Семейка монстров - Сноу Алан (читать хорошую книгу TXT) 📗
Другие вороны присоединились к ним
– Я здесь, – пропищала она. – Только размеры у меня неподходящие.
– Мы их обязательно исправим! – заверил Артур.
– Пожалуй, полечу на корабль, предупрежу о вашем возвращении, – сказала Милдред.
– Подождите, я с вами! – крикнул Артур, чем весьма удивил Милдред.
Но еще больше удивилась она, когда Артур развернул крылья, с которых стекало что-то, похожее на плавленый сыр, подпрыгнул, зажужжал и полетел рядом с ней над улицами и крышами города. Неподалеку от корабля к ним присоединились другие вороны, и все вместе они совершили посадку на палубе, где их встретил мистер Вильям Трабшоу – дед (а как вы, наверное, помните, по существу, не совсем дед) Артура.
– Дедушка, все жутко хотят чая или какао! – были первые слова его не совсем внука.
– Сейчас поставлю воду! – услышал Артур в ответ. – Остальное уже на столе.
И вскоре все сидели за этим столом, пили, ели и не могли наговориться.
Однако мирное какао-питие было внезапно прервано резким свистком. Они подняли головы и увидели на берегу «визгунов», то есть городских полицейских, и главного «визгуна», то есть их шефа, которые подъезжали на велосипедах к трапу.
– Господи! – вздохнул Уиллбери. – Покоя от них нет!
«Я, начальник полиции города Рэтбриджа, подвергаю аресту…»
Полицейские сошли с велосипедов, в руках у них оказались дубинки и наручники, а у начальника еще и большой рулон бумаги, который он развернул и начал читать:
– Я, начальник полиции города Рэтбриджа, подвергаю аресту находящийся в его пределах корабльпрачечную со всеми пребывающими на нем лицами и делаю это согласно статьям А-35, Б-11, В-322, Г-14, Д-118, Е-24а, К-26б, О-58 Уголовного Уложения нашего города… – Он перевел дух и продолжал: – Иначе говоря, я обвиняю всех вас в следующих преступлениях перед законом: в злостном разрушении шести домов, в побеге из-под стражи, в игре на музыкальных инструментах в часы отдыха мирных граждан… и еще в четырнадцати других, не менее серьезных проступках, которые…
Тут Уиллбери не выдержал и прервал его:
– А я, отставной королевский советник Ниббл, в свою очередь, обвиняю вас, начальника полиции Рэтбриджа, в корыстной поддержке тех преступников, кто похищал людей и другие живые существа и незаконно держал их под замком; тех, кто вынашивал план свержения городских властей; кто входил в состав запрещенной организации, занимавшейся охотой на вольные сыры, а также проводившей зверские опыты над людьми и животными; тех, кто воровал чужие вещи и чужие изобретения… И это далеко не все, в чем я могу обвинить тех злодеев, сэр, кому вы оказываете горячую поддержку…
«А я, отставной королевский советник Ниббл, в свою очередь, обвиняю вас, начальника полиции…»
– Что вы такое говорите? – заорал начальник полиции. – Да как вы смеете?
– Об остальном, – спокойно возразил ему Уиллбери, – поговорим в суде, сэр, когда он состоится. А пока хочу напомнить о другом преступлении, совершенном много лет назад, но когда вы уже работали в полиции… Помните ли вы случай с отравлением брюссельским маслом в гостинице «Конская голова»? Потерпевший остался жив, но превратился в инвалида. А в преступлении обвинили… – Уиллбери повернулся к Герберту и к деду Артура и поманил их пальцем: – Идите сюда…
– Как же, как же… – сказал шеф полиции. – Помню, я вел тогда дознание. Дело о покушении на убийство. Но обвиняемый исчез. Его так и не нашли. И дело повисло в воздухе. Мы такие дела называем – «висяк».
– И главный свидетель, если не ошибаюсь, тоже исчез?
