Тусовки 6»Б» - Матвеева Людмила Григорьевна (книга жизни .TXT) 📗
Мимо пролетела.
Царевной не стала,
Но я не рыдала,
Завидовать не буду,
Царевича забуду.
Тем более, я красавица,
И мне Царевич не нравится.
Зал хлопал, топал и даже свистел. Оля ускакала за кулисы. Агата со своей драгоценной стрелой стояла на сцене и что-то говорила тихо-тихо, совсем неслышно. Наконец зал замолчал – интересно было послушать, что сказала Лягушка. Тем более, Царевна. Почти.
Но Агата – большой специалист по неожиданностям. Она не повторила своих слов. К тому же слова были не из пьесы, она прошептала: «Да замолчите вы! Подумаешь, Оля! Я же намного лучше!»
А Царевич? Он не стал долго собираться – обул огромные болотные сапоги сорок восьмого размера и побрел по кочкам. С песней, разумеется:
Я долго искал невесту,
Но мне досталась лягушка.
У братьев девицы добротные,
Моя же зеленая болотная.
Но веселая, милая.
Очень мне нравится.
Верю, что скоро
Станет красавицей.
Тут вдруг стали происходить всякие сказочные чудеса. На сцене появился дворец с колоннами, с фонтанами и павлинами. Все это было нарисовано художниками из десятого класса еще в прошлом году к спектаклю «Золушка». Бережливый Вадимыч сохранил декорации – дворец, звезды и разные другие театральные атрибуты. Все пригодится – мало ли, какие спектакли впереди? Школьная жизнь полна неожиданностей.
Лягушка мгновенно превратилась в красавицу – стала стройной хорошенькой девицей, перестала прыгать по болоту и теперь танцевала с Царевичем. И пришли на этот бал другие герои пьесы, созданные творческим воображением шестого «Б». Сразу три Лягушки – Оля, Варвара и Василиса прекрасная. Царь перестал быть важным. Комары – вредными. Мухи – назойливыми. В пеструю компанию затесалась Муха-Цокотуха со своим самоваром. И Колобок-румяный бок оказался здесь. Золотая рыбка, нежная и легкая, тоже кружилась на сцене, почти не касаясь туфельками пола. Это, конечно, была Анюта балетная. Актеры кувыркались по сцене, визжали, мяукали, лаяли и опять мяукали.
– Они не из этой сказки! – веселились зрители.
– Ну и что? – отвечали со сцены.
– Разве вам не весело?
– Нам весело! – отвечал зал.
– Это импровизация нашего шестого «Б»!
Фекла не выдержала, подбежала к сцене, протиснулась на самую середину и давай кружиться и визжать, и хватать за хвост Крокодила – Барбосова. Дюймовочка Надя-Сфинкс, весь спектакль терпеливо сидевшая в тюльпане, как и полагается Дюймовочке, увидев это, выскочила из цветка и оттолкнула Феклу:
– Не трогай Крокодила! Проглотит, и правильно сделает!
Барбосов расхохотался и стал танцевать с Надей-Сфинксом. Его зеленый хвост, сшитый из старой занавески, волочился по полу, но это никому не мешало.
Все зрители и артисты давно уже танцевали. Кто-то спрыгнул со сцены в зал. Кто-то наоборот – влез из зала на сцену. Веселая заваруха. Мелькал в толпе хвостик Юлия Цезаревича. Салат танцевал с Лидкой Князевой.
– Лида, ты прекрасно сыграла главную роль, – сказал он серьезно.
И она кивнула, хотя роль Мухи была второстепенной.
Вадимыч пригласил на танец завуча Оксану, она сияла и казалась красивой.
«Может быть, любая женщина становится красивой, когда к ней хорошо относятся? Вполне возможно. Ведь даже Лягушка стала красавицей от хорошего отношения Царевича», – так думал режиссер Вадимыч. Он тихо говорил Оксане в самое ухо:
– Оксана Тарасовна, прошу вас, выпишите деньги на новую луну, на грозовые тучи и обязательно – на радугу. Без этого никак нельзя поставить следующий спектакль. Красивое небо – основа атмосферы. Как в природе, так и в театре.
– Хорошо, вы получите деньги на луну и на все остальное. Но это в последний раз. Школа не салон красоты и не шоу-бизнес. Они богатые, а у нас скромный бюджет, вы разоряете школу, Вадим Вадимович! – и кокетливо смеялась.
