На берегу Севана (др. изд.) - Ананян Вахтанг Степанович (книга жизни txt) 📗
— Беру, да только в счет оставшейся работы!
В этот день вечером Камо с товарищами пришли к Сэто и поздравили его с наградой. Сэто так взволновался, что слова сказать не мог. Сердце его сильно билось при мысли, что все с ним добры и что он, как и все, является участником общего труда.
Награждение
Секретарь райкома комсомола однажды спросил у председателя колхоза:
— Товарищ Баграт, почему не премируете наших юных натуралистов? Почему доярка получает премию, а те, кто ферму организовал или древности нашел, не получают?
— Правду говоря, я даже не знаю, можно ли премировать за это? — ответил председатель. — Мы премируем тех, кто перевыполняет установленные нормы. Подходит ли под какие-либо нормы организация птицеводческой фермы?
Секретарь райкома улыбнулся:
— Но то, что делают наши комсомольцы, очень ценно.
— Согласен, ценно.
— И поскольку их работа выходит из принятых норм, необычная работа, надо и награждать необычно.
— Ладно, поговорю с секретарем парторганизации, чтонибудь придумаем, — согласился Баграт.
На ближайшем заседании правления колхоза этот вопрос был поставлен на обсуждение. Решили, что комсомольцев следует премировать ценными подарками.
— Подарите им радиоприемники, — предложил Арам Михайлович. — Ребята Они умные, культурные. Будут слушать передачи из Москвы, из других наших центров, и это будет полезно не только для них самих. Со всем, о чем они узнают, они познакомят и колхозников, объяснят им. Таким образом, эти радиоприемники принесут пользу колхозу.
— Дорого, — возразил Баграт,
— Дорого, правда, но они заслуживают награды.
— А деду Асатуру?
— Для него ружье всего дороже в мире. Ему давайте подарим хорошую двустволку: его теперешнее ружье, как сам он говорит, еще кавказские войны помнит, — сказал бригадир Овсеп.
Так и постановили.
Когда члены правления разошлись, Баграт спросил у Арама Михайловича:
— А кого мы пошлем покупать подарки?
— Не послать ли Сэто?
— Испытать, что ли, хочешь парня?
— Ну да, испытать, — ответил Арам Михайлович улыбаясь.
— Деньги большие, боюсь…
— А ты не бойся. Попробуем — увидишь, что не сделаем ошибки. Помнишь Макаренко — какие он деньги доверял? Побольше, чем эти. Да каким еще неисправимым ребятам!
— Да… — задумчиво сказал Баграт. — «Педагогическую поэму» я читал. Способ испытанный. Ты прав…
Услышав о решении, принятом правлением колхоза, Сэто не испытал чувства зависти к своим вчерашним недругам, и это его удивило. Ему нисколько не было больно, что их так возвышают и награждают. А ведь как бы он был раздражен, как бы вскипел, случись это дней десять назад!…
Неожиданно его позвали в правление колхоза.
— Сэто, готовься в дорогу — завтра поедешь в Ереван, — сказал ему Баграт.
— Зачем? — удивился Сэто.
— Покупка подарков для твоих товарищей поручается тебе. — Баграт посмотрел на мальчика испытующим взглядом.
Сэто широко улыбнулся. В его черных глазах вспыхнули искры радости.
Один из членов правления колхоза, заведующий молочной фермой Артем, рослый, серьезный человек, сердито поглядел на Баграта.
Сэто заметил этот взгляд, и чувство обиды кольнуло его сердце. «Должно быть, — подумал он, — Артему это не нравится. Не доверяет мне. Ну что же, я ему докажу, что я не тот, за кого он меня считает…»
— Хорошо, — сказал Сэто, — я согласен, дядя Баграт.
Только разрешите мне сделать покупки не в Ереване, а в Тбилиси.
— В Тбилиси? — удивился Баграт. — Почему в Тбилиси? Разве в Ереване нет радиоприемников?
— Есть, конечно, дядя Баграт, только отсюда до Тбилиси ехать столько же, сколько и до Еревана, а в Тбилиси у меня есть дядя. Он человек знающий, поможет мне.
— Арут? Это верно, Арут поможет. Ну что ж, поезжай. Завтра придешь, получишь деньги и удостоверение и поедешь, — сказал председатель, вручая Сэто записку.
