Путешествие в бездну - Неволина Екатерина Александровна (прочитать книгу .txt) 📗

…Монотонные пришептывания и негромкое пение все отдалялись и отдалялись… Саша увидела себя в странном двухцветном мире, где земля и небо будто поменялись местами. Земля была мертвенно-белая, а небо — черное. Позади успокоительно и тепло горели огни. Девушка знала, что если пойти к ним, вернешься к людям. Но сейчас путь ее лежал в другую сторону.

На земле перед ней оказался клубочек, и сейчас он покатился, оставляя след — тонкую красную нить. Раньше Александра читала о таком в сказках. Те, кто называл себя Сварожьими внуками, сказали, что в нави какая-то часть ее сознания может обрести видимую форму и повести девушку к тому, кого она ищет. Вероятно, Сашиному воображению было приятнее работать со знакомыми сказочными образами, отсюда и клубочек. Хорошо еще не камень с угрожающей надписью, из прочтения которой становилось понятно, что идеальный вариант — это оставаться на месте.

Девушка пошла за клубочком, и белая земля тихо похрустывала под ногами, словно Саша шла по высохшим костям. Впрочем, может, оно так и было, не зря же это место мертвых.

— Товарищ! Товарищ! — послышался вдруг крик за ее спиной.

Александра в удивлении оглянулась. К ней бежала молоденькая, немного полноватая, но приятная девушка в телогрейке, широких солдатских сапогах, с холщевой сумкой, на которой было нашито изображение красного креста.

— Подождите! Ох как хорошо, что я вас догнала! — Санитарка отерла лицо рукой. — Что здесь происходит? Это фашистский эксперимент, да? Только не говорите, что мы в плену! Я лучше умру!

За спиной санитарки дымилась смутно различимая громада. Кажется, танк. Нет, не танк — большая машина. Наверняка она была как-то связана с незнакомкой.

Саша покачала головой. Похоже, девушка даже не осознает, что уже мертва. Очень давно мертва, если судить по ее одежде времен Великой Отечественной. Хотя, вполне возможно, время здесь течет по-другому.

— Мы не в плену, — ответила Александра. — Но произошло кое-что…

Она замолчала, не зная, не сделает ли хуже, если откроет правду. Но девушка, похоже, догадывалась о чем-то подобном.

— Я умерла, да? — спросила она совсем тихо. — Я ведь помню того симпатичного кареглазого парня в машине, а потом выстрелы… — девушка застонала. — А там раненые. Ты знаешь, сколько там раненых и кто им теперь поможет?!

Вот что за машина. Теперь понятно, почему она оказалась в нави.

— Не волнуйся. — Саша дотронулась до грязного рукава телогрейки. — Война давно закончилась.

Санитарка посмотрела на нее с сомнением и надеждой.

— И… и как Ленинград? Мы его все-таки отстояли?

Саша почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Эта мертвая девушка думала прежде всего о других, о том, что действительно представляло для нее ценность.

— Ленинград отстояли, — ответила она, не отводя взгляда. — Я была там как раз недавно. Он стал еще больше и красивее… И в той войне мы победили.

Санитарка села на белую землю и заплакала.

— Как тебя зовут? — Александра опустилась перед девушкой на корточки. Какая же она все-таки молоденькая, а погибла, наверное, даже не успев полюбить по-настоящему, не испытав простого счастья!

— Саша, — ответила та, вытирая рукавом слезы.

— Значит, тезка, — Александра улыбнулась, — я тоже Саша.

— А ты… как ты умерла?

Вопрос ставил в тупик.

— Я не умерла пока, — покачала головой Саша, — я разыскиваю здесь одного человека. Может, ты его видела…

— Нет, прости, подруга. Ты первая, кого я здесь встретила, мне жаль. И спасибо за хорошую новость. Я знала, знала, что так и должно быть, ведь правые всегда побеждают, правда?!

Увы, Саша вовсе не разделяла это романтическое мнение, а поэтому просто поднялась:

— Мне нельзя задерживаться.

— Я понимаю, — другая Саша улыбнулась сквозь еще не просохшие слезы. — Счастливого пути, товарищ! Никогда не сдавайся! Иди вперед — и найдешь того, кого ищешь!

Александра помахала санитарке рукой и пошла дальше за красной ниткой.

Если раньше земля была ровной и безжизненной, то теперь все чаще стали появляться странные деревья, похожие скорее на костяные скелеты настоящих деревьев. Их ветки, напоминающие уродливые пальцы, тянулись к Саше, но пока что не могли достать, и тогда дерево начинало раскачиваться, стонать от бессильной злобы. Эти вросшие в землю мертвецы ужасали девушку и вместе с тем вызывали в ней дрожь отвращения.

— Мадмуазель! Умоляю вас, постойте, мадмуазель! — К ней бежал уже знакомый синеглазый француз. — Заклинаю вас, скажите, как вы здесь оказались?

Саша остановилась, поджидая его.

— Уф-ф! — Он снял кивер и вытер лоб. — Как же быстро вы ходите! Вы как будто другая, не такая, как все тут.

— Вы правы, я живая, — она запнулась, — вы, наверное, и не знаете…

— Что я умер? — спросил он. — Знаю. Наверное, знал об этом сразу, но долгое время не хотел смириться с этой мыслью. Все шел куда-то… думал, домой. Оказалось — вот сюда… Смешно, правда? Глупо и смешно.

Молодой наполеоновский офицер определенно нравился Саше.

— Вы помогли нам, помните, там, на болотах? — вместо ответа задала вопрос девушка.

— Помню, славно пришлось подраться, а то я уже думал, что отвык… — он грустно улыбнулся. — А ваша подруга? С ней все хорошо?

— Ее зовут Дина, — ответила Александра, — и у нее действительно все в порядке. Она будет помнить о вас…

— Но у нее своя жизнь. Вернее, у нее просто жизнь. — Он повернулся к Саше в профиль, словно не хотел, чтобы она видела его лицо. — Да, я понимаю. Честное слово офицера, что впредь не стану ее тревожить. Она ведь любит кого-то. Пусть Дина просто будет счастлива. И вы будьте счастливы.

Он пошел прочь.

— Постойте! Пожалуйста, не обижайтесь! — кинулась за ним Александра.

Офицер оглянулся.

— Я не обижаюсь. И я думаю точно так же. Живое — живым, ведь правда? А вы ступайте, это не такое место, где стоит задерживаться.

— Да, но только скажите, как вас зовут? Мы и не знаем вашего имени! — окликнула его Саша.

— Артюр, — отозвался он. — Удачи, мадмуазель. Возвращайтесь к жизни, она прекрасна.

Он шел туда, где синели на горизонте лавандовые поля. Наверное, родные для него поля Прованса.

— Артюр… Как Рембо? [6], — пробормотала Александра вслед удаляющейся фигуре, быстро исчезнувшей на фоне черного, как бездна, неба.

Девушка вернулась к тому месту, где проходила нить, и увидела, что та стала тоньше. Нить словно таяла. «У меня мало времени, — поняла Саша, — а ведь еще возвращаться…» Отсюда уже не были видны огоньки свечей, и если упустить время, можно навсегда остаться блуждать среди нави. Царство смерти неохотно расстается с теми, кто попал в него по тем или иным причинам.

Черное небо по-своему перекраивало пространство, дезориентировало и сбивало с толку, поэтому Александра заметила темный силуэт, только когда подошла к нему почти вплотную.

Прямо на нити, посреди дороги, стоял массивный стол из темного дерева, как будто попавший сюда прямиком из директорского кабинета. Только держался он, вопреки всем законам физики, почему-то на трех ножках. Еще одна отсутствовала, но стол стоял идеально прямо, зрелище странное и фантастическое. За столом в большом кожаном кресле сидел Евгений Михайлович и смотрел на девушку взглядом строгого, но заботливого отца.

— Ну вот мы и снова встретились, — сказал он, не сводя с Саши взгляда.

Девушка шагнула в сторону, пытаясь обойти препятствие, но ей это не удалось — казалось, стол перенесся вслед за ней.

— И куда это ты так торопишься? — спросил директор. — Помнишь, ты предупредила меня о скорой смерти. Я тебе не поверил, и зря. Но теперь готов ответить той же любезностью: место, в которое ты идешь, ловушка. Из него не возвращаются.

Саша сжала зубы и не стала отвечать бывшему директору. Лучше не заводить с ним разговоров, а продолжать путь.

— Саша, Саша, Саша! — Он укоризненно покачал головой. — Ты ничуть не изменилась. Совершенно такая же упрямая эгоистка, какой была в детстве. Помнишь, как издевалась над сестрой и врала маме, чтобы выгородить себя и обвинить Лизу? Вижу, что помнишь. А яхту? Помнишь тот день, когда ты убила всю свою семью? Что ты тогда чувствовала? Тебе же нравилось, что все идет по-твоему. Ты же у нас выдающаяся девочка, совершенно особенная девочка, и весь мир прогибается под твою волю.