Колумб Земли Колумба - Вяли Хейно (книги онлайн полные версии бесплатно txt) 📗

А в штабе лагеря вытянулся по стойке «смирно» Хиллар. Начальник лагеря гасит папиросу и протягивает ему руку.

— Я еще не знаю всего, но знаю — вы вели себя мужественно, так, как требует того ваш комсомольский билет и пионерский галстук. Благодарю как коммунист! И как коммунист я должен потребовать, чтобы тебе вынесли строгий выговор с занесением в учетную карточку. Думаю, ты понимаешь почему? — Он достает из ящика стола записку.

Хиллар расшифровывает ее:

— Где… где это было спрятано?

Старший пионервожатый смеется.

— Там, где не было жизни, — возле большого валуна.

— Но, с биологической точки зрения, на земном шаре вообще нет таких мест, где бы не было жизни, — вспоминает Хиллар слова Пеэтера, — а ведь валун страшно зарос мхом!

Лица смеющихся становятся неловко серьезными: до этого штаб не додумался.

Начальник лагеря хмурит брови.

— Тебе наказания не будет, — говорит он Хиллару. — А штабу игры следует всыпать. В качестве премии за такую… нелогичную выдумку!

Хиллар коротко докладывает о походе на Партизанский остров.

— Что касается гатей через болото, — замечает начальник лагеря, — то в народе говорят, что они проложены в далеком прошлом, когда наши предки поднялись против господ. Среди непроходимых болот будто бы находился лагерь повстанцев. Ни одному врагу, говорят, не удалось пробраться в это убежище. Так рассказывают старики. Теперь, стало быть, доказано, что легенда не выдумка.

— Но кто нарисовал карты? Кому они были предназначены? Когда их туда спрятали? Кто мог нанести на карты потайные тропы?

Вопросы Хиллара остаются без ответа.

Хиллар получает разрешение идти спать. Начальник лагеря снова закуривает — ой сколько папирос выкурил он за эти два дня! — и отдает распоряжение:

— Завтра вечером костер! Начинайте подготовку! Материала для костра не жалеть — четвертое звено третьего отряда заслужило такую честь!

Эпилог

Из-под высоких берез давно уже исчезли белые палатки. Мятежный ветер гонит через площадку для костра опавшие листья. С укором протягивают к серому небу свои оголенные ветви клены и липы. По ночной изморози бродит пасмурная поздняя осень в обнаженном лесу и по убранным полям и лугам.

Летний загар еще не сошел с лиц ребят, но летние захватывающие приключения отступили уже далеко, их заслонили новые задачи учебного года. Много новых забот у члена совета дружины Ааду. А Сальме теперь звеньевая в своем четвертом звене. Время от времени почтальон приносит в школу адресованные четвертому звену письма от учащегося одного из сельскохозяйственных техникумов Хиллара Пыльдмаа, и тогда собираются у пионеров четвертого звена их сотоварищи по отряду и дружине. Жадно слушают ребята рассказы о том, почему правое предплечье члена совета отряда Яана ноет перед большими дождями, почему председатель совета третьего отряда Урмас больше не боится собак и ночной темноты, как важно умение разгадывать шахматные комбинации, которым владеет Пеэтер, и как поймали бандитов на Партизанском острове. И еще не случалось, чтобы кому-нибудь не хватило такта, если в устах рассказчика какой-нибудь эпизод, ранее выглядевший более скромно, приобретал новую волнующую деталь…

В один из дней, когда дождь незаметно переходит в широко расправивший крылья мокрый снегопад, перед школьным зданием останавливается вездеход с брезентовым верхом. Десятки пар глаз с нарастающим интересом следят, как из машины высаживается высокий мужчина в военной форме и входит в дверь школы.

— Ребята, настоящий генерал идет к нам в школу! — кричит взволнованно на весь коридор какой-то малыш-первоклассник, с восхищением уставившись на золотые погоны. — Идите скорее смотреть!

Гость в высокой папахе дружелюбно кивает глазеющим на него со всех сторон мальчишкам и девчонкам. Внимательно, словно пытаясь кого-то узнать, бегло вглядывается во все лица. Затем стучит в дверь учительской.

— Стало быть, вы и есть те отважные? — спрашивает седой военный у пятерых пионеров, приглашенных в учительскую. — Разрешите представиться — гвардии полковник в отставке Вийрелайд!

В маленьком зале школы собрались все учащиеся. На почетном месте сидели пионеры четвертого звена. Все внимательно слушали рассказ полковника.

— …Итак, когда я познакомился с материалами следствия по делу о бандитах, пойманных на Партизанском острове, я не мог отказать себе в удовольствии увидеть тех, кто самоотверженно продолжил традиции нашей партизанской борьбы. Так я оказался среди вас…

— Значит, вы — бывший партизан? — Ааду в восхищении.

Но глаза полковника почему-то невеселы. Он выдерживает долгую паузу.

— Да, я тоже сражался в том партизанском отряде. Вместе… со своим братом…

Пионерам вспоминается сирень под высокой березой, пробитая пулями каска, замшелый столбик с простыми словами: «Бесстрашный командир Андрес Вийрелайд…», восемь посаженных в ряд черемух, грустное посвистывание синиц…

Тихим голосом, подыскивая слова, рассказывает полковник. Перед мысленным взором слушателей оживают суровые дни былых сражений…

— …Старый лесник погиб, так и не успев показать сыну гати через болото — тайну, доставшуюся ему в наследство от отца. Но вместе с командиром старик перед смертью успел нанести все тропы на карту. Эту карту командир берег пуще зеницы ока в специальном тайнике на острове. О месте тайника знали только два человека — командир и начальник штаба. Они оба погибли в одном бою…

Потом мы ждали пополнения. Я по памяти нарисовал две эти условные схемы. Кто-то из наших спрятал их в местах, заранее условленных с руководителем спешившего к нам на помощь отряда. Но мы ждали напрасно. Отряд, шедший к нам на помощь, погиб, не дойдя до места, где были спрятаны карты. Карты остались…

— Но как смогли пробраться на остров бандиты? — не терпится узнать Пеэтеру.

— В поисках убежища они случайно наткнулись на одну из троп. Как выяснилось на следствии, для окончательного уточнения сложной тропы, нанесения ее на карту и открытия острова им потребовалось почти целое лето. Но вплоть до последних событий преступники считали, что им известна единственная дорога на остров, и чувствовали себя в безопасности. Кроме того, некоторые участки этого пути Хансен заминировал.

Так проясняются последние детали этой истории. Наконец приходит время полковнику уезжать. Да и школьников ждут дома. Полковник пожимает на прощание руки пионерам, прошедшим по партизанским тропам, и говорит:

— Я рад, что карты, нарисованные партизанами, попали в достойные руки и даже теперь, много лет спустя, помогли бить врага. От старого партизана большое вам спасибо, пионеры!

1962