– Вы красивая и добрая, – проворковал режиссер и поцеловал завучу руку.
Директриса Мария Михайловна, по прозвищу Маргошка, поднялась на сцену, и все мгновенно поняли, о чем пойдет речь. Зал дружно завыл:
– У-у-у!
– Еще совсем рано!
– Не потанцевали почти!
Маргошка очень строгая, но не злая. Она сказала:
– Последний танец! И не ныть!
Ах, последний танец школьного праздника! Самый главный, самый долгий, самый короткий.
Агата спросила:
– Леха! А если бы ты попал в меня камнем? Мог ведь покалечить.
– Не-а! Стрелой опаснее!
Они танцевали. Агата танцует хорошо, а Леха недавно научился. Но он скачет от души, азартно машет руками. Корона съехала набок, он снял ее и надел Агате на голову:
– Ты царевна!
– Конечно!
Она смеется, зубы белые, ровненькие, глаза блестят. Но Леха добавил:
– И все равно ты лягушка.
Она замахнулась сумочкой, но он увернулся. Прикол? Конечно. Но все вместе это было тонким объяснением в любви.
Весь зал прыгал и кружился, всем было хорошо в этот вечер.
На прощание Вадимыч и артистка Нина вручили каждому участнику спектакля по коробочке «Клюквы в сахаре».
– Привет от жителей болота, – улыбался Вадимыч, – вы молодцы, шестой «Б»!
Они гуляли на Лунном бульваре.
– Мои любимые конфеты! – сказала Агата.
– Клюква же растет на болоте, – догадалась Оля и раскрыла коробку.
Барбосов отдал свою Наде-Сфинксу:
– Сладкого не люблю.
– Они кисленькие, Барбосик! – Надя-Сфинкс убрала конфеты в карман курточки.
– Оля, ты играла лучше всех, – сказала крыса Гертруда. И сразу же получила несколько клюковок в сахаре.
– Лучше всех играла я, – Агата поправила корону, надетую на белую шапочку.
– Лучше всех играла я! – Анюта балетная покружилась под фонарем. Так красиво кружиться не умеет никто. – У нас в балете и то не все могут сравниться со мной.
На дорожке появился рассеянный Валентин-Константин. Он уронил сумку в урну и наступил на какую-то коробку.
– Валечка-Костечка! – обрадовалась Анюта. – Почему ты не приходил? Был такой спектакль!
– Про лягушку!
– И другую лягушку!
– И третью лягушку!
– Про золотую рыбку. Она плыла над сценой! Главная роль – рыбка!
– Главная роль – царь! – самый умный Гриша показал кулак остальным.
– Главная роль – царевич, – Леха тоже готов к борьбе, вольной или невольной.
Они хотели подраться-потолкаться. Но Валентин-Константин сказал:
– Я шел на спектакль, вошел в вашу школу, но опрокинул пальму в вестибюле. И тогда ваша гардеробщица меня выгнала.
Все расхохотались:
– Пальму!
– Кувырнул!
– Такую здоровую!
Он печально опустил голову:
– Пальма здоровая, кадка огромная. Но как-то все упало. С большим грохотом. Ничего смешного, я расстроился.
– Как же маленькая Вера Ивановна тебя, такого большого, выгнала?
– Шваброй. И еще криками: «Милиция!», «Завуч!», «Директор!». Она маленькая, но громкая.
– Не расстраивайся, Валентин-Константин, вот тебе конфеты. – Анюта протянула ему коробочку.
Варвара спросила:
– А почему нет Профессора?
– Я видела его в зале, он громко аплодировал.
– А потом исчез.
В это время на дорожке появились двое. Профессор вел за руку девочку. Они шли не спеша, молчали. Так молчат те, кому есть что сказать.
– Юна! – окликнул Леха.
– Я Галя. Но имя Юна мне тоже нравится.
– Жаль, что ты не видела нашу «Царевну-лягушку», – сказала Оля.
– Я видела. Мне понравилось.
– Просто Галя, то есть Юна, стояла в уголке, – засмеялся Профессор.
– Она всегда тихая, – сказала Лидка, – скромненько стоит и смотрит. И все видит.
– Лида, чем ты недовольна? – спросила Надя с подковыркой.
А Лидка ответила честно:
– Салат ушел в свое кафе «Тройка» сразу после спектакля. Ему работать, делать салаты. А мне нравится, когда он со мной.
– Князева! А ты выйди за него замуж! – не унималась Надя-Сфинкс.