Не успел Сэто выйти из комнаты, как услышал за своей спиной голос Артема:
— Овцу волку под присмотр отдаешь?
Сэто на мгновение застыл на месте. Кровь бросилась ему в лицо. Он, однако, сдержался: вспомнил украденных им гусят, другие злые выходки — и проглотил обиду.
Слова Артема все же больно уязвили его, и он по дороге домой все время вспоминал их. Но если бы он вернулся и открыл дверь правления колхоза, то услышал бы, что говорил о нем Баграт Артему.
— Как ты можешь этого подростка с волком сравнивать? — возмущался он. — Как может быть волком парень, который родился и вырос в колхозе, учится в нашей школе!… Да и чей сын он, чтобы быть волком? Сын рыбака Хечо, того, что утонул, добывая рыбу для колхоза… Правда, мать у него с дурным характером, испортила мальчишку. Ну, а мы с тобой? Что сделали мы для его воспитания?…
…Прибежав домой, Сэто радостно обнял мать:
— Правление посылает меня в Тбилиси и очень много денег дает…
— В Тбилиси? Зачем?
— Купить подарки для Камо, Армена, Асмик, Грикора и деда Асатура.
Сонб сначала рассердилась:
— Я буду ждать, а они подарки получать?…
Затем, однако, она смирилась и решила, что, пожалуй, сыну небесполезно съездить в Тбилиси.
— Хорошо будет: дядю повидаешь — он тебя с пустыми руками не отпустит.
До революции тысячи людей покидали берега Севана и уходили в поисках работы в большие города. Шли они в тогдашний Тифлис, в Баку, Батум, на Северный Кавказ. Нужда гнала их, заставляла покидать родные места. В те годы уехал в Тифлис «на поиски счастья» и брат Сонб, Арут. Там он и обосновался, устроился рабочим на деревообделочной фабрике. О нем-то Сонб и говорила.
— Может, сестре своей башмаки, платье купит, если уж ничем другим не сумеет помочь… Только жена у него злющая, словно змея ее укусила. Кабы не она, разве брат оставил бы меня без помощи? Пошли ей бог сто лихорадок!…
Как Сэто себя выдал
Мысли Сэто все время, пока он ехал в вагоне, были заняты только одним: как произошло, что дядя Баграт, еще недавно относившийся к нему очень плохо, сейчас дал ему такое поручение?
Он ощупывал портфель и, думая о его содержимом, чувствовал, как растет, возвышается в своих глазах.
«А что, если в самом деле у меня украдут портфель?» — вдруг промелькнуло в голове Сэто, и он в страхе оглядел своих попутчиков. Кто его знает, может быть, среди них есть и карманники… И он с опаской поглядывал и на лежавшего на скамье напротив военного, и на сидевшую рядом пожилую женщину, а особенно на двух устроившихся у окна пассажиров. Они, казалось Сэто, наблюдали за ним.
. Мысль, что он снова может потерять доверие товарищей, приводила Сэто в ужас, и он все сильнее прижимал к себе портфель, все чаще проверял, целы ли в нем деньги, и, несмотря на то что была глубокая ночь, не спал.
И он невольно выдал себя. Подозрительные люди, сидевшие у окна, сразу поняли, что в портфеле у него есть что-то ценное. И они прибегли к «таксическому маневру»: притворились, что Сэто для них совершенно безразличен. Перестали даже смотреть в его сторону и улеглись спать. И Сэто, успокоившись, положил портфель под голову и тоже растянулся на скамье.
Поезд мчался по берегу реки Дебед-чай, и грохот его колес нарушал покой мирно дремлющего Лорийского ущелья. Яркие электрические глаза-фонари паровоза прорезали ночной мрак, вырывая из него то крутой склон горы, то зеленую прибрежную лужайку.
Сэто начал подремывать. На лице его светилась улыбка, вызванная приятной мыслью о том, что кончилась наконец та нехорошая борьба, которую он вел против Камо и его товарищей.
Сон все сильнее овладевал Сэто. Он тщетно боролся с дремой, время от времени встряхивал головой и инстинктивно тянулся к лежавшему под головой портфелю. Нет, беспокоиться нечего: портфель на месте… Да и кто подумает, что в нем лежат деньги!…
Но вдруг Сэто почувствовал, что у него из-под головы выхватили портфель. Рывок был быстрым и сильным…
