Девочка, которая провалилась в Волшебное Подземелье и утащила с собой Развеселье - Валенте Кэтрин М.
Вид Чудовищного Прибора Сентябрь не понравился. Она чувствовала, что благоразумнее было бы поменять тему. И тут она вспомнила, где слышала это имя раньше. Она покрепче стиснула Зажим в руке.
– Я слышала о вас по радио, – сказала Сентябрь. – Но мне казалось, что вы живете в Верхней Стране. «Лабаз неподъемных изделий Белинды Капусты представляет новинки Безумных научных приборов».
– Это я и есть! – Фея широко, открыто улыбнулась. – И да, я представляю, точнее говоря, представляла. Но мой Нарративный Барометр начал показывать приближение Неминуемого Катавасиса, и я сразу поняла, что пора перебираться в подземелье. – На этот раз Белинда Капуста указала на мудреный бронзовый циферблат на стене, плотно закрытый стеклянным колоколом. Стрелки его были совсем как у часов, если не считать, что их было семь или восемь. На циферблате значилось: Катавасис, Анабасис, Прибытие Героя/Героини, Музыкальные Троны, Похищение, Загадка Запертой Комнаты, Взросление, Охота за Сокровищем, Эпическая Военная Сага, Эдда и много других слов, образующих такие тесные концентрические круги, что Сентябрь не могла их прочитать. – Я собрала его, чтобы следить за Пандемониумом и вовремя добираться домой, когда потребуется. Но затем Пандемониум перестал перемещаться, и прибор оказался слегка бесполезным, но я никогда ничего не выбрасываю. Это очень приятная привычка, что бы ни говорили мои ассистенты. Не пригодилось – не выбрасывай! И не только приятная, но и полезная. Неминуемый Катавасис означает, что в Подземелье что-то происходит, потому что Катавасис – это же катавасия, путешествие в подземный мир. А значит, натягивай рабочие штаны и в путь, под землю! Я понимаю, что ты все это знаешь и так! Просто я еще и Безумный Профессор, часто преподаю, так что привыкла все объяснять. Если чего-то не понимаешь, просто подними руку. Объясню что угодно, забодай меня кальмар! Я давно исследую здешние тени, строительство и образ мыслей. Надо сказать, лучше всего мне думается наедине с собой. Скрепя сердце рассталась я с Евой Кашмур – это моя первая ассистентка и самостоятельный Чрезвычайно Безумный Ученый. Эта девочка – отрада моей души. Красивая, как резной шкаф, и вдвое полезнее! Ну, ничего, присмотрит за домом, пока все придет в порядок.
Сентябрь сцепила ледяные пальцы.
– А все придет в порядок?
Бдительное Платье пыталось просушиться – героически, но без особого успеха. Разные части его то надувались, то опадали, отряхиваясь после купания в Море Забвения.
– Обычно приходит. Если смотреть на это в долгосрочной перспективе, как я. Официально я специалист по Причудливой Пфизике, но понемногу занимаюсь и Пфизикой Приключений, отсюда мой Барометр. Мы, Причудники, стремимся увидеть всю картину целиком, чтобы понять, как Причудливость Мира проявляется повсеместно. Причудливые Пфизики настолько Причудливы, что нас и на чай мало кто рискнет пригласить. А то с нас станется. То мы носим чайные чашки на голове, чтобы доказать теорию Гравитационности Гостевой Магии. То учимся превращаться в Метлы, то становимся незримыми и соблюдаем Пост Невидимок. Так что многие нас просто избегают. Чтобы притерпеться к этому миру, нужно уметь увидеть его в целом – увидеть Причудливость, шевелящуюся в каждом уголке Волшебной Страны, как она пронизывает каждое слово и дело, как мы все связаны друг с другом в этом Странном Колодце Мира. Не огорчаться оттого, что люди бывают злы. Этот старый чудной мир так любит время от времени переворачиваться с ног на голову. Но это ничего, потому что Волшебная Страна обладает определенной устойчивостью. Она склонна возвращаться к привычной жизни. Допустим, есть у нас злой Король-Колючка, который правит целый век или даже девять веков, но в конечном итоге где Король-Колючка, там и Дева-Роза, которая придушит его голыми руками. Да, ей потребуется время, чтобы сюда добраться, но, как я сказала, надо смотреть на вещи в долгосрочной перспективе.
– Слабое утешение для тех, кому приходится жить при Короле-Колючке всю жизнь, если это можно назвать жизнью.
