Земленыр или каскад приключений - Михасенко Геннадий Павлович (читаем книги онлайн .txt) 📗
— Пожалуйста! — И тут же принесла воды из кадушки в сенях. — Пейте на здоровье, брюшенько коровье! — весело пропела она.
— Теперь скажите: «Даёшь чай!».
— Даёшь чай! — охотно повторила библиотекарша, продолжая держать кувшин в руках, но вдруг заперебирала пальцами и поставила его на стол. — Жжётся! С чего бы это?
Ребята потянулись щупать кувшин и искать у него электрический шнур, но такого не обнаружили и удивлённо задёргали подбородками — вот это, мол, да-а! Вскоре вода закипела и по комнате распространился чудный аромат. Когда Лариса Ивановна выпила стаканчик этого странного чая, в ней укрепилось полное доверие к «Клубу-сказке». По всему выходило, что ребячья затея не дурачество, а что-то неслыханно оригинальное и чрезвычайно ценное, с чем ей несказанно повезло и в чем отчитываться перед начальством ей будет весьма затруднительно, если вообще возможно. Странно устроены эти взрослые, вернее, не устроены, а воспитаны — даже в самый сладостно-возвышенный миг они думают о начальстве.
Со следующего занятия пошли рассказы. Чтобы дать толчок и пример смелости, «земленырцы» начали первыми. Но прежде Вася обратился к «кандидатам», посоветовав им, поскольку у них нет своих реальных приключений, фантазировать пока, сочинять как бы желаемую сказку, это тоже будет интересно, потому что хорошо сочинённая сказка — это почти реальность. «Кандидаты» пообещали думать.
Вася приступил к рассказу, Люба записывала, иногда добавляя что-либо важное. Рассказ шёл как бы по главам, и каждое заседание — новая глава.
Слушатели боялись кашлянуть и лишний раз моргнуть.
И вот однажды, когда рассказ пошёл о том, как Ду-ю-ду, надышавшись дыма от бог весть какой травки… впрочем, не начать ли и нам новую главу?
Глава двадцать пятая
ЕЩЕ ОДИН ЛЮБИТЕЛЬ СКАЗОК
Итак, когда Вася довёл рассказ до того момента, когда Ду-ю-ду, надышавшись дымом от неведомой травки, стала возноситься, он вынул из кармана спички и небольшую цигарку, скрученную из газеты, закурил, жадно работая лёгкими, чтобы ни малейшего завиточка дыма не пропало зря, и поднялся к потолку, едва успев передать цигарку Любе.
Дошлый Вася помнил, конечно, о той траве, что ссыпал в карман и загодя вытряхнул все до крошки, просушил и сделал тонкую папироску, а щепотку положил в бумажный пакетик, имея на этот счёт особые планы.
И в нужный момент цигарка пошла в ход, заменив самые красноречивые описания.
Случилось так, что в это время Лариса Ивановна заглянула в служебку и удивилась, никого там не обнаружив, хотя голоса только что слышались оттуда.
— Лариса Ивановна, мы здесь! — как гром раздалось сверху.
И тут библиотекарь чуть не упала в обморок, увидев, что все одиннадцать человек густо лепились по потолку, как чудовищные сонные мухи. Кто висел неподвижно, точно уже засох, как насаженное на булавку насекомое, кто беспомощно дёргал конечностями, как при последнем издыхании. Они, с другой стороны, походили на космонавтов-новичков, еще не освоивших секретов невесомости. Лишь «земленырцы», прошедшие в сказке некоторую практику, перемещались увереннее. Оттолкнувшись от потолка, Вася спланировал к Ларисе Ивановне, поймался за ее плечо, чтобы не взлететь снова, и предложил ей еще тлевший окурок. Ларисе Ивановне нечего было терять. Пройдя уже два искушения, пистолет и кувшин, и помня, что не только бог троицу любит, но что и в сказках число три обладает магической силой, она бросила судьбе окончательный вызов — взяла окурок, зажмурилась, двумя сильными затяжками спалила его до пальцев и под одобрительный гул зашевелившихся у потолка поплыла вверх, визжа и трепыхаясь. Войди сейчас сюда лесник Михаил Петрович, неизвестно, что стало бы с его тягой к культуре, не объяснил ли бы он красоту и обворожительность библиотекарши ее принадлежность к ведьминскому сословию и не дал ли бы он безоглядного стрекача из библиотеки с тем, чтобы впредь двумя улицами обходить этот очаг чернокнижия и дьявольщины. И уж если бы, не дай бог, заглянуло высокое начальство, то, страшно представить, — никакая бы баня, даже сибирская, не смыла бы с библиотекаря пятна, не позора, а чего-то более худшего.
Но, к счастью, никто не вошёл, да и полет, к сожалению, длился недолго. Достигнув потолка, Лариса Ивановна тут же пошла на снижение и, не рассчитав, села на шкаф, откуда, впрочем, легко спрыгнула. А следом, несуразно дрыгаясь, спустились и остальные. И сразу же приступили к чаепитию, восстанавливая перегоревшие в волнении силы.
Вознесение к потолку вспоминали при каждой встрече и выпытывали у Васи, не осталось ли еще той травки хоть на ползакрутки, а кто-то, чуть ли не Ромка, предложил с самого начала лета начинать собирать, сушить и курить все травы подряд — вдруг подвернётся какая-нибудь, подобная «невесомка».
Казалось, что все, больше ошеломлять слушателей и нечем да и невозможно уже, однако пропуск Сильвуплета, предъявленный Васей в нужный, разумеется, момент, потряс всех. Его изучали столь осторожно, сколь и придирчиво, нюхали, смотрели на свет, шушукались. А в перешёптывании Кости-Кости и Кости-Гвоздя мелькнула та мысль, что кувшин и далее пистолет можно подделать или достать где-то в другом месте, но вот такую бумагу, с печатью и подписью, — нигде, только ТАМ.
Как-то в новогодние каникулы «Клуб-сказка» собрался днём и не в обычном составе одиннадцати человек, а в служебку набилось с полсотни, то есть почти вся детвора Чары, высыпавшая в этот морозный и солнечный день на улицу, оказалась в клубе. Стульев, разумеется, не хватило, но этому сорту людей свои пальтишки и телогрейки были милее и, раскинув их, они устроились кто как мог.
Люба, начавшая было записывать новичков, тут же махнула рукой.
Вася, довольный многолюдьем, уже завершал повесть о Земленыре, когда в дверь постучали, и Лариса Ивановна ввела еще одного посетителя. На сей раз это был маленький заиндевевший старичок, усы и борода которого покрылись ледяным панцирем.
— Василий Кузьмич! — торжественно обратилась она к председателю. — Вот дедок тоже просится вас послушать. Можно?
— Конечно, можно! — ответил мальчик.
— Спасибо! Хочу поприсутствовать. Грустно признаться, но старый, что малый, — любит сказки!
Одной этой фразы, одного этого голоса Васе было достаточно, чтобы кинуться к старику и обнять его, восклицая:
— Корбероз. Ребята, это же тот самый Корбероз, который… Да вы помните!
Подтаявшая ледяная корка соскользнула с усов и бороды старика, и все увидели знакомое русое пушистое кольцо вокруг рта и воскликнули:
— Корбероз!
— Здравствуйте, чарики! Да, я Корбероз! Простите, что прибыл раньше срока! Не утерпел. Но обещаю, что и в срок явлюсь, так что готовьтесь!
— Вот мы и готовимся! — обводя рукой комнату, сказал Вася.
— Молодцы! Я сначала хотел было в форточку, да решил, что испугаю малышей, вот и пошёл обычным путём.
— Как это в форточку? — не понял кто-то.
— А вот так! — Фокусник раскинул в сторону руки, которые мигом превратились в крылья, весь сжался в комок, подтягиваясь к крыльям, и стал большим черным вороном. Вылетев в форточку, он тут же вернулся, описал под потолком круг, сел на шкаф, возле цветка, и снова принял облик человека. Ребятня внизу бушевала от восторга. Вот это была настоящая сказка. Конечно, и Васины рассказы были обворожительны, спору нет, но сам Вася не мог выкинуть никакого номера, а этого так не хватало для полноты ощущения сказки.
— Ребята, кто запомнил, как звать дедушку Корбероза? — спросил вдруг Вася и продирижировал, отмеряя слоги, которые отчеканила детвора:
— Ло-пу-шок!
— Нет, так Земленыра звали, а его брата?
— Ко-шу-пол!
— Милости просим, дедушка Кошупол! — с лёгким поклоном проговорил Вася.
Фокусник вскочил на ноги прямо на шкафу, так что оперся в потолок шеей, как Сильвуплет, потом молодо спрыгнул на пол и обнял председателя, шепча:
— Кошупол! Значит, вы нашли Лопушка, моего братца! Какое счастье! — («О! Даже самого фокусника осенило счастье нашей сказки!» — гордо подумал Вася.) — Я знал, я верил, что однажды кто-то из вас, чариков, совершит это открытие! Значит, жив мой старикан! Грустно признаться, но я всплакну, с вашего разрешения! — Корбероз достал белоснежный платок и вытер не то слезы, не то капли растаявшего на бровях инея. — Я думаю, что будет вполне справедливо устроить по этому случаю праздничный обед. Я, например, как всегда, замёрз и проголодался. А вы как?