– Да, мистер Ниббл. Помню, нам очень помогал тогда искать его и вообще разобраться во всем этом деле уважаемый мистер Хватсон, который тоже находился в гостинице, когда произошло преступление. Но, к сожалению…
– Одну минуту, сэр… – Уиллбери показал на Герберта: – Вы, случайно, не узнаете этого мужчину?
– Ну… может быть…
Он замолчал, а Уиллбери кивнул на человека, стоявшего рядом с Гербертом:
– А его?
– Ну… как бы сказать…
– Тогда я вам скажу, сэр. Первый – это и есть главный свидетель, которого ваш уважаемый друг Хватсон держал все эти годы у себя в подземелье… Да, да, не прерывайте меня!.. А второй – это обвиняемый… Тот, на кого Хватсон указал как на преступника. Его зовут Вильям Трабшоу, и он сам скрывался под землей от всех вас. И главным образом, от вашего друга Хватсона, кто оговорил его. Переложил на его плечи свое собственное преступление. И я намерен доказать в суде невиновность их обоих, а с Хватсона, если он еще существует, и с его сторонников потребовать полного признания их вины, а также денежной компенсации за моральный и физический ущерб, который они причинили этим и другим людям, в том числе и за кражу двух великолепных изобретений – механических крыльев и машины-уменьшителя… То есть увеличителя, – добавил Уиллбери, взглянув на Марджори.
Сбитый с толку, побледневший начальник полиции промямлил:
– Ну, сэр… Я… как бы это выразиться… не знаю, конечно. Молодой был тогда, неопытный… – Он скрутил в рулон бумаги, которые все еще держал в руке, и с надеждой в голосе спросил: – Но вы-то, сэр, в ваши годы давно ведь ушли на покой?
– Ушел, но теперь вернусь! – твердо сказал Уиллбери. – Прощайте… Нет, до свидания в зале суда!..
– Ну, сэр… зачем же так? Я ведь человек маленький… подневольный… Как мне скажут…
Не найдя в Уиллбери сочувствия и не дождавшись ответа, он повернулся к своим «визгунам» и скомандовал:
– По коням… то есть по велосипедам!
И они умчались, как будто их и не было, а на палубе началось подлинное ликование и новое какао-питие.
А на палубе началось подлинное ликование…
Глава пятьдесят четвертая
Новоселье
На корабле-прачечной
На палубе с аппетитом допивали какао и доедали булочки; кто-то спустился вниз, чтобы переодеться, кто-то задремал на солнышке, Уиллбери же оставался задумчив, а Марджори грустна.
Подойдя к Артуру, стоявшему у борта, Уиллбери положил руку ему на плечо и негромко произнес:
– Твой дедушка, я вижу, очень устал и нездоров. Ему нужен хороший отдых, и Герберту тоже, я хочу предложить им обоим и тебе, конечно, поселиться в городе.
– Где? – спросил Артур.
– Разумеется, на земле, а не под землей. А ты помоги мне уговорить дедушку, если будет возражать. Ты ведь не против? Тебе нужно учиться, завести друзей…
– Хорошо, мистер Ниббл, я-то согласен…
Два дня после этого на корабле царили тишина и покой – все вроде бы отдыхали, прием белья в стирку временно прекратился. Ни полиция, ни кто-либо еще на корабль не заявлялись, ничем не грозили. Солнце стало чаще появляться на небе, а дождь вообще, казалось, позабыл о таком месте на земле, как Рэтбридж.
Артур в эти дни почти не отходил от деда и Герберта, слушал рассказы об их молодых годах, помогал деду прогуливаться по палубе и сходить на берег.
Артур в эти дни почти не отходил от деда и Герберта
На третий день Уиллбери попросил всех, кто на корабле, собраться после обеда в кают-компании для серьезного разговора. В назначенный час он и капитан уселись за большой гладильной доской, а вокруг разместились остальные – люди, крысы, тролли. На лицах и на одежде некоторых из них Артур с удивлением увидел следы краски. Откуда она взялась и зачем они покрасились? Может, мода такая?.. Артур не понял, но спрашивать не стал, тем более что Уиллбери уже начал говорить. Вот что он сказал:
