Дом с характером - Джонс Диана Уинн (книга бесплатный формат TXT) 📗
— Уйяяяяя-а-а-а! — прогудел Морган, молотя кулаками по льняной отцовской шевелюре.
Хоул с некоторой поспешностью спустил Моргана на пол и препоручил Софи.
— Ты успела рассказать им о золоте? — спросил он.
— Еще нет. Вещественное доказательство уронили кому-то на ногу, — ответила Софи, принимая вахту.
— Так расскажи, — сказал Хоул. — Тут есть еще одна странность. — Он нагнулся и поймал Потеряшку, которая спешила к Чармейн. Потеряшка извивалась и скулила, и тянула шейку, и всячески показывала, что хочет к Чармейн и никто другой ей не нужен. — Сейчас, сейчас, — пообещал Хоул, так и этак вертя Потеряшку в руках и озадаченно ее разглядывая.
В конце концов он отнес ее к саням, где король весело тряс руку чародею Норланду, а Софи показывала им золотой слиток. Ведьма, Тимминз и принцесса Хильда сгрудились вокруг Софи, разглядывали слиток и требовали, чтобы им рассказали, где Софи нашла золото.
Чармейн стояла посреди комнаты и чувствовала себя несколько чужой. Я понимаю, что это неразумно, думала она. Я такая же, как всегда. Просто я хочу, чтобы мне вернули Потеряшку. Я хочу взять ее с собой, когда меня отправят домой к маме. Ясно, что ухаживать за дедушкой Вильямом будет теперь мама Питера, а мне что тогда делать?
Раздался ужасный треск.
Стены содрогнулись, отчего Кальцифер выскочил из камина и завис над головой у Чармейн. Затем в стене рядом с камином медленно-медленно разверзлась огромная дыра. Сначала отслоились обои, затем осыпалась и исчезла штукатурка — и наконец не осталось ничего, кроме черной пустоты. Из дыры спиной вперед вылетел Питер и повалился навзничь прямо перед Чармейн.
— Дыука! — загудел Морган, размахивая руками.
— Чеканная формулировка, — отметил Кальцифер.
Питер, похоже, ничуть не смутился. Он поглядел на Кальцифера снизу вверх и заявил:
— Значит, вы не погибли. Так и знал, что она зря паникует. Ни аза не смыслит.
— Спасибочки, Питер, — обиделась Чармейн. — Будто ты сам в чем-то смыслишь. Где тебя носило?
— Вот-вот, — сказала Монтальбинская Ведьма. — Мне тоже хотелось бы знать.
Она подвезла сани прямо к Питеру, так что дедушка Вильям и Тимминз смотрели прямо на него — как и все прочие, кроме принцессы Хильды. Принцесса Хильда скорбно разглядывала дыру в стене.
Питер по-прежнему чувствовал себя как дома. Он сел.
— Привет, мам, — весело сказал он. — А почему ты не в Ингарии?
— Потому что чародей Хоул здесь, — ответила его мать. — А ты где был?
— В мастерской чародея Норланда, — ответил Питер. — Улизнул от Чармейн — и сразу туда. — Он помахал руками, обмотанными радугой бечевок, чтобы показать, как он туда добрался. Однако тут он посмотрел на чародея Норланда и с некоторой тревогой добавил: — Сэр, я вел себя там очень осторожно. Честное слово.
— Правда? — произнес дедушка Вильям, глядя на дыру в стене. Дыра на глазах медленно зарастала. Темные камни мягко смыкались от краев к середине, а поверх камней разливалась штукатурка. — Чем же вы там занимались целый день и целую ночь, позвольте спросить?
— Заклятьями поиска, — ответил Питер. — На них уходит уйма времени. Очень удачно, сударь, что у вас там хранятся все продовольственные чары, а то бы я ужасно проголодался. А спал я в вашей походной койке. Надеюсь, вы не возражаете. — Судя по выражению лица дедушки Вильяма, он возражал, и еще как. Питер поспешно добавил: — Но ведь чары сработали, сударь. Королевская сокровищница должна быть здесь, прямо тут, где мы все находимся, потому что я приказал чарам, чтобы они доставили меня туда.
— Так и есть, — подхватила его мать. — Чародей Хоул уже нашел ее.
— Ой… — сказал Питер. Он был очень обескуражен. Однако тут же просиял: — Значит, мои чары наконец сработали!
Все посмотрели на медленно затягивающуюся дыру. По штукатурке потянулись обои, но было видно, что стена уже не станет прежней. Она была какая-то сырая и морщинистая.
