улез, – мрачно признался Генка.

Олег сказал:

– А раз группа есть, пришлось звание давать. Для авторитета перед новичками.

– И перед Надеждой Анатольевной, – вставил Серёжа.

– Подать, что ли, в отставку? – задумчиво произнес Генка.

– Я вот тебе подам! – пригрозил Олег. – А дальше знаете что? Бедная Надежда Анатольевна ходит к нему на все занятия. Ее пиратики как начнут махать клинками, как начнут вопить от восторга, так она бледнеет и глаза закрывает. Но в капитана Медведева верит, как в каменную стену.

– Она в него просто влюбленная ходит, – сказал Серёжа. – Позавчера шоколадкой угощала.

– Да бросьте вы! – отмахнулся Генка. – Она в своих пацанят влюбленная. Не надышится на них. И они от нее ни шагу. Если бы я в третьем классе учился, обязательно бы к ней сбежал.

– От Татьяны Михайловны? – укоризненно спросила Наташа.

– Ну… Татьяна Михайловна третьи-то классы не учит, – вывернулся Генка. И, чтобы отвести разговор от себя, добавил: – А Серёжка, если бы мог, давно бы уж от нее сбежал. Это точно. Она его совсем завоспитывала.

– Да ну… – отмахнулся Серёжа. – Просто ей кажется, что я слишком часто в разные истории встреваю.

– Не в разные, а в одинаковые. В скандальные, – уточнила Наташа.

– И про меня это тоже говорят, – печально признался Данилка. – А мы при чем? Это истории виноваты, раз случаются. Да, Серёжа?

– Вот именно, – сказал Серёжа, благодарный Данилке за такую здравую и четкую мысль.

Генка хихикнул.

– Самое смешное знаете что? Татьяна Михайловна боится, что Серёжка из-за той драки с Гавриком начнет зазнаваться. Я, мол, герой, бандита задержал, в газете писали…

– Зазнаешься тут при такой жизни, – мрачно сказал Серёжа. – Чуть что, сразу: "Про тебя в газете написали, а ты тройки получаешь! Про тебя вся школа знает, а ты по коридору носишься!" Или еще так: "Каховский, ты опять споришь со старшими! Ты, наверно, думаешь, что вокруг тебя одни бандиты и хулиганы! Ты еще палку возьми!"

– Это кто же тебя так? – поинтересовался Олег.

Ответила Наташа:

– Все она же, Нелюшка. Недавно решила Стаське Грачёву двойку по поведению поставить за то, что он не захотел после уроков с классом в кино идти. Мы с Серёжей заступились. А она и на нас и на него разозлилась, говорит, что он ябедничает на учительницу.

– Стаська и не ябедничал, мы случайно узнали, – сказал Серёжа. – Он теперь вообще ни на кого не жалуется. Если обижают, молчит или сам отбивается. И отца почти не боится.

– Только слишком злой стал, – вздохнула Наташа. – И с Нелюшкой его никак мир не берет.

– С учителями кому как повезет, – рассудительно заметил Данилка.

– У меня классная руководительница была отличная, мы все ей до сих пор письма пишем, – задумчиво сказал Олег. – Лидия Григорьевна, физик… Один только был у нее недостаток: считала, что я обязательно должен стать инженером. Даже заболела, когда я не поступил в политехнический институт, срезался по математике.

Наташа посмотрела на Олега почти обиженно:

– Ты разве не сразу пошел в педагогический?

Олег усмехнулся, оглядел собравшихся в кружок ребят.

– Братцы, да я же почти старик. Я в жизни многое успел.

– Очень ты похож на старика, – язвительно заметила Наташа.

Олег сказал:

– Не попал я в инженеры. Пошел работать на электростанцию, а осенью взяли в армию. Стал проситься на флот. Умолял, чуть не плакал. Майор даже разозлился и говорит: "Дурак, в армии два года служат, а на флоте – три". А я в ответ: "Может, я на всю жизнь там останусь, что мне три года!" Уговорил. Приехали мы на Север, а там еще одна медкомиссия. Мне – по шапке: нельзя на корабль, здоровье не то. Я опять чуть не в голос: "Оставьте хоть на берегу, только у моря!.."

– Оставили? – напряженным шепотом спросил Митя. Он будто приключенческий роман слушал: ведь море же!

– Оставили… Форма морская, а служба почти штатская. В команде при местном Доме офицеров. Увидели, что рисую прилично, сделали художником-оформителем… Работы, конечно, хватало, но все же не то, что на кораблях. Свободного времени порядочно оставалось, особенно когда втянулся… При Доме офицеров кое-какие кружки и секции работали, была и секция фехтования. Капитан-лейтенант Гранитин тренировал, по прозвищу Капитан Грант. Сердитый на вид мужчина, крикливый, но учил здорово. Увидел, что я приглядываюсь к их занятиям, и забрал к себе. "Я, – говорит, – из тебя сделаю мастера". Ну, мастера не сделал, а второй разряд я получил. Поехал потом в Севастополь на спартакиаду флотов. Там дотянул до первого разряда… А когда вернулся, увидел двух хороших людей – Федю и Ромку…

– Что за люди? – ревниво спросил Данилка.

– Очень замечательные люди. Тому и другому было тогда по одиннадцати лет. Начали они заглядывать к нам в Дом офицеров каждый день, смотрят на рапиры и вздыхают. Ну, стал я их учить потихоньку, пока нашего Капитана Гранта нет поблизости. Он посторонних не терпел. Узнал про это начальник Дома офицеров, приказал явиться и давай делать накачку: не положено, мол. "Безобразие!" – говорит. Я не выдержал и начал с начальством пререкаться: "Даже для офицерских жен кружки есть, а ребятам куда деваться?" Начальник был умный мужчина. Поглядел на меня другими глазами и повторяет: "Я и говорю – безобразие! В поселке вон сколько ребятишек, а вы только с двумя занимаетесь. Набирайте команду, а я доложу начальству…"

Олег вдруг замолчал и стал смотреть в темное окно. А там ничего не было видно, только лампочка отражалась да огненные Данилкины вихры.

– Набрал команду? – спросил Серёжа.

– Набрал… Когда демобилизовался, они – в слезы. А я… В общем, тоже не сладко. А не уезжать нельзя – учиться надо. Хорошо хоть, что замена для меня нашлась, девятиклассник из местной школы. И Гранитин обещал помочь… Ну вот. А как приехал домой, пошел в интернат работать. Это в Красном Береге, у меня там родители живут. Старшим вожатым стал. Это мне ребята из горкома комсомола посоветовали… А потом в институт поступил, на заочное…

– Когда ты все успел? – спросила Наташа. – На флоте, в интернате, в Артеке, у нас…

– Успел. Служил два года, потому что на берегу. В интернате тоже два года… Это, братцы, самое лучшее, что у меня в жизни было, честное слово…

– Лучше, чем в Артеке? – недоверчиво спросил Митя. Он, конечно, не верил, что где-то может быть лучше, чем у моря.

– Угу, – ласково сказал Олег и даже зажмурился. – Такие ребята… Мы с ними театр устроили. В походы по реке ходили… Я бы в Артек и не уехал…

– А почему уехал? – не утерпела, полюбопытствовала Наташа.

Олег раскрыл глаза и по очереди посмотрел на каждого.

– Так… Так получилось, братцы. Не поладил с начальством. Был сначала отличный директор, да ушел на пенсию. Пришла на его место одна тетя. Вроде той, что сегодня у нас была. Не по внешности, а по сути своей такая. Непрошибаемая. Театр заставила прикрыть: от учебы отвлекает. Походы запретила. "Вам, – говорит, – игрушки, а мне отвечать. Главная задача школы, – говорит, – хорошая учеба и отличное поведение". Я ей пытался вдолбить, что хорошие оценки и поведение могут быть у людей, когда у них жизнь интересная… Я молод был и… в общем, прямолинеен. А она – как скала. Вот и не договорились… А как раз вожатых в Артек приглашали…

– Грустные какие-то истории, – настороженно сказал Кузнечик. – Все прощаешься и прощаешься. Ты, Олег, только не вздумай с нами прощаться.

– А то ты интернат уже не первый раз вспоминаешь, – подозрительно сказала Наташа.

Олег улыбнулся:

– "Сто ночей не усну, буду думать все о нем…"

– А о нас? – обиженно спросил Данилка.

Олег встряхнулся, встал и весело ответил:

– Это само собой.

Он схватил капитана Вострецова под мышки и на весу повернул его носом к часам.

– Ну-ка, Осенняя Сказка, посмотри, сколько времени. Брысь домой, а то опять от сестрицы попадет!

– Пфы! – сказал Данилка, демонстрируя полное бесстрашие.