– Неужели? А я считаю, это прекрасное утешение. Я много думала об этом, когда здесь куролесила Маркиза. У меня тогда был прекрасный наблюдательный пункт в Башне Стенающего Вихря. Я видела, как Маркиза коробит ткань мира. И мне сильно не нравилось, когда она приказывала остановить мою электрррическую программу или уволить мисс Кашмур только за то, что ее Коронометр показывал, что старая тиранша долго не продержится. Я-то знаю, что такое лояльность, будьте уверены. По ночам я находила утешение в том, что крутила свою Календарную Центрифугу, чтобы отделить нынешнее, темное время от будущего, когда я снова смогу свободно дышать. Это меня очень утешало. Конечно, феи могут себе позволить такой взгляд на вещи. Мы так долго живем.
– Но… Мисс Капуста, неужели? Я знаю, что с волшебными существами наверху что-то происходит. Вас осталось совсем немного. Так ли уж долго вы живете? Если дело в Маркизе, то не пора ли все исправить?
– Ты знаешь, – сказала Безумная Ученая, – много лет прошло между Королевой Мальвой и Маркизой. И вряд ли Маркиза единственная, кто умел творить всякие ужасы. Я работаю над этой проблемой. И я, и многие другие в Башне Стенающего Вихря и в Кольцевой Башне. Тебе незачем об этом беспокоиться. По-простому, по-Профессорски, это будет звучать как «не суй нос не в свое дело», уж извини за прямоту. Я знаю, что люди очень чувствительны.
Сентябрь постаралась не совать нос не в свое дело. Тем более что она все равно не знала, что сказать. Неловкое молчание опустилось между ними, как занавес.
– Может, хочешь посмотреть, над чем я сейчас работаю? – с надеждой спросила Капуста.
– Еще как! – с облегчением ответила Сентябрь.
Фея пошарила за своим Чудовищным Прибором, перегнувшись через него, чтобы дотянуться до чего-то на дальнем конце рабочего стола, и от напряжения болтая в воздухе ногами. Она выудила весьма необычный предмет – и тут же наставила его на Сентябрь, которой стало неуютно, потому что это был револьвер, отделанный серебром, бронзой и перламутром. Револьвер был оснащен большим барабаном, размером с кулак взрослого мужчины, и длинной пневматической трубкой, ни к чему конкретному не прикрепленной.
– Да не беспокойся, – засмеялась Капуста, видя, как встревожилась Сентябрь – что вполне понятно, – когда на нее наставили револьвер. Девочка даже не знала, что в Волшебной Стране есть огнестрельное оружие, и предпочла бы, чтобы его не было. – Я еще не изобрела для него пуль.
– А что это вообще за штука?
– Заклепочник. Это же очевидно.
– А что он должен клепать?
Белинда Капуста задумчиво посмотрела на свое изобретение, заглянув в его исполинский барабан.
– Наука устроена совсем не так, малыш. Сначала ты создаешь машину, а уж затем она тебе говорит, для чего она. Машина – это что-то вроде магнита для притяжения Пользы. Мы потому и называем вещь Полезной, что в ней полно Пользы, которая специально выбрала эту вещь, чтобы проявить себя. Понимаешь?
Сентябрь не понимала.
– Ну хорошо, возьмем Чудовищный Прибор. Думаешь, я имела хоть малейшее представление о том, что такое кальмардыра, когда изобрела его? Конечно же нет! Я просто возилась с ним! Именно так делается самая лучшая Безумная Наука. Я всего лишь подумала: ты глянь, этот гипсовый осьминог так и напрашивается, чтобы в него встроили славную трансмиссию, — и очень скоро у меня появилась явно Полезная вещь, хотя в чем именно ее Польза, оставалось загадкой. Я оставила ее прохлаждаться на подоконнике в Башне Стенающего Вихря – и что ты думаешь, за пару лет она проделала шесть дырок в камчатной ткани пространства-времени (оно как раз из этой ткани и сшито, если ты вдруг не знаешь, а ты, конечно, знаешь, я уверена), и я провела прекрасные каникулы в Броселианде! А возьмем мой Генератор Сходства. – Она ткнула пальцем в другой конец комнаты, где располагалась громадная серебряно-зеленая машина, похожая на печатный станок, отрастивший когти и зубы. – Я и понятия не имела, для чего он. Я же не за этим его сделала, а ради чистой радости, какую испытываешь, когда творишь что-то новое! Впрочем, он уже почти согласился рассказать мне, для чего он нужен, я прямо это чувствую. По ночам он часто хихикает. Я ожидаю, что Заклепочник очень скоро расскажет мне, для чего он, а до тех пор я потерплю. Терпение – это всегда самый последний ингредиент во всяком заклинании, последняя деталь всякой машины, какими бы ни были ее первоначальные чертежи.