— Не сомневаюсь, юноша, что для вас это большое утешение, — с горечью проговорила принцесса Хильда.
Питер вытаращился на нее, явно не понимая, с кем имеет дело.
Его мать вздохнула:
— Питер, это ее высочество принцесса Хильда Верхненорландская. Будь так любезен, встань и поклонись ей и королю, ее отцу. Ведь они, в конце концов, наши близкие родственники.
— Как так? — изумился Питер. Однако же поднялся на ноги и отвесил крайне учтивый поклон.
— Мой сын, Питер, — сказала Ведьма. — По всей видимости, теперь он — наследник вашего престола, сир.
— Рад познакомиться, мальчик мой, — сказал король. — Все так запуталось. Может быть, кто-нибудь мне все объяснит?
— Я объясню, сир, — вызвалась Ведьма.
— Наверное, всем нам следует сесть, — предложила принцесса Хильда. — Сим, если вас не затруднит, уберите этих… э-м-м… мертвых животных, прошу вас.
— Разумеется, мэм, — сказал Сим.
Он быстро прошаркал по комнате и подобрал оба трупика. Ему так явно не хотелось упустить объяснения Ведьмы, что Чармейн была уверена — кроликов он бросит на пол прямо за порогом. Когда Сим вернулся — с невероятным проворством, — все расселись на помпезных, хотя и выцветших диванах, кроме дедушки Вильяма, который откинулся на подушки, — снова стало заметно, какой он исхудавший и усталый, — и Тимминза, который устроился на подушке у самого уха дедушки Вильяма. Кальцифер вернулся на свой насест в камине. Софи взяла Моргана себе на колени, где тот сунул палец в рот и уснул. А чародей Хоул наконец-то вернул Потеряшку Чармейн. Причем сделал он это с такой ослепительной извиняющейся улыбкой, что у Чармейн голова пошла кругом.
Взрослым мужчиной он нравится мне гораздо больше, подумала она. Неудивительно, что Светик так раздражал Софи! Между тем Потеряшка повизгивала, подпрыгивала и упиралась лапками в болтающиеся на груди Чармейн очки, чтобы вылизать хозяйке подбородок. Чармейн чесала Потеряшке ушки и гладила хохолок у нее на темечке, не забывая внимательно слушать, что говорит мама Питера.
— Как вам, вероятно, известно, — начала Ведьма, — я была замужем за своим двоюродным братом Гансом Николасом, который в то время был третьим по порядку наследования верхненорландского трона. Я была пятой, однако как женщина не могла считаться серьезным претендентом, а кроме того, единственное будущее, которого я себе желала, была карьера профессиональной ведьмы. Ганс также не стремился стать королем. Его страстью было бродить по горам, исследовать пещеры и прокладывать новые тропы среди ледников. Мы были вполне удовлетворены тем, что наследником престола стал наш двоюродный брат Людовик. Ни мне, ни мужу он не нравился, и Ганс всегда говорил, что в жизни не видел такого самовлюбленного и бессердечного человека, как Людовик, однако мы оба считали, что, если мы уйдем с дороги и покажем, что трон нас не интересует, он нас не тронет. Поэтому мы уехали в Монтальбино, где я занялась ведовством, а Ганс водил экспедиции по горам; мы были счастливы, пока вскоре после рождения Питера, к нашему ужасу, не стало очевидно, что наши родственники мрут как мухи. Когда моя кузина Изолла Матильда, добрейшей души девица, была убита при попытке кого-то зарезать, Ганс совершенно уверился в том, что во всех этих смертях виноват Людовик. «Людовик последовательно истребляет всех остальных претендентов на престол, — сказал Ганс. — И при этом порочит наше доброе имя». Я потеряла голову от страха за Ганса и Питера. К этому времени Ганс был вторым после Людовика по порядку наследования престола, а Питер — третьим. Поэтому я оседлала метлу, привязала Питера к спине и полетела в Ингарию, чтобы посоветоваться с миссис Пентстеммон, которая была моей наставницей в ведовстве. Кажется, — сказала Ведьма, обращаясь к Хоулу, — она учила и вас, чародей Хоул.
Чародей одарил и ее своей искрящейся улыбкой:
— Это было много позднее. Я ее последний ученик.
— Значит, вам известно, что она была лучшей колдуньей на свете, — сказала Монтальбинская Ведьма. — Вы согласны?
Хоул кивнул.
— Ее словам можно было безоговорочно верить, — произнесла Монтальбинская Ведьма. — Она всегда была права